Патриция Оливер - Бегство герцогини

Он поблагодарил ее и, поняв, что она не собирается смотреть на него, присоединился к Фредди.

Джорджина чувствовала, что в этот короткий момент несколько пар внимательных глаз следили, что произойдет. В комнате смолкли даже все разговоры и наступила полная тишина.

И опять Джорджину выручило ее воспитание. Она повернулась к леди Бартлет и поинтересовалась ее розовым садом в Хемптон-Холле.

Однако, когда Летиция настояла, чтобы вся компания прогулялась с ней в саду, Джорджина не смогла так легко ускользнуть. Ее кузина была какой-то беспокойной целый день. Джорджина сбегала наверх и принесла ей шаль.

Когда она вернулась, лорд Хатерлей и Фредди помогали Летти пройти в сад. Леди Бартлет взяла шаль, накинула ее на плечи Летти, а затем последовала вместе со всеми в сад, где еще светило вечернее солнце.

Во время всей этой суеты Джорджина на какой-то момент забыла о Джеке. Но теперь она увидела, что майор Хемптон стоит рядом и ждет ее. У нее не было выбора, и она прошла очень близко от него, шелк ее платья мягко прошуршал по его высоким ботинкам. И даже от этого у Джорджины голова пошла кругом.

Они уже давно не были так близко друг к другу, со времени их последней ссоры. И от знакомого запаха его одеколона у нее подогнулись колени, и ей страстно захотелось вновь испытать тот блаженный восторг, который она узнала в Мелтонском лесу.

Она улыбнулась. И действительно — как глупо, что ей захотелось обнять его сейчас за шею, положить свою голову ему на широкую грудь. И он был так близко!

Он предложил ей свою руку. Джорджина вздрогнула, когда легко прикоснулась пальчиками к его руке.

Они вместе сошли вниз по ступенькам в молчании. Но их гармония была иллюзорной. Когда он заговорил, то это был тот самый циничный тон, который ей так не нравился.

— Вы делаете мне честь, ваша светлость, — небрежно сказал он. — Не каждый день такой грубиян, как я, удостаивается прогулки с такой августейшей особой.

Слова были провокационными. Джорджина остановилась как вкопанная и посмотрела ему в лицо. Ее глаза сверкнули гневом. Она хотела ответить дерзко и осадить майора Хемптона. Но то, что она увидела в его глазах, не было вовсе цинизмом. И у нее перехватило дыхание.

Желание надерзить ему сразу куда-то улетучилось. Она не могла отвести взор от его глаз, которые проникали ей в самую душу.

Очарованная, Джорджина не знала, сколько времени они стояли так, близко друг к другу, что она чувствовала его дыхание на своих волосах.

Когда она опомнилась, то фраза, которая слетела с ее губ, была совсем не дерзкой.

— А ведь когда-то, майор, вы не были со мной так официальны…

Она не отрываясь смотрела ему в лицо.

— Ты имеешь в виду нашу встречу под луной на балконе, Титания?

Он слегка опустил веки, и Джорджина не могла понять, действительно ли его глаза горят от страсти.

— И кое-что другое, — прошептала она, удивляясь своему бесстыдству.

Что бы он ответил, будь у него возможность, Джорджина никогда не узнала.

Леди Бартлет неожиданно что-то громко сказала, а мужчины о чем-то заспорили. Интимный момент прошел.

Джорджина повернулась и посмотрела на свою кузину. Летти облокотилась на руку мужа, а с другой стороны кузину поддерживал лорд Хатерлей.

— Уведите ее немедленно в дом, — приказала леди Бартлет срывающимся голосом.

И Фредди вдруг, точно очнувшись, схватил свою жену на руки и зашагал к дому, а за ними и все остальные.

Маленькая Маргарет Джорджина Мелтон появилась на свет несколько часов спустя, и Джорджина чувствовала себя так, будто она сама ее родила.

Она впервые узнала, какая это болезненная процедура. И только к вечеру, когда шок постепенно прошел, у Джорджины появилось желание принять участие в этом процессе рождения новой жизни.

Она была немного смущена тем, что это событие имеет такой публичный и даже ярко выраженный праздничный характер в доме Мелтонов. Из ее скудных знаний о том, как это вообще происходит, Джорджина представляла, что муж и все родственники терпеливо ждут внизу, пока доктор делает то, что должен делать, и сообщает периодически новости о том, как идет процесс.

Совсем не так все обстояло в доме Мелтонов.

Фредди, войдя в спальню жены, спокойно уселся на кровати. Его присутствие, казалось, совсем не волновало ни Летти, ни доктора Джонстона, хотя Джорджина никак не могла скрыть свое смущение.

— Не будь такой гусыней, Джорджина, — упрекнула ее Летти, отдыхая после очередных схваток. — То, что Фредди рядом со мной в такие минуты, мне очень приятно, — объяснила Летти. Она слабо улыбнулась мужу. — Это лучше всяких слов говорит о том, как он меня любит.

— Будто ты этого не знаешь, сладкая моя, — ответил Фредди с такой нежностью, что у Джорджины чуть слезы не брызнули из глаз.

Она смотрела, как он вытирает лоб Летиции влажным полотенцем. Какое это счастье — иметь такого любящего мужа!

