Симона Элкелес - Беги от любви

– Вик, ты слишком хорошо ко мне относишься. Я тебя не заслужила.

Заслужить меня?

– Да ладно, Айза, я же придурок.

– Знаю. Но ты самый милый придурок из всех, что мне встречались. А теперь за работу, – говорит она, в шутку пихнув меня кулаком в живот.

Я принимаюсь за «Мустанга», а Айза берется за инвентарную опись. Вот было бы здорово этот автомобиль перекрасить, перебрать все и восстановить салон. Когда-то на эту машину на улице оборачивались. Но не теперь. То есть на нее и теперь оборачиваются, но только потому, что она похожа на кучу рухляди, а не потому, что это классная тачка.

Закончив с «Мустангом», я берусь за F150. Перебирать ему движок – это вам не за хлебом сходить, но мне как раз подходит. Когда я занят машинами, я будто убегаю от своей жизни. Здесь, в автомастерской, мне уютнее, чем в собственном доме.

– Ау, есть здесь кто-нибудь? – зовет кто-то.

Я оглядываюсь на дверь и вижу Берни, механика, он помогает Айзе в мастерской пару раз в неделю. Парень с первого дня влюблен в мою кузину, но она и слышать о нем не желает. Надо отдать должное: у него есть cojones[13], и он снова и снова возвращается сюда, несмотря на непрерывные оскорбления с ее стороны.

– Я же тебя уволила. – Айза рычит как дикое животное. – Убирайся отсюда.

Берни, парень лет тридцати с небольшим, с аккуратно зачесанными набок волосами, выглядит как настоящий ботан. Он подходит к Айзе:

– Ты уволила меня, потому что я пригласил тебя на свидание.

– Вот именно.

Берни понимает руки:

– Айза, это неразумно.

– Нет. – Айза заходит за стойку, отгородившись от Берни. – Неразумно с твоей стороны добиваться свидания со мной. Этого не будет.

– Почему?

Айза поднимает на него глаза:

– Потому что на свидания я не хожу.

– Не понимаю.

– Ладно, скажу по-другому. – Она хлопает ладонями по столу. – На свидания с ботанами я не хожу. А теперь убирайся.

Берни, которого можно было бы принять за слабака, не обращает на нее внимания. Он просто подходит к машине на подъемнике, потом, насвистывая, просматривает наряд и берется за работу.

Надо сказать, наблюдать за ними с Айзой довольно интересно.

– Хочешь, чтобы я копов вызвала? – сердито спрашивает Айза.

– Да пожалуйста, – отвечает Берни.

– Не испытывай мое терпение, урод.

Берни прекращает свистеть.

– Я тебе когда-нибудь говорил, что ты очень сексуально выглядишь, когда упрямишься?

– Пошел к черту, – говорит Айза и, показав средний палец, убегает наверх, к свою квартиру.

– Ты ничего не добьешься, кроме неприятностей, – говорю я Берни.

Тот пожимает плечами:

– Вик, я влюблен в нее. – Он с тоской смотрит на дверь, за которой только что скрылась Айза. – И не хочу упустить шанс, если она мне его даст. Разве тебе никогда не хотелось встречаться с девушкой до такой степени, что ты был бы готов на все, лишь бы попытать счастье?

– Нет, – отвечаю я, думая о Монике и о своем многолетнем чувстве к ней. – Я бы на твоем месте уже сдался.

– Ну тогда хорошо, что ты не я. – Он поднимает вверх ладонь. – Не подашь торцовый ключ?

– Она же уволила тебя.

– Вик, она не может позволить себе уволить меня. – Он хитро улыбается. – Не переживай, я ее в конце концов уломаю.

– Ты знаешь, что у нее под столом ствол, да? – предупреждаю я. – Не думаю, что она боится им пользоваться.

– Некоторые девушки стоят риска, – говорит Берни. – Ты разве никогда не влюблялся?

– Влюблялся, но уже давно бросил это дело. – Лучший друг завоевал ее сердце, просто пригласив на свидание.

– Отец при жизни научил меня одному – никогда не сдаваться. Никогда. – Он с тоской смотрит на дверь в квартиру на втором этаже. – Если, конечно, она меня не застрелит. Тогда, естественно, все будет кончено.

УТРОМ В ВОСКРЕСЕНЬЕ ПРИХОДИТ сообщение от Трея. Он пишет, что хочет кое-куда меня сводить. Но дело в том, что чувствую я себя не очень хорошо. Запястья болят так, будто я их растянула.

Трей не большой любитель сюрпризов, так что это, наверное, что-то важное. Сгорбившись, я бреду в душ, потом надеваю новые шорты и жду, когда Трей за мной заедет.

Всю дорогу у меня тяжело бьется сердце, в основном из-за того, что Трей, похоже, сильно взволнован. Без конца постукивает пальцами по приборной панели, дергает коленом. А вдруг он нервничает, потому что собирается наконец выложить всю правду о Заре Хьюз? А вдруг он под кайфом? А вдруг мы расстаемся?

Но потом мое беспокойство уходит на второй план и верх берет любопытство: мы подъезжаем к парку развлечений «Бешеные приключения».

– «Бешеные приключения»? – спрашиваю я, когда Трей отдает парню пятерку, чтобы тот запарковал машину на стоянке.

– Доверься мне, тебе понравится, – отвечает Трей.

– Трей, я терпеть не могу американские горки. Ты же знаешь.

Он похлопывает меня по колену, будто ребенка перед прививкой в кабинете врача.

– Все будет хорошо.

