Ее лицо оживляется.

– Правда?

– Да. Но это не значит, что мы снова встречаемся, просто на бал вместе идем.

– Хорошо. – Она обнимает меня за плечи. – Вик, я сейчас самая счастливая девчонка на свете! Теперь могу с твоей сестрой платье выбирать!

Ну хоть кто-то у нас счастливый.

Глава шестнадцатая

Моника

В СРЕДУ ПОСЛЕ ШКОЛЫ мы с Эштин и Бри поехали искать платья для бала выпускников. Бри сразу направляется в глубину магазина, туда, где платья.

– Хочу черное кожаное, – громко заявляет она.

– А к нему плетки и цепи, да? – поддразнивает Эштин.

Бри кивает – ей явно понравилось предложение Эштин.

– А что? Круто! Джета как раз надо немного подхлестнуть, чтобы собрался. Кстати о мальчиках, которым надо собраться: говорят, Трей повел тебя на американские горки, чтобы пригласить на бал выпускников.

– Это был полный провал. – Сосредоточившись на платьях, я нахожу красное с открытыми плечами. – Как думаешь, подойдет тебе? – спрашиваю я у Эштин.

– Слишком красное.

Я беру черное со стразами.

– Слишком блестящее, – говорит она.

Бри выбирает очень короткое платье и показывает его Эштин.

– А это?

Чтобы подавить смех, Эштин прикрывает рот ладонью.

– А где остальная часть? – Эштин возвращает платье на вешалку. – Честно говоря, у меня уже есть кое-что подходящее для бала. Зачем покупать новое платье всего на один раз?

– Слушай, дорогая, – говорит Бри. Найдя еще одно платье, она буквальное сует его Эштин в руки. – Ни в толстовке, ни в другой одежде из твоего шкафа на бал ты не пойдешь. Мы с Моникой видели содержимое этой пещеры ужасов, это просто кошмар. На бал мы тебя оденем как девушку, смирись уже с этим.

Эш взглядом ищет поддержки у меня.

– Прости. Я согласна с Бри. – Я предлагаю два платья, которые, как мне кажется, ей подойдут. – Примерь вот эти.

В конце концов мы втроем, хохоча, идем в примерочную. Сначала примеряем платья, которые из наших ровесниц не надел бы никто, кроме самых скромных девушек в нашей школе. Потом мы примеряем платья, которые почти ничего не прикрывают; такое, наверное, вообще незаконно, и из-за них нас бы выгнали с бала. И наконец выбираем те, что понравились больше всего, и устраиваем голосование.

Мне хорошо с подружками. Бри и Эштин всегда рядом – и когда я радуюсь, и когда грущу, и когда мне страшно, и когда я ничего не понимаю, и когда мне не по себе. Вместе мы пережили многое. Я делюсь с ними всем. Ну почти. Про мои трудности с артритом они не знают. Знают лишь мои родители, а теперь и Вик. Когда я была у него дома, между нами будто возникла какая-то связь, такого у меня уже давно ни с кем не было. Я залилась краской, когда встретилась глазами с его напряженным взглядом, но потом явилась Кэссиди и оборвала эту связь. Наверное, оно и к лучшему. Я вся трепетала, ощущая его сильную ладонь на своей руке. Раньше я никогда такого не чувствовала рядом с ним.

Он всегда был для меня просто лучшим другом Трея. Одним из компании. Но там, в его комнате, все было по-другому. Конечно, это просто мои обостренные чувства и привычка искать скрытый смысл там, где его нет. Между нами с Треем происходит что-то странное, ничего удивительного в том, что я запуталась в своих чувствах.

Пока Эш примеряет еще одно платье, Бри проверяет телефон.

– Черт! – говорит она.

Я заглядываю ей через плечо:

– Что такое?

– Похоже, Кэссиди узнала, что кто-то изменяет своему парню.

Мне становится плохо.

– Кто?

Бри переводит взгляд на меня, а потом обратно на телефон.

– А тут нет имен. Ты же знаешь, она любит постить загадочные фразы, от которых сплетники только еще больше сплетничают.

– Разве мы сейчас не делаем то же самое? – говорю я. – Мы попались в ее ловушку.

Взмахом руки Бри отгоняет мое беспокойство.

– Признаю, я люблю сплетни. А кто не любит?

– Я, – поднимает руку Эш.

Выпрямив спину, Бри читает с телефона пост Кэссиди:

– «Если состоишь в отношениях, перестань флиртовать с другими парнями. Я ни на кого не намекаю».

– Как думаете, о ком это она? – с широко раскрытыми от волнения глазами интересуется Бри.

– Меня это не волнует, – вступает Эш.

– Волновало бы, если бы за твоей спиной Де-рек заигрывал с другой, – замечает Бри.

– Ну да, но… – Эш принимается грызть ногти, но Бри шлепает ее по руке.

– Эш, Дерек ни с кем не заигрывает, – пытаюсь я успокоить Эш.

Бри кивает:

– Да. Если у кого-то крепкие отношения, так это у вас с Дереком. Моника, а как у тебя с Треем?

– Нормально, – буркаю я.

Наверное, не стоило идти к Вику домой. Кэссиди так смотрела на меня, когда Вик держал меня за запястье, – от одного взгляда я отшатнулась. Жаль, что она все это видела.

