Барбара Картленд - Беглянка

Он покинул камбуз, жуя персик.

Верена начала готовить ужин.

Девушка поморщилась, бросая живых омаров в кастрюлю с кипящим рыбным бульоном и белым вином — их криками огласился весь камбуз, а Джек только бессердечно посмеивался.

— Будут знать, — хихикал он.

Бедная Верена никогда не выносила этой части приготовления, но повар отца часто говорил ей, что звук издает воздух, выходящий из-под панциря, а вовсе не омары.

Как только омары порозовели, девушка выловила их из кастрюли и оставила, чтобы не остывали, между двумя тарелками над кипящей жидкостью. Соус был очень сложным: он должен идеально дополнять тонкий аромат омаров.

Верена сделала томатное пюре, добавила в него твердого итальянского сыра и сметаны, которую купила сегодня днем.

Девушка понимала, что Джек пристально наблюдает за каждым ее движением. Он следил за ней зорким взглядом ястреба.

* * *

В восемь часов стюард вернулся, чтобы забрать тарелки и буфетные тележки.

Он как раз взял с полки стопку фарфоровых тарелок, как вдруг под ногами раздался ужасный рев.

— Alors?[29] Что это? — воскликнула Верена, чуть не забыв про свой новый французский голос.

— Это двигатели корабля, — ответил Артур.

— Значит, мы уже в пути!

Верена так нервничала, что перехватывало дух: ужин был почти готов, но окажется ли он достаточно хорошим для привередливого маркиза?

Когда корабль отчалил от Пул-Харбор, Верену охватила тревога.

Сумеет ли она соответствовать высоким стандартам, которых требует маркиз, или окажется высаженной на берег в каком-нибудь недружелюбном испанском порту? Девушка вздрагивала, торопливо кружа по камбузу; ее судьба была в руках Божьих.

Напряжение на камбузе стало невыносимым.

Когда истекали последние драгоценные минуты, все больше и больше приближая крайний срок — половину девятого, Верена вдруг сделалась неловкой.

Она с громким стуком уронила на пол разливную ложку, пролила горячий суп себе на руку, когда пыталась перелить его в супницу.

Повар Джек в это время бездельничал, хихикая и грызя карандаш.

— А что, парень, я ведь тебя не нервирую, правда? — поддразнил он.

Верена заставила себя улыбнуться и убрала со лба прядь спутавшихся волос. Она взяла с раковины тряпку для мытья посуды и принялась вытирать пролитый суп.

Джек указал карандашом на висок Верены, туда, где она убрала прядь волос и обнажила ссадину, полученную во время происшествия с экипажем.

— Тебя хорошо стукнули по голове, парень. Где ты это заработал?

— А, пустяки. Просто ударился головой, вот и все, — пробормотала Верена.

Повар-грубиян еще раз усмехнулся про себя и заерзал на табурете.

— Наверное, ввязался в драку из-за какой-нибудь красотки!

Верена была вынуждена скрыть свое замешательство от этой вульгарной манеры выражаться.

Открылась дверь, и вошел Артур, одетый в чистую форму. Его волосы были смазаны бриллиантином, лицо чисто выбрито. Толкнув дверь камбуза, он застегивал белые перчатки.

— Готов, Жан? Нельзя заставлять его светлость ждать.

Верена посыпала суп последними крошками петрушки и вручила супницу стюарду.

Тот погрузил ее на кухонный лифт, прихватив пачку салфеток.

Верена глубоко вздохнула и потянула за веревки. Супница ускользнула из виду…

— А теперь homard, — объявила она.

Девушка налила соус Milanaise в bain marie[30] с кипящей водой и подождала, пока тот нагреется. Пока соус медленно доходил до кипения, Верена красиво разложила омаров на огромном подносе.

К тому времени как соус дошел до кондиции и прогрелся, Артур вернулся на камбуз за следующим блюдом.

— Готово?

Верена кивнула.

Артур осторожно поставил омаров на полку кухонного лифта, а Верена тем временем принесла мясную закуску и блюдо с картофелем фри.

— Я сам отнесу это наверх, — сказал Артур, — а потом спущу на лифте остатки первого блюда.

Остатки! Верене сделалось дурно от напряженного ожидания.

— Надеюсь, их нет, — сказала она.

Маркиз ничего не говорил о том, понравился ли ему суп, и если тарелки вернутся полными, она узнает ужасную правду.

Последовало мучительное ожидание, а потом кто-то дернул за веревки кухонного лифта, и перед Вереной появилась супница. Тарелка для супа стояла рядом.

Верена с трудом заставила себя поднять взгляд, сняв с полки супницу, за которой последовала… совершенно пустая тарелка для супа!

— Не спеши радоваться, может быть, его светлость вылил все рыбам, — хихикнул Джек.

Верена метнула на него сердитый взгляд, но ничего не сказала.

«Боюсь, мне придется игнорировать этого ужасного человека, — подумала она. — Нельзя позволять, чтобы он подорвал мою веру в себя. Я хорошо готовлю. Если он такой замечательный, почему ему не предложили должность шеф-повара?»

