– Траву лучше нам приди покоси в следующее воскресенье!

– О, точно, с удовольствием, договорились, соседка!


Встретившись с Денисом и выслушав его, Лора была в смятении. Конечно, он не болен, и скорее всего опомнится через некоторое время. Но пока он не в себе… Не успеет ли он наломать дров? И действительно, если она откажется, не найдет ли он кого-то другого? Так пусть лучше думает, что он так легко и просто все устроил.

Вернувшись в Москву, она первым делом решила съездить к Алене и под любым предлогом познакомиться с ней. Она не сразу признала в скромной, тоненькой девушке ту женщину, которую описывал Денис. Неужели нужны такие крайние меры, чтобы с ней справиться? Хотя кто знает… В тихом омуте…

Лора сходила утром в воскресенье на службу, посмотрела на Алену, видела, как она одна гуляет между уроками в музыкальной школе… Очень тронуло ее, когда она однажды увидела, как Алену провожал на работу пожилой человек, скорей всего ее дедушка – маленький, заботливый, интеллигентный человек. Милая девочка, явно из хорошей семьи…

Лора изломала себе голову, как подойти к Алене, что сказать, чтобы не напугать ее, а лишь как-то предупредить… Когда ей начал названивать Денис, Лора поняла: вот он и очнулся, и теперь, главное, не пойти на поводу у его быстро меняющихся решений. «Надо, не надо, подождите, скорее, опять не надо, забудьте обо всем…» Она решила, что лучше всего – вообще с ним не общаться. Евгению она рассказала в двух словах о ситуации Дениса, и они договорились, что сделают все, чтобы Денис со страху не причинил девушке вреда.

Однажды, когда она уже собиралась подойти к Алене, спокойно идущей домой после