Я не хочу, чтобы обо мне сплетничали. Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что я изменяю своему парню с его лучшим другом, даже несмотря на то, что попала в сильные, ловкие руки Вика, когда упала с забора. Да, я на мгновение поддалась фантазии о том, как он прижимает свои губы к моим… но я быстро отогнала этот образ. Так почему же я до сих пор об этом думаю?

Глава семнадцатая

Виктор

Я НЕ НАРЫВАЮСЬ НА НЕПРИЯТНОСТИ. Они находят меня, независимо от того, что я делаю и с кем рядом нахожусь. Черт, я, наверное, проклят. Говорят, я появился на свет из материнской утробы, пинаясь и крича. Я боролся, придя в этот мир, и борюсь до сих пор. Наверное, именно поэтому я хорошо играю в футбол… Тренер Дитер называет его современными гладиаторскими боями.

В понедельник Дитер освободил нас от тренировки. Мы с Треем у дома, в котором его квартира, играем в баскетбол. Когда я учился в средней школе, то проводил здесь почти все вечера, только бы не сталкиваться с отцом. Когда Трей и Моника начали встречаться, мы стали реже видеться, потому что они всегда были вместе, а я не хотел быть третьим лишним.

– Короче, ты был прав. Американские горки были плохой идеей, – говорит Трей. Он целится мячом в корзину, но промазывает. – Мне казалось, что это круто, но был полный провал.

– Она рассказала мне про то, что было в парке, и про Бонка, – говорю я, сделав бросок из-под кольца и попав в корзину. – Слушай, если захочешь устроить мероприятие с пикником на футбольном поле, с оркестром и все такое, только скажи.

– А что, у тебя есть связи?

Я пожимаю плечами:

– Может быть.

Трей ведет мяч по двору, я не отстаю ни на шаг. Сегодня мой друг какой-то нервный и энергичный и раз за разом бросает мяч слишком рано. Мы с ним уже давно соперничаем, и дух борьбы слишком силен в нас, для того чтобы сейчас оставить это соревнование, хотя Трей сегодня чересчур взвинчен, чтобы сосредоточиться, и не справляется даже с самыми простыми бросками.

– Если я выиграю, ты платишь за меня в «Макдоналдсе», – излишне самоуверенным тоном заявляет Трей.

– А если выиграю я, ты в «Тако-Белл», – парирую я.

– Разве это не клише? – отвечает он. – Мексиканец просит «Тако-Белл».

– Чувак, «Тако-Белл» – это не настоящая мексиканская еда, но там обалденно вкусно. – Я выбиваю мяч у Трея из рук и увожу на другой конец двора. – От того, кто должен окончить школу с наивысшим средним баллом в параллели, я ожидал большей сообразительности. – В прыжке я бросаю мяч через голову Трея и попадаю в корзину.

Он бежит за мячом.

– Ого! Вик, ты меня удивил. – Трей держит мяч под мышкой. – Ну, э-э… так ты поможешь мне все организовать, чтобы я пригласил Монику на бал выпускников? Она вроде как злится, что я все испортил.

– Смотри не облажайся с ней, – говорю я.

Трей ведет мяч по двору.

– Моя девушка теперь требует к себе повышенного внимания.

– Чувак, Моника не требует к себе повышенного внимания, – говорю я в ее защиту. – Ты оставил ее одну на балу выпускников в девятом классе, когда твоя сестра захотела пораньше уйти, и Моника не жаловалась. Она всю ночь спала, положив руку тебе на грудь, когда ты прошлым летом надрался у Джета дома, потому что боялась, что ты захлебнешься рвотой. Чувак, я же был там. Она все просила полотенце, чтобы положить тебе на лоб, потому что ты потел, как свинья. Тебе бы Кэссиди Ричардс на один вечер – вот тогда бы ты понял, что на самом деле значит требовать к себе повышенного внимания. А Моника… Она…

Я хотел бы сказать «безупречная». Я хотел бы сказать «самоотверженная». Я хотел бы сказать, что она внимательная и добродушная, но боюсь выдать свои настоящие чувства. Я уже достаточно сказал, хватит.

Трей достает из кармана телефон, быстро набирает сообщение и убирает мобильный обратно.

– Скажи мне, что надо сделать.

– Слушай, если хочешь, чтобы все прошло хорошо, то ты должен удивить ее, – говорю я.

– Удивить? Вик, у меня денег нет, – отвечает Трей. – Могу купить ей плюшевого медведя или…

– Плюшевого медведя? – Трей вообще ничего не знает. – Ты что, забыл? Она обожает пингвинов. Плюшевым медведем ее не удивишь.

«Заткнись, пока он тебя не раскусил», – приказываю я себе.

– Да, – качая головой, говорит Трей. – Пингвины. Я помню. – Он попадает в корзину. – Так ты поможешь мне ее удивить?

– Да, конечно…

Потому что именно так друзья и поступают… Помогают друг другу, даже если это мучительно больно.


Два дня спустя у Трея все готово. Он спланировал целый романтический вечер, призвав на помощь друзей. Трей психовал по каждому поводу, поэтому организовывать все пришлось мне. Нет, серьезно, пока мы все это готовили, он то был на телефоне, то убегал в туалет. Трей был просто сам не свой. Он говорит, что это от переживаний и стресса. Я лишних вопросов не задаю, но Монике скажу, что она не ошиблась и не зря волнуется: Трей действительно ведет себя странно.

Я сегодня отвечаю за торт, на котором должно быть голубой глазурью написано «Бал выпускников» с вопросительным знаком. Немного тупо, но Монике понравится.