Все это было совершенно непривычно для Джорджины, которую мать приучила к мысли, что леди не должна позволять своему мужу смотреть на нее, если у нее хоть что-нибудь не в порядке с одеждой. Герцогиня говорила, конечно, о Джордже. И Джорджина не представляла, что ее дорогой Джордж может сидеть так запросто рядом, когда она рожает, придерживая ее слегка во время схваток, как это делал в данный момент Фредди со своей женой. Нет, Джордж вышел бы из комнаты, как и положено мужу, по мнению герцогини Эттлбридж. Как и ее мать, Джордж имел очень четкие представления о том, что прилично и что нет.

А как интересно Джек вел бы себя в подобной ситуации, подумала Джорджина. Он был совсем не такой щепетильный, как Джордж. Но будет ли он таким любящим и нежным, как его кузен?

Но она не должна сейчас думать о Джеке Хемптоне. Что ей до того, как будет обращаться Джек Хемптон со своей женой, которой у него еще нет?

Думать об этом просто невыносимо, а у нее и так достаточно было потрясений!

Теперь уже, грустно размышляла она, у нее никогда не будет собственных детей. Она не могла представить себя на месте Летти — хоть и очень хотела своего ребенка. Нет, ее больше не обманет блеск в глазах Джека Хемптона. Все это только иллюзия. То, что ее подсознание связывало этого джентльмена с мыслью о детях, ее собственных детях, которых она могла бы иметь вместе с ним, заставило ярко вспыхнуть щеки Джорджины. Снова она размечталась о любви, как дурочка. Но она все-таки не жалела, что вернулась в Девон. Даже если Джек презирает ее. Она видела, как родилась ее крестница.

Когда доктор наконец положил ей на руки теплый комочек, Джорджину переполнили совершенно необычные чувства, они буквально пронизали все ее тело, заставив вздрогнуть, когда Маргарет Джорджина Мелтон посмотрела на нее своими глазками.

Из последних сил Джорджина удержалась, чтобы не заплакать, и была благодарна, когда леди Бартлет тоже захотела подержать девочку и взяла ее у нее из рук.

Джорджине удалось как-то убежать в свою комнату. Морган посмотрела на пылающее лицо своей хозяйки и заявила, что та переутомилась, и потребовала лечь немедленно в постель. Джорджина не протестовала, она была рада, что не услышит ироничных комментариев Джека Хемптона за обеденным столом.

В дни, последовавшие за рождением второй дочери Летти, дом был переполнен родственниками Мелтонов, которые хотели навестить молодую мать, и Джорджине удавалось избегать встреч с Джеком Хемптоном наедине. Хотя иногда он, казалось, пытался застать ее одну.

Джорджина испытывала удовольствие от того, что она ловко ускользала, не будучи в то же время грубой. И это было весьма просто сделать, поскольку лорд Хатерлей не обманывал, когда говорил, что здесь негде будет яблоку упасть. Мелтоны, Хемптоны и Бартлеты были действительно одной большой семьей. И Джорджина удивлялась, какие тесные узы связывают всех этих родственников. Ее семья и семья ее мужа не были большими. Джорджина поражалась этому столпотворению, где царили веселье и радость.

Джек Хемптон и Фредди, а также их старший кузен Перси Мелтон были единственными сыновьями. Но в отличие от Джека, Мелтоны быстро обзавелись своими семьями и довольно большими. Джорджина сразу заметила, что над Джеком частенько подтрунивали. Мол, очень отстает. Когда лорд Хатерлей представлял ее бесконечным родственникам, она не могла не заметить их живейший интерес к ней и к ее визиту в Девон.

Но Джорджина была просто шокирована, услышав следующие слова.

— Я очень рада с вами познакомиться, ваша светлость, — сказала Джейн Мелтон, симпатичная жена Перси, когда они сидели в гостиной у Летти и нянчили малышку Маргарет. — Мы все так много слышали о герцогине Джека, что меня прямо подбросило, когда я узнала, что вы приехали навестить нашу дорогую Летти.

Джорджина застыла на момент, а потом вопросительно глянула на кузину.

— Ты болтушка, Джейн, — сказала Летти, хихикнув. — Ты вгонишь в краску бедную Джорджину.

— Я не его герцогиня, — коротко ответила Джорджина.

— Вот это да! — весело воскликнула Джейн. — Но мой Перси уверял меня, что вы с Джеком уже все решили. И все знают, что дедушка очень доволен, ваша светлость. Он вас безумно любит.

— А я уверяю вас, — холодно и высокомерно заявила Джорджина, — что в этих сплетнях нет ни доли правды. Ни капли.

Джейн Мелтон, однако, нисколько не смутилась.

— Тогда почему Джек все время пялится на вас, как баран, ваша светлость? — возразила она, тряхнув своими золотистыми кудряшками. — Вы можете мне сказать?

— Джейн! — прервала ее Летти. — Ты забываешься, моя дорогая. Ее светлость все отрицает, поэтому давай поговорим лучше о крестинах.

Джейн выглядела слишком сердитой после такой оплеухи, и Джорджина сказала, что она предпочла бы, если бы присутствующие родственники называли ее не так официально. Джейн тут же повеселела от этой, как она выразилась, редкой привилегии, и с удовольствием принялась обсуждать предстоящую церемонию, которая должна была состояться в следующее воскресенье.