– Останься, нам надо поговорить, – предложила она, схватив холодную руку девушки, пока остальные прощались и по одному выходили из класса. – Что случилось? У тебя расстроенный вид.

Блестящие черные глаза скользнули в сторону, избегая ее взгляда.

– Нет-нет, все в порядке. Извините за опоздание. Я не могла прийти раньше.

– Пойди сюда и сядь.

Сара указала на деревянную скамью, тянувшуюся вдоль стены. Девушка заколебалась, но в конце концов все-таки села. Сара следила за ней с недоумением. Наташа всегда была молчалива и держалась замкнуто, но Сара считала, что в последнее время они стали друзьями, а сейчас ее как будто подменили.

– Ты не заболела?

Наташа отрицательно покачала головой.

– Тогда в чем же дело? Почему ты опоздала?

Губы у Наташи дрожали, казалось, она вот-вот заплачет. Шаль соскользнула у нее с плеча, девушка потянулась за ней, и Сара увидела, что рукав ее ярко-красного платья разорван до локтя.

– Таша! Что случилось? – Она схватила девушку за плечи и заставила ее посмотреть себе в глаза. – Тебя кто-то обидел? Скажи мне!

– Да, да…

Закрыв лицо руками, Наташа быстро заговорила на причудливой смеси немецкого, русского и румынского. Сара схватила ее за запястья и заставила опустить руки.

– Говори по-английски, Наташа, – строго приказала она, встряхивая девушку за плечи. – Расскажи, что с тобой произошло.

Судя по виду, Наташа была на грани истерики.

– О миссис Кокрейн, мне так страшно!

– Почему?

– Мужчина… он ходит за мной. Сегодня он застал меня одну и он… трогал меня. Я вырвалась и побежала, а он сказал, что меня поймает!

– Боже милостивый! Кто он такой? Ты его знаешь?

– Нет. Он похож на грека или на турка, я не знаю. Он такой большой… сильный…

– Что он тебе сделал?

– Он трогал меня вот здесь, – Наташа указала на свою грудь. – Я возвращалась домой с работы – поесть что-нибудь перед уроком. В подъезде моего дома никого не было, и он поймал меня там.

Наташа жила одна в доходном доме на Четвертой авеню, в убогой комнатушке.

– Ты говоришь, что он преследовал тебя и раньше?

– Да, часто.

– И ты никогда никому о нем не рассказывала?

– Нет. До сих пор он меня не трогал, он только… говорил. А теперь я боюсь идти домой, – пожаловалась Наташа.

Она опять закрыла лицо руками.

Сара обняла ее за плечи и выждала, пока Наташа не перестала дрожать. Потом она помогла девушке подняться на ноги.

– Идем, мы должны все рассказать мистеру Мэттьюзу, а потом обратимся в полицию.

– В полицию? Нет!

Сара увидела страх, промелькнувший в черных цыганских глазах Наташи.

– Но они тебе помогут, Таша. Не надо бояться, с тобой ничего плохого не случится, я обещаю. Ведь ты мне доверяешь?

– Да-да, вам я верю, но…

– Тогда идем. Мы вместе поговорим с полицией. Они разыщут этого человека, и ты будешь в безопасности.

Сара протянула руку. Помедлив минуту в нерешительности, Наташа взяла ее, и обе женщины вместе поднялись по лестнице.

4

– Хочешь чаю, Лорина? Я позвоню и попрошу подать. А может, выпьешь что-нибудь покрепче?

– Нет, я и так обойдусь. Не стоит заставлять слуг заваривать чай дважды.

– Но в таком случае почему бы тебе просто не остаться к чаю?

Лорина скорчила гримаску, которую Сара без труда разгадала; «Потому что не хочу встречаться с твоим мужем».

– Я не останусь к чаю, но непременно дождусь появления мистера Макуэйда. Мне любопытно на него взглянуть. Да, извини, так ты говорила, что вы вызвали полицию. И что же дальше?

– Мы вызвали полицию, – продолжала рассказ Сара. – Они пришли и все записали, а потом проводили Наташу до дому, чтобы все осмотреть на месте и убедиться, что ей ничто не угрожает. Я чувствую себя совершенно беспомощной, Лорина. Это так ужасно! Я дала ей денег. Сама не знаю зачем. Просто это единственное, что пришло мне в голову. Она не хотела брать, но я ее заставила.

– Может, она найдет себе другое жилье?

– Может быть. Но что толку, если этот мужчина и в самом деле ее преследует?

Лорина сочувственно покачала головой.

– Ты с ней уже говорила после того случая?

– Нет. Я звонила Пэрину вчера и сегодня утром. Он сказал, что Джонатан дважды заходил к ней домой, чтобы проверить, все ли с ней в порядке.

– Кто такой Джонатан?

– Один из членов общины. Он живет в общежитии при школе и учится на социального работника.

– А эта девушка и вправду цыганка? Как ее фамилия?

– Эминеску. Ее мать была цыганкой; она говорит, что ее отец был графом.

Лорина скептически покачала головой, а Сара в ответ улыбнулась и пожала плечами.

– Она приехала в Америку совсем одна?

– Да, где-то два года назад. В первое время она торговала рыбой с лотка на Дилэнси-стрит.

– Матерь Божья!

