Хизер Грэм - Беглянка

Джаррет закрыл дверь за Рейнольдсами.

– Что нам теперь делать? – Тара отошла подальше от Джаррета.

Только сейчас он осознала всю неуместность своего вопроса.

– Что ты имеешь в виду, дорогая? – Джаррет нахмурился.

Она беспомощно, развела руками.

– Нельзя же отправляться на вашу плантацию после всего, о чем мы услышали!

– Почему бы и нет?

– Индейцы только что зверски убили целый отряд солдат. Уже идет война. Вам этого мало?

– Это прискорбно. Опасность действительно возросла. И для белых, и для индейцев. Но беды начались давно. С тех пор, как здесь появились европейцы.

– Почему вы жалеете индейцев больше, чем белых, Маккензи?

– Мы пришли к ним, а не они к нам. Их много обманывали. Тот же Уайли Томпсон постоянно нарушал мирные соглашения. И я видел сам, как наши войска совершали рейды по индейским деревням, убивали детей и женщин. Индейцы теперь делают то же, что и мы.

Похоже, ее не убеждали его слова. Возможно, скажи об этом кто-то другой, Тара прислушалась бы, но она встречала в штыки все, что говорил Джаррет.

– Странные рассуждения, мистер Маккензи! Я в жизни не встречала ни семинола, ни микасуки, так неужели же справедливо, если они снимут с меня скальп только потому, что их обидел какой-то мистер Смит? Они просто дикари, им все равно кого убивать, лишь бы убить! Но я не хочу, как…

Она замолчала. Хотя Джаррет стоял довольно далеко, Таре показалось, что он сейчас ударит ее.

Он действительно шагнул к ней, но не прикоснулся и пальцем. Губы у него побелели, Джаррет непроизвольно сжал кулаки.

– Тебя никто не убьет, – холодно заверил он.

– Вы правы, Маккензи, – в тон ему ответила Тара. – Потому что я не поеду с вами.

– Что?

– Не поеду.

Джаррет подскочил к Таре, схватил ее за плечи и притянул к себе. В его глазах сверкнула ярость.

Ах, отчего она не бросилась в мутные воды Миссисипи? Тогда бы ее не пугали ни дикий нрав Маккензи, ни смерть от рук дикарей. А теперь…

– Я не намерена отправляться туда, где меня растерзают дикари.

– Замолчи! Тебя не убьют.

– Конечно, они…

– Ты моя жена! – заорал он.

– Вы очень помогли мне. И я искренне благодарна вам. Но вы не должны и не можете чувствовать себя в ответе за…

– А ты? – Джаррет вцепился ей в плечо и встряхнул ее так, что волосы рассыпались по спине. – А ты чувствуешь ответственность?

Слезы выступили на глазах у Тары.

– Я вовсе… не думайте… не собираюсь убегать. Да здесь и некуда.

– Чего же ты хочешь тогда? Несколько дней назад мечтала покинуть Новый Орлеан. Твоя мечта сбылась. Что теперь?

– Пустите! Мне больно!

– Будет еще больнее, если не скажешь, чего хочешь!

– Черт, я же прошу: перестаньте заботиться обо мне! Спасибо за все, что вы сделали для меня, но теперь я хочу освободить вас… И себя также… Вы привыкли к этой жизни… любите ее… Зачем вам?..

«Господи, что же еще сказать? Чем убедить его… и себя… в справедливости этих слов, дающихся мне с таким трудом?»

– Вы здесь совсем другие люди… Я поняла это… Вы все – словно родня… К тому же я поняла, хотя почти ничего не знаю… что вы похоронили сердце с вашей первой женой.

– Ты моя жена! – резко бросил он.

Для кого сказал это Джаррет – для Тары или для себя?

– Но не та, какая вам нужна! – горячо возразила она и снова заметила в его глазах неукротимую злость. Джаррет еще больнее стиснул ее плечо. – Да отпустите же меня!

Внезапно он отступил к двери. Уж не собирается ли сам Джаррет сбежать, сначала задушив ее?

Тара видела его спину, широкие плечи, темные как вороново крыло волосы. В нем ощущалась такая сила и уверенность…

Он обернулся. Его лицо исказила ярость или боль?.. Тара боялась его, но ее влекло к нему. Хотелось убежать, а вместе с тем кинуться ему на грудь… Бить кулаками… и замереть в его объятиях.

Джаррет мечтает об одном: добраться до своего дома. До своей, дурацкой плантации, расположенной на самой границе с землями индейцев… И там спокойно жить… Но разве это возможно?.. Кажется, он опять что-то говорит?

– Если тебе интересно узнать о моей первой жене, скажу одно: она не была трусихой. Не боялась людей только потому, что те отличаются от нас цветом кожи. Ее не пугали новые места.

– Но я совсем другая!

– Знаю. Однако ты вышла замуж за меня. И у тебя есть обязательства – в частности, следовать за мужем. Куда он, туда и ты… Из одного места ты убежала. Но от меня тебе не скрыться. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило. Ты сама избрала свою судьбу. Никто тебя не принуждал. Так исполняй честно свои клятвы!

– А что же вы?

В ней снова проснулась воля к сопротивлению. Разве он не должен тоже выполнять то, в чем поклялся?

– О чем ты?

– О том, что вы поклялись заботиться о своей жене! Но при этом готовы отдать ее на растерзание дикарям!

