- И ты ему поверил? - выдохнула она, мотнув головой, высвобождая свое лицо из его пальцев.

- Ита, - вздохнув полной грудью, с поразительным спокойствием произнес Тоха. - Признайся: ты специально это все подстроила, чтобы быть поближе к Миру. Ты знала, как я к тебе отношусь и сыграла на этом. Скажи... я ничего тебе не сделаю...

- Нет, - девушка порывисто вскочила. - Мне не в чем сознаваться. Это все - твоя безумная ревность. Совершенно ненормальная. Необоснованная. Она не дает тебе трезво мыслить. И вот - ты уже готов поверить ему, а не мне. И чем, позволь мне узнать, я заслужила такое недоверие?

- Ты действительно нуждаешься в ответе? - прищурился Антон.

- Я не собираюсь с тобой спорить. - Маритта направилась к шкафу.

Она достала оттуда свитер и теплые джинсы.

- Я вообще не считаю нужным с тобой это даже обсуждать. Когда придешь в себя, тогда и поговорим.

- Я Мирэка знаю давно. Еще с самого раннего детства. И он никогда не давал повода ему не доверять. Никогда не подставлял и не предавал. Тогда как ты уже за пару месяцев успела накосячить так, как не каждый дешевый фраер сумеет.

Мужчина стоял за ее спиной и наблюдал, как она одевается.

- Ты живешь по своим каким-то своим, только для тебя и твоих кентов ясным понятиям, - повернулась к нему Ита, натянув свитер. - А я - по простым, человеческим. И честь и совесть - для меня вовсе не свод тупых правил, принесенных на свободу зеками. Но тебе этого, видимо, не понять...

Она юркнула мимо него и сняла с вешалки пальто.

- Куда собралась? - прорычал Тоха, словно, до него только теперь начало доходить, что девушка решила уйти.

- Ты и Баллону тоже доверял, - гневно выплюнула ему в лицо вместо ответа Маритта. - Ну и? ... Хватит с меня... Если твои дружки-подельники для тебя важнее, чем я - то на здоровье. Я ухожу. Все равно у нас с тобой ничего не получиться...

- Никуда ты не пойдешь, - Антон вырвал у нее из рук одежду и, схватив за запястье, оттащил от двери и толкнул на постель.

- Только попробуй смыться, - гремел Горский. - Найду, приволоку обратно и привяжу к кровати. Поняла?

Маритта, потирая руку, только изумленно хлопала на него глазами: "Да чего он вообще от нее хочет?"


Не дождавшись ответа, мужчина схватил куртку и вылетел за дверь. Ита услышала, как в скобах щелкнул увесистый ржавый замок, который она там недавно заметила, не понимая его предназначения. В доме все равно особо брать было нечего, да и, при желании, можно было в окна забраться. Недоуменно пожав плечами, девушка растянулась на ложе: "Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят!" - вспомнила она фразу из мультфильма "Трое из Простоквашино". "Это что же тогда получается? Это я, что ли, с ума сошла?" - подумала она.




Глава 7.




Вернулся Горский домой только вечером следующего дня. Маритта выражала полнейшее самообладание, сдержанность и даже некоторую флегматичность. Она для себя решила, что ни один мужик не стоит того, чтобы рвать из-за него на себе волосы. Ничего - перебеситься. А ей нужно заботиться о ребенке. Не хватало еще того, чтобы ее переживания как-то отразились на его состоянии. У нее и вместе со здоровым ребенком родиться множество проблем и неприятностей, а уж с больным чего она будет делать...


Ита накрыла на стол и стала одеваться.

- Ты куда? - всполошился Антон.

- Тоша, ты можешь лезь в бутылку и юродствовать сколько тебе влезет, а мне необходим свежий воздух. Не переживай - не сбегу. В отличие от тебя - я не привыкла сбегать от проблем.

- Кто бы говорил, - буркнул Тоха, с волчьим аппетитом набрасываясь на еду.

- Поистаскался, бедняжка, - довольно хихикнула Маритта уже на пороге, закрыв за собой дверь. - Впрочем, кто его знает. Как волка ни корми - он все в лес глядит.

Она предполагала, что Антон просто на стену лезет от ревности, не зная, как еще выплеснуть боль сомнений, семена которой посеял в нем Дарнов. Как люто она того ненавидела! Ох, уж попался бы ей сейчас Мирэк под руку, придушила бы. Зачем он так сказал? Ну, ладно, он. А Антон? Он-то обязан ей верить. Но больше Ита не собиралась его уговаривать и разубеждать. Тоша сам должен дойти до этого. Сам. Иначе ничего не имеет смысла...


Антон спал на диване. Вот уже пошел второй месяц. Они друг с другом почти не разговаривали. И это стало входить в привычку. Общались только по существу, перебрасываясь короткими фразами в случае необходимости. Никто на сближение идти не хотел. Маритта готовила пищу и хлопотала по дому. Но не переставала дуть губы. Горский пропадал где-то целыми днями, иногда приезжая уже за полночь, а то и совсем не ночуя в деревне. Где он бывал и чем занимался, Ита расспрашивать не хотела. Она исправно гуляла, питалась полезными продуктами исключительно по диете, прописанной доктором Алеманом. К нему ее регулярно возил муж. Девушку перестало тошнить, и она стала набирать вес. Тоха тоскливо косился или же вовсе отводил глаза от ее, увеличивающегося буквально по дням живота.