– Зато теперь она работает на швейной фабрике. Она прекрасная портниха – видела бы ты, как она одевается! И все себе шьет сама из лоскутов и остатков, которые хозяин разрешает ей забрать домой. Просто картинка из модного журнала!

Не в силах усидеть на месте, Сара поднялась с кресла и подошла к окну гостиной. Майское небо было ясным и безоблачным. Пара воробьев вила гнездо в ветвях клена. Птички то и дело выпархивали из зеленой кроны и вновь скрывались среди листвы, неся в клювах соломинки. 32-я улица являлась тихим, чистым, уютным бастионом респектабельности и благополучия. Целый мир отделял ее от перенаселенных многоквартирных домов на Четвертой авеню. Что сейчас делает Таша? Сидит запершись в своей убогой комнатенке и прислушиваясь к каждому шороху за дверью?

– Нет никакого смысла так себя изводить по этому поводу, Сара, – мягко заметила Лорина.

– Да, я знаю, но… она так беспомощна! Полиции Таша не доверяет, и я ее отлично понимаю. Чем они могут ей помочь?

– О, я уверена, с ней все будет в порядке. Возможно, этот мужчина хочет просто напугать ее.

– Хотела бы я познакомить тебя с ней. Тебе понравится ее независимость. К тому же она такая необычная: не то чтобы красивая в общепринятом смысле слова, но, раз увидев, ее уже никогда не забудешь.

– Иди сюда, – попросила Лорина, похлопав по дивану рядом с собой. – Давай-ка сменим тему и немного поговорим обо мне.

Сара улыбнулась, догадавшись, что таким способом подруга пытается ее развеселить, и села с нею рядом.

– Да, мне бы очень хотелось услышать, что у тебя нового. Как продвигаются твои занятия живописью?

– Скучища, – поморщилась Лорина.

– Правда? Но мне казалось, что ты влюблена в мистера… Уотсона?

– Уитсона. Это было жестокое разочарование. Выяснилось, что он ничего из себя не представляет. Просто мыльный пузырь.

– Мне очень жаль.

– Поэтому я решила съездить в Париж.

Сара рассмеялась, но тут же осеклась, увидев, что Лорина не присоединилась к ней.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно.

Откинувшись на спинку дивана, Сара спросила:

– Когда?

– Через пару недель. Ну что ты так на меня смотришь? В конце концов, ты сама собираешься бросить меня на все лето и укатить в Ньюпорт!

Глупо было чувствовать себя такой обездоленной и уж тем более ощущать это нелепейшее желание расплакаться.

– Ты совершенно права. Но Париж так далеко!

– А ты знаешь, Сара, что теперь можно позвонить туда по телефону?

Сара безнадежно махнула рукой.

– Знаю, но когда Бен позавчера попытался дозвониться в Лондон одному из своих партнеров, им пришлось буквально надрываться, чтобы услышать друг друга. В конце концов они просто бросили трубки. Но я рада за тебя, Лорина, честное слово, я очень рада. Что ты собираешься делать?

– Заниматься живописью. В Лувре, с художником по имени Жан Лакур. Сара, ты только вообрази: Лакур – гений, и он согласился заниматься со мной!

– Ты мне никогда раньше не говорила о своих планах. – Сара изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не прозвучал упрек.

– Я никогда не думала, что он согласится меня взять. У меня не было никаких шансов – это все равно, что грезить наяву. Но он написал мне и сообщил, что в моей работе чувствуется «наполненность». Наполненность! Представляешь?

Лорина схватила Сару за обе руки и крепко сжала их.

Сара засмеялась, но не успела сказать ни слова в ответ: в эту самую минуту в дверях появилась горничная.

– Мистер Макуэйд, мэм.

Хозяйка дома встала, чтобы приветствовать мистера Макуэйда. Она уже успела позабыть, насколько он высок ростом. Его одежда была выдержана в самом строгом вкусе – серый сюртук с шелковыми отворотами, черные брюки, галстук более темного оттенка серого цвета, повязанный широким узлом, – но Макуэйд носил ее с таким бессознательным щегольством, что она казалась последним криком моды.

– Как это любезно с вашей стороны – прийти к нам в воскресенье, – сказала Сара, пожимая ему руку. – У моего мужа такое напряженное расписание… Я знаю, это часто создает неудобства для других.

– Вовсе нет, я был рад прийти, – Алекс улыбнулся, и она обратила внимание на то, чего при первой встрече – в искусственном освещении у «Шерри» – не заметила: глаза у него были ярко-синие, а черные ресницы – длинные, как у женщины.

Она отвела его к дивану, в углу которого, по-прежнему свернувшись как кошка, сидела Лорина.

– Лорина, это мистер Макуэйд, наш новый архитектор. Мисс Хаббард – моя старая подруга.

Лорина протянула ему руку для приветствия с хорошо знакомой Саре обворожительной улыбкой, полной сдержанного возбуждения. Она всегда так улыбалась, когда знакомилась с мужчиной, которого находила интересным. Сара откинулась в кресле, скрестив руки на груди, пока они весело и непринужденно болтали вдвоем. Уже через несколько минут выяснилось, что у них есть общие знакомые. Интересно, мистер Макуэйд находит Лорину привлекательной? Что за глупый вопрос, одернула себя Сара. Все мужчины без ума от Лорины.