Тара не сомневалась в своей правоте, однако, увидев, что Джаррет едва сдерживает гнев, догадалась: после гибели любимой жены ему безразлично все на свете. У него осталась любовь лишь к своей земле.

Джаррет считает их встречу случайной. Он заключил с ней сделку. Так покупают землю, дом, корабль, лошадей… Это обошлось ему всего в триста долларов. Но тут она вспомнила его слова, сказанные шепотом в первую ночь: «Ты – бесценна…» Эти слова и прикосновения опалили жаром ее душу…

Впрочем, не все ли равно, кто из них прав, кто виноват. Лишь бы скорее окончилось противостояние, просветлело его лицо, исчезло ожесточение. Таре захотелось сказать ему…

Но она не успела.

– Мне жаль бедных дикарей, – говорил Джаррет. – Ты совсем не знаешь их, но судишь об этих людях.

С этими словами он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Тара упала на постель и разрыдалась.

Почему он так жесток с ней? Что она ему сделала?.. И что теперь с ней будет?

Тара страшилась будущего, но еще больше девушку пугало, что Джаррет разочаровался в ней. Обманулся в своих надеждах… Если он связывал их с ней…

Опять Тару охватили мучительные противоречия: хотелось бежать от него… и бежать за ним…

«Подумай, подумай, Тара! Ты убежала уже так далеко… Ты настоящая беглянка… Изгнанница… Так беги еще дальше. Или не посмеешь?.. Думай, Тара!..»

Но думать она не могла… Просто лежала, заливаясь слезами, и силы покидали ее.

Нет, никуда она не убежит, как бы страшно ей ни было. Тара выполнит свой обет, свой долг. И узнает всю правду о Лайзе и о самом Маккензи, о его странном, непонятном отношении к туземцам. Но ни за что на свете она не станет его рабыней. Не растворится без остатка в его объятиях, таких сладостных для нее, таких пугающих, но желанных, несмотря ни на что…

Куда ушел Джаррет? К друзьям? У него полон город друзей. Или, может, к Шейле? К этой темнокожей развязной женщине? Как она смотрела на него! Как норовила прикоснуться, подавая еду… Нет, Джаррет не сделает этого. Ведь у него есть жена. И он поклялся ей в верности.

Шли часы. Или, может, минуты казались часами.

Он не возвращался.

До самого рассвета Тара не сомкнула глаз и все ждала, ждала.

Тара, вздрогнув, проснулась. Ей показалось, будто только минуту назад она сомкнула глаза, но тут поняла, что уже утро и яркий свет льется в окна большой и уютной комнаты в таверне миссис Конолли. Здесь же находился кто-то еще.

Тара повернула голову. Да, это Джаррет. Из-под полуприкрытых ресниц она внимательно наблюдала за ним. Стоя у окна в узких, облегающих ноги штанах, в походных ботинках, он надевал белую сорочку. Внезапно обернувшись, Джаррет взглянул на нее. Тара закрыла глаза и притворилась, что спит. Она и в самом деле хотела бы уснуть и никогда не просыпаться.

Интересно, где он провел ночь? Снова приоткрыв глаза, Тара заметила, что вторая подушка даже не смята, и почувствовала укол ревности. Неужели он провел ночь с этой… как ее?..

Он бесшумно приблизился к постели, и Тара затаила дыхание, но сразу поняла, что он разгадал ее маленькую хитрость. Она села на кровати. Черт бы его побрал! Даже ходит тихо, как привидение!

– Вижу, ты проснулась, – насмешливо проговорил Джаррет. – Рад этому. Я собираюсь в путь через два часа.

Так скоро! Сердце у нее забилось быстрее. Может, он внял голосу разума и ее просьбам и решил изменить свои планы?

– На Север? – взволнованно спросила Тара.

– Домой, – бесстрастно ответил он. – Сначала я полагал задержаться тут, чтобы ты получше познакомилась с местными, купила что-нибудь в лавках, но в нынешних обстоятельствах лучше поторопиться домой.

– Если ваш дом сохранился, – с вызовом сказала она.

– С ним все в порядке, ручаюсь.

– А я уверена, что все владельцы плантаций из тех мест мчатся сейчас сюда за помощью. Так не лучше ли подождать и посмотреть, чем все это кончится?

– Ждать можно годами. – Он не скрывал раздраженного нетерпения. – Вода для умывания на шкафчике, кофе на столе у окна. Добираться по реке не так быстро, как плыть в открытом море, и я не хочу терять времени.

Тара встала, налила себе кофе и посмотрела в окно. Небо сияло голубизной, яркое солнце заливало все вокруг.

– Не задерживайся, Тара.

Джаррет вышел, закрыв за собой дверь.

– Не задерживайся! – возмущенно повторила она. – Торопит меня туда, где нас зарежут и будут плясать вокруг наших жалких останков! Только проведя бессонную и безумную ночь, человек может так спешить к своей гибели! Интересно, где он пропадал всю ночь?

Она проговорила это вслух, но бездонно-голубое небо безмолвствовало.

К удивлению Тары, она услышала негромкий смех и, обернувшись, увидела Джаррета. Значит, он не выходил?

– Так ты все-таки немного скучала без меня? А я-то считал, что тебе надоело мое общество.

Тара возмутилась. Что за шутки! Он же взрослый человек. Кровь ударила ей в лицо. Подслушивает!.. Подглядывает!