Идя по парку, я смотрю вверх на громадные сооружения, как на монстров. Больше всего я боюсь, что мой организм не справится с сильными рывками. При каждом шаге я чувствую себя девяностолетней, хотя мне восемнадцать.

Каким-то чудом мне удалось столько времени скрывать от Трея свое состояние. Когда я двигаюсь медленно или когда болят кости, я просто говорю, что повредила коленки на тренировке по чирлидингу, и Трей больше не задает вопросов.

Я, пожалуй, всегда боялась того, что он узнает правду. Станет ли он по-другому ко мне относиться? Подумает ли, что я слишком хрупкая? Расстанется ли со мной?

Пока мы стоим в очереди на аттракцион, я читаю предупреждения об опасности, и от одного этого у меня все суставы ноют.

– Тебе понравится, – говорит Трей, берет меня за руку и тянет к «Молнии», самому большому аттракциону во всем парке. – Обещаю.

– М-м… не думаю, что решусь, – говорю я дрожащим голосом. – Мне как-то не по себе.

– Моника, не ной. Ну что тут такого? Она даже едет не очень быстро. – Трей поглядывает на мобильник, будто ждет звонка или сообщения. Может, от Зары?

Мы так отдалились друг от друга.

Пока мы ждем своей очереди на «Молнию», я разглядываю его. На нем длинные шорты, майка и темные очки. Он высокий и худой, с точеным лицом, которому позавидовали бы многие парни. Улыбаясь, он обнимает меня, пока мы стоим в очереди.

Я читаю еще одно предупреждение. Оно для беременных и для людей, у которых проблемы со спиной и шеей. Про другие трудности со здоровьем ничего не сказано. Не хочется сообщать Трею, что на самом деле я не такая здоровая, как внешне кажется. Мне удавалось скрывать это больше трех лет. И я не собираюсь рассказывать про это сейчас, когда у нас в отношениях такой непонятный период.

Я делаю глубокий вдох. Ладно, я с этим справлюсь. У меня скоро инфузионная терапия, после которой симптомы ослабеют. Чтобы отключиться от беспокойных мыслей, я меняю тему.

– Ты вчера отлично играл, – говорю я.

Он сжимает меня крепче:

– Спасибо. Хотя я жутко испугался, когда меня атаковали на линии розыгрыша мяча в третьем тайме. Нет, если Гордон не может меня нормально защищать, то я сам надеру ему задницу, клянусь.

– Ты сейчас говоришь как Вик, – выгнув бровь, замечаю я.

– У Вика вчера было атак десять, наверное. – Трей качает головой. – Не знаю больше никого, кто так хорошо умеет просчитывать квотербеков. Школа его не интересует, зато он отличный игрок.

– Завидуешь?

– Да нет. – Он улыбается и, снова взглянув на телефон, убирает его в карман. – Я все равно быстрее бегаю. Да и такой потрясающей девчонки, как ты, у него нет.

Я крепко обнимаю его:

– Я так рада, что мы проведем день вместе.

Бал выпускников и остальные переживания отошли на второй план, меня охватывают покой и умиротворение. Но тут я натыкаюсь на что-то выпуклое у Трея в кармане. Таблетки.

Я стараюсь отогнать подозрение, захватившее мой мозг. Ничего удивительного в том, что у Трея дергалось колено и пальцы бесконтрольно постукивали по панели. Он под таблетками, которые принимает. Он что, подсел на них? Надо еще раз с ним поговорить.

Собравшись уже что-то сказать про таблетки, я бросаю взгляд на «Молнию». Страх сковывает все тело до самых пяток. И, услышав, как визжат сверху катающиеся, я забываю о разговоре.

– Трей… не уверена, что смогу это выдержать.

Он легонько похлопывает меня по спине:

– Не унывай. Это всего лишь американские горки.

– Они там едут вверх ногами. – Я представляю, как крепления страховки ломаются и я головой вниз лечу навстречу смерти. – А что, если я выпаду? Я разобьюсь. Что, если организм не выдержит? У меня проблемы с суставами.

– Да ладно тебе. Ты не умрешь и не выпадешь, – говорит Трей, смеясь. – И суставы твои выдержат. Ну правда, Моника, перестань паниковать. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие, а ты все портишь. Я слышал, ты тогда с ребятами через забор перелезала. Так что не надо тут делать вид, что ты вся такая хрупкая. – Он снова смотрит на мобильник. – Аттракцион, может, и самый большой, но он здесь далеко не самый страшный, честно.

Я выхватываю у Трея телефон:

– Почему ты без конца проверяешь его?

– Просто так. – Трей забирает у меня телефон.

Очередная группа садится и пристегивается, готовясь к жуткой поездке. Мы продвигаемся вперед, я нервно грызу ногти.

Мы следующие. Вокруг нас толпа, людей очень много, стоит жара, воняет потом. Я сосредотачиваюсь на Трее, стараясь отодвинуть все остальное на задний план. Черт, не получается. Я по-прежнему до ужаса боюсь этой смертельной ловушки.

Не могли они этот аттракцион назвать «Расслабляющее путешествие», а не «Молния»?

– Следующий! – Работник с бейджиком приглашает нас сесть в первый ряд.

Первый ряд? Только не это!

Я торможу, но недовольный задержкой парень зовет нас снова. Мы ждали больше часа, чтобы попасть сюда. Отступать нельзя. Хоть и тянет убежать. Но мне не хочется разочаровывать Трея, ведь он целый час провел, убеждая меня в том, что я смогу. Он же будет рядом.