– Ну же, Роберт!

– И он… он освободил Хуана Ортиса, – закончил тот таким тоном, будто сам совершил этот благородный поступок.

– В какой книжке вы все это вычитали?

– Это не из книг! Я рассказал вам подлинную историю.

– Ну, и что было дальше? Юноша влюбился в индейскую девушку, и они поженились?

– Вот и нет. Многие годы он находился в рабстве у индейцев. Их вождь был, видать, серьезный мужчина. Но его дочь пыталась помочь Хуану и уговорила своего жениха взять юношу к себе. Там с ним обращались лучше. После этого вождь Гириква отказался выдать дочь за молодого индейца. И все же тот продолжал помогать Хуану…

– А дальше что?

– Много лет спустя Ортиса выручил другой испанец, Эрнандо де Сото, а чем закончились дела у влюбленной индейской пары, не знаю. Правда, интересная история? Я люблю такие. У меня даже есть все сочинения Уильяма Шекспира, не верите? Как-нибудь побываете в гостях, я вам покажу.

– Спасибо, Роберт.

Он вскочил.

– Я пошел. А то наш капитан заждался меня у штурвала. Не стоит его дразнить. Он страшен в гневе. – Роберт подмигнул. – Скоро увидимся.

После его ухода Тара занялась прической, размышляя о том, что с этим очаровательным молодым человеком она чувствует себя очень свободно и забывает обо всех бедах.

Тару охватил легкий трепет; ее взволновал приход Роберта, хотя сейчас она испытывала совсем не то, что в присутствии Джаррета, когда он смотрел на нее или прикасался к ней.

Тара вздохнула. Господи, что же она наделала? Вдруг Маккензи когда-нибудь узнает про нее все?

Не то, что было на самом деле, а то, в чем Клайв Картер упорно пытается убедить всех, не останавливаясь ни перед чем.

* * *

Джаррет, не выпуская из рук штурвала, вел корабль точно по курсу. Лишь когда Роберт вернулся с миской горячего супа, он с жадностью принялся за еду. Роберт же, встав к штурвалу, заметил, что на горизонте собираются темные тучи.

Они обменялись несколькими фразами, но Роберт видел, что капитан не расположен к беседе. Между тем ветер усилился, и вся команда занялась парусами. Вскоре хлынул дождь.

Джаррет снова встал к штурвалу и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся и увидел Тару: из-за начавшейся качки она едва держалась на ногах.

– Отправляйся вниз! – крикнул он. – Здесь опасно.

– Но я… я хотела помочь.

– Отправляйся вниз!

– Уверяю вас, я много плавала, и…

– Черт! Хочешь, чтобы тебя смыло за борт?

– Я привыкла к морю.

– Лео! Встань за штурвал! – Джаррет передал рулевое колесо первому помощнику, схватил Тару за руку и потащил в каюту.

Кто-то уже убрал лохань с водой, застелил постель. Посреди каюты стоял большой сундук, принадлежавший первой жене Джаррета…

Он бросил взгляд на Тару. Словно угадав его мысли, а может, от страха или неприязни к нему она прижалась к стене.

– Сундук принес Роберт, – пояснила Тара. – Он предложил мне воспользоваться вещами, если понадобится. Ведь у меня ничего нет. Но я…

– Но ты, вижу, не воспользовалась.

– Я не знала, чьи они. Не хотела без спроса даже смотреть.

Джаррет не вполне понимал, что с ним сейчас происходит. Волны швыряли корабль из стороны в сторону, мачты скрипели от бешеного ветра, а Джаррет думал только о том, почему вдруг почувствовал злобу и ненависть к этой женщине с прекрасными волосами, с соблазнительной фигурой, с прелестным испуганным лицом. К той, которая заставила его забыть о первой жене, о прожитых с нею десяти годах, о любви к ней. А ведь он любил Лайзу… Да, любил.

– Хозяйки сундука нет в живых, – сухо сказал Джаррет. – А ты… можешь воспользоваться одеждой. У тебя же и в самом деле ничего нет. И не выходи больше из каюты!

– Я же хочу помочь.

– Черт возьми, нам не нужна твоя помощь! Не смей показываться наверху!

Джаррет вышел, хлопнув дверью, и поспешил на помощь матросам, которые с трудом справлялись с парусами.

На них обрушился один из знаменитых флоридских ураганов, свирепствующих на море еще сильнее, чем на суше, и возникающих, когда местные теплые струи воздуха и воды встречаются с холодными, приходящими с севера. Порывы ветра, казалось, вот-вот разорвут небо в клочья; молнии, как часто случалось в заливе Тампа, сливались в один огромный зигзаг, гром гремел непрерывно. Это было величественное, но страшное зрелище.

Джаррет едва справлялся со штурвалом; пальцы немели, но он крепко вцепился в него.

Несмотря ни на что, Нейтан подал всем членам команды кофе с виски; они работали не покладая рук. Спускался вечер, но шторм не стихал. Джаррет решил стоять за штурвалом до утра, лишь время от времени оставляя его на Лео; с рассветом же на смену им придет Роберт.

Небо на горизонте окрасилось в багровые тона, когда Джаррет спустился в каюту, чтобы сменить, промокшую насквозь одежду. Только увидев Тару на койке, он с удивлением вспомнил, что почти сутки назад женился на ней.