Девушка несмело приподняла крышку супницы. Было трудно определить, сколько съел маркиз. Верене показалось, что к супу почти не притронулись.

«Я не позволю, чтобы это меня сбивало, — решила девушка, отодвигая супницу в сторону. — Я приготовлю десерт так, что маркиз его никогда не забудет».

Девушка выбрала для персиков изящное блюдо из венецианского стекла. Она обнаружила его в одном из дальних углов кладовой, когда искала сахарную пудру.

Верена разложила фрукты, аккуратно начиненные марципаном и покрытые сахарной глазурью с мараскиновыми вишнями. В качестве последнего штриха девушка разложила по краю блюда веточки мяты и слегка посыпала десерт сахарной пудрой.

— Voila! — с гордостью воскликнула она.

Стюард снова появился на камбузе и попятился на шаг, когда увидел изысканное блюдо персиков.

— Ну и ну, вот это картина! Настоящая диковинка! Посмотрим, что на это скажет его светлость.

Артур взял со стола стеклянное блюдо и вновь исчез на лестнице.

Скрежет кухонного лифта возвестил о возвращении главного блюда. Сердце Верены тяжело билось, пока посуда спускалась вниз.

— Но ведь это же неиспользованные тарелки! — воскликнула в смятении девушка, забирая чистый фарфор.

— Не повезло, парень, — хихикнул Джек. — Готовься собирать вещички.

Верене пришлось взять себя в руки.

«Я не стану плакать, — сказала она себе. — Мне нельзя этого делать. Иначе я навлеку на себя подозрения и лишнее внимание. Ни один мужчина не проливал бы слез по таким пустякам».

Дверь камбуза отворилась, возвещая о приходе стюарда. Тот кашлянул, а потом махнул рукой Верене.

— Что такое, месье? — спросила она с тревогой.

— Его светлость требует вашего присутствия в салоне наверху.

— Спорим, что кое-кого высадят в Кадисе, — злорадствовал Джек. — Какое короткое знакомство!

Верена в ужасе посмотрела на свой перепачканный мукой фартук и убрала с глаз влажную прядь волос.

— Невозможно, — объявила она. — Я не могу идти к его светлости в таком виде.

Девушка показала на свой фартук и лицо. Рану саднило от пота, а кепка стала вновь невыносимо раздражать кожу головы.

— Его светлость позвал тебя наверх не для того, чтобы осматривать твою форму, — отозвался Артур, не желая принимать отрицательного ответа. — Он не привык, чтобы ему отказывали. А теперь, Жан, будь так добр, следуй за мной.

Верена с Артуром замерли на несколько секунд, ожидая, кто сделает первый ход. Наконец Верена уступила.

Она сняла грязный фартук и вытерла лицо полотенцем. Затем проверила, чисты ли руки, и покинула камбуз следом за Артуром.

Поднимаясь по ступенькам, ведущим в главные жилые комнаты, девушка слышала, как за ее спиной во все горло хохочет Джек.

— Но что насчет ужина, он пришелся по вкусу его светлости?

Верена потянула Артура за рукав, но тот лишь пожал плечами.

— Уверен, ты скоро узнаешь, — отозвался стюард и больше ничего говорить не пожелал.

Корабль мягко покачивался на волнах, когда они поднялись на палубу. Но вдруг он резко накренился, и Верена схватилась за перила, а Артур только рассмеялся.

— Скоро привыкнешь к морской качке, юноша!

Хотя море было достаточно спокойным, волны заставляли корабль то и дело крениться, когда тот попадал в какое-нибудь течение.

— В Ла-Манше всегда так, — объяснил Артур, — увидишь, мы сядем на ровный киль, как только войдем в Бискайский залив.

Верена почувствовала себя довольно скверно, но не могла сказать наверняка, качка тому причиной или нервы. Она никогда раньше не страдала от морской болезни.

Салон находился с тыльной стороны корабельного трапа. В травленых стеклах его окон играл свет, идущий от зажженных внутри свечей. Эффект показался Верене просто очаровательным.

Артур подошел к богато украшенным двустворчатым дверям, постучал и стал ждать.

— Войдите, — послышались низкие бархатные тона голоса маркиза.

«Скоро я узнаю свою судьбу, — подумала Верена. — Ах, если бы он только был добр ко мне!»

Маркиз Хилчестер сидел во главе небольшого стола орехового дерева, сосредоточив пронзительный взгляд на бокале тонкого рубинового портвейна, что стоял перед ним.

Верена чуть не вскрикнула, увидев его. Маркиз Хилчестер оказался вовсе не солидным пожилым джентльменом, каким она его себе представляла, а красивым молодым человеком не старше тридцати пяти лет.

«Так хорош собой, — вздохнула про себя девушка, — и так молод!»

Верена заметила, что его темные волосы густы и вьются, а глаза под четко очерченными бровями сияют самым потрясающим оттенком горячего янтаря, какой она только видела. Девушка не хотела показаться грубой, а потому опустила взгляд.