Новый год она провела у родителей, к которым отвез девушку по ее просьбе Тоха. Где сам он проводил этот семейный праздник, Маритта так и не узнала. Сжав зубы, она прогоняла то и дело подступавшие к горлу рыдания. Не о такой семейной жизни она мечтала. Ну, почему ей так не везет? Третий раз замужем: и ничегошеньки не меняется. Она вспомнила, что с Виталиком они тоже некоторые праздники проводили врозь. Были какие-то причины: ссоры или иные обстоятельства. Но тогда она не воспринимала это так близко к сердцу. Не любила... Поезд их с Тохой нечаянно возникших чувств, страстей, раскаленных, как лава, несся под откос. И никакой возможности его остановить. Словно, те волшебные ночи, полные нежности и ласки ей приснились.

Вскоре Иту уже перестала напрягать отстраненность и замкнутость мужа. Она почти не волновалась, полностью погрузившись в радости предстоявшего материнства. "Конечно", - иногда думала она. - "Ему проще палец себе откусить, чем признать свою неправоту и извиниться. Извиниться в который раз".

В деньгах Антон ее никак не стеснял, выдав пластиковую карту и объяснив, как ей пользоваться. В случае его отсутствия ее до города подвозил отец Ивана - Валентин Иванович или дядя Валя, как он попросил его называть. Этот кругленький плотный мужичок сразу вызвал у Маритты горячую симпатию. Он почти все время был весел и открыт, балагурил и пытался всячески поднять ей настроение. Его исконно деревенское простодушие умиляло девушку.

Жена дяди Вали - Анна Николаевна также была очень приветлива. Все время звала на пироги и просто поболтать, предположив, что ей одной скучно.

"Да не горюй ты", - сказала однажды она, когда Ита поделилась с ней своими мыслями по поводу их с Антоном напряженных семейных отношений, и таких, которые она считала правильными. - "Образумится твой балбес. Побеснуется немного и угомониться. Молод еще. Горяч. А ум-то - он только с возрастом приходит".

Анна Николаевна и Валентин Иванович помогли освободить Маритте угол для малыша и установить кроватку. Антон ничего не сказал, когда увидел, как девушка любовно раскладывает купленные ей накануне игрушки на свеже приколоченные полочки возле колыбельки. Он последнее время вовсе не выражал никаких эмоций, все делая машинально: ел, пил, ложился спать. Иногда Ите казалось, что он сильно устает, но чем он все-таки занят, она спросить не решалась.

Ворочаясь одиноко бессонными ночами на большой постели, Маритта мечтала о тепле и ласке. Это было сейчас ей так необходимо. Порой она уже сама готова была первая пойти на примирение, но останавливали ее совсем не собственная правота, а бесстрастие и сухость в обращении к ней мужа, обдающие ее ледяной стужей.


Однажды, проснувшись утром, она увидела, как Горский собирает свои вещи.

- Ты куда-то уезжаешь? - отважилась Маритта задать вопрос.

- Да.

Как обычно. Коротко и сухо. Без комментариев и объяснений.

- Куда? - на этот раз девушка собралась проявить настойчивость.

- Далеко.

- Надолго?

- Не знаю.

- Вот и поговорили, - Ита откинулась на подушки.

Антон надел куртку и повесил сумку на плечо. Он услышал, как с кровати доносятся тихие приглушенные всхлипыванья. Маритта пыталась заглушить их, уткнувшись в подушку. Тоха с обреченным рыком бросил поклажу на пол.

- Ит, Итка, - он сгреб девушку в охапку и прижал ее голову к своему плечу. - Ну, не реви ты.

- Я...Ик.. тебе не врала... Ик, - девушку, как обычно, во времена сильного волнения пробило на икоту. - А ты мне вериииишь... Ты меня не любиииишь... Я тебе не нужна....

- Итк, ну перестань, - голос мужчины дрожал. - Тебе же нельзя... Верю я тебе, - неожиданно для себя самого сломался Антон.

- Не верииишь... Ик...

- Слушай, давай ты успокоишься. Я приеду, и мы поговорим? Лады? - подготавливал путь к отступлению Тоха.

- Ты не приедешь. Ты меня бросаааеееешь...

- Да Итка, бл.., - Горский встряхнул девушку, отстраняя от себя и заглядывая ей в лицо. - Завязывай ты. Сказал же: приеду. Как только смогу.

- Не тряси меня. И без того тошнит, - пробухтела, утирая слезы кулачком, Маритта.

- Итка, это важная поездка. Я уже опаздываю. А тут еще ты. Если что-то случиться - сразу звони. Я два своих телефона забил в твой мобильник. И Иван теперь почти все время тут: у родителей. Если что - прямо к ним. Они тебя проведывать будут. Я их попросил почаще заглядывать. Ну? Все?