Она взяла из сундука кое-что из одежды: длинное белое фланелевое платье с высоким воротом, судя по всему, новое. Во всяком случае, Джаррет не помнил, чтобы Лайза носила его.

Тара спала спокойно и безмятежно.

Взглянув на нее, он забыл обо всем – о шторме, о своей внезапной нелепой женитьбе, даже о Лайзе… Перед Джарретом лежала девушка в белом платье, но воображение тотчас нарисовало ему эту девушку нагой… В нем вспыхнуло желание – сильное и неудержимое.

Сбросив мокрую одежду, Джаррет лег рядом с Тарой. Она не проснулась. Он сунул руку под подол белого платья и, ощутив бархатистость кожи, почти задохнулся от желания. Сейчас ему было не до ласк: Джаррет хотел обладать ею немедленно. Раздвинув ее бедра, он приподнял руками ягодицы Тары и быстро вошел в нее. Она покорно приняла его, не издав ни звука. Когда Джаррет достиг кульминации, Тара затрепетала одновременно с ним. Только после этого он вновь ощутил прохладу вечернего воздуха и сильную, как и раньше, качку.

Хотя Тара молчала, ему стало совестно. Ведь совсем недавно он злился на нее и не скрывал раздражения. Но вскоре глаза его закрылись, и Джаррет заснул мертвым сном, так и не успев попросить прощения.

Видимо, он спал долго. Проснувшись же, с удивлением услышал женский смех. Сначала Джаррет решил, что ему почудилось, но смех повторился. Однако он снова задремал. Очнулся и вскочил он внезапно, вспомнив о шторме, натянул штаны и выбежал на палубу.

Судно стояло на якоре. Все было спокойно – и в небе, и на море. Тед и Нейтан удили рыбу с правого борта, а с левого доносился плеск и чей-то смех. Джаррет направился на нос.

Роберт, склонившись, смотрел в воду. Джаррет окликнул его.

– Что? – улыбнулся тот. – Выспался наконец?

– Где Тара?

– За бортом.

– Где?!

Джаррет бросился к борту, но тут заметил, что в моду сброшена веревочная лестница.

– Она купается, – пояснил Роберт. – Говорит, вода чудесная.

Джаррет огляделся. Они находились недалеко от западного побережья Флориды. Воды Мексиканского залива, по которому пролегал их путь из Нового Орлеана, были прозрачны. Казалось, недавние дождь и ветер очистили его от грязи и мути. Светло-голубое небо было безоблачно. Солнце еще не пекло, но становилось все жарче.

На фоне морской лазури Джаррет увидел лицо жены, обрамленное намокшими золотистыми волосами.

Убедившись, что Тара прекрасно плавает, он подумал о том, что сейчас на ней надето или… Но, словно угадав его мысли, она перевернулась в воде грациозно, как русалка, и Джаррет заметил, что она в его сорочке и в узких штанах Лайзы, которые та надевала, путешествуя в глубь страны. Удивительно, как ей удается так легко плавать в намокшей широкой одежде с чужого плеча.

Роберт смущенно пояснил:

– Тара сказала, что в такое прекрасное утро она мечтает искупаться, поскольку с детства привыкла к воде. А плавает, сам видишь, как рыба.

Джаррет, пробормотав что-то невнятное, внезапно бросился в море одетый. Он сразу адски замерз, но, не показывая вида, поплыл туда, где Тара безмятежно раскинулась на спине.

Она вздрогнула и на мгновение погрузилась в воду, когда Джаррет коснулся ее, потом перевернулась на живот, поглядела на него синими, как волны залива, глазами.

– Как вы испугали меня!

– Какого дьявола ты здесь купаешься, совсем не зная этих вод? Ведь сюда могла приплыть огромная акула! Почему, черт побери, ты так безрассудна?

«Почему я говорю таким тоном? – спросил себя Джаррет. – Ведь это несправедливо. Вся команда вместе со мной нередко плавала здесь, хотя и в более теплое время».

Но Тара, казалось, не обратила внимания на его выговор.

– Ой, как хорошо! Я так люблю море! – оживленно воскликнула она.

– Извини, – усмехнулся Джаррет, – что не позволил тебе поплавать в Миссисипи.

– Кажется, теперь мне придется испрашивать у вас на все позволения. Однако не забывайте, мистер Маккензи, что я не ваша собственность.

– Но я женился на тебе.

– Ну и что?

– Кроме того, если помнишь, я избавил тебя от какой-то серьезной неприятности и не хочу, чтобы с тобой приключилась новая беда.

Вместо ответа Тара внезапно нырнула и исчезла. Встревоженный, Джаррет вглядывался в сверкающую поверхность воды, и ему показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем Тара вынырнула возле веревочной лестницы, свисавшей с борта.

Нет, это уж чересчур! Девчонка смеется над ним! Ему хотелось разорвать на части эту упрямицу. Едва Тара ухватилась за лестницу, Джаррет потянул ее за ногу, и они вместе погрузились в воду.

– В чем дело? – сердито спросила Тара, вновь ухватившись за лестницу.

– Не играй со мной, дорогая. – В его тоне прозвучала угроза. – Мне это не нравится. – Джаррет обхватил ее сзади и, прижав к себе, ощутил дрожь желания.

Его большая сорочка, промокшая насквозь, облегала тело девушки, так что под ней рельефно обрисовались все изгибы и выпуклости. Сейчас Тара ступит на палубу, и вся команда увидит ее почти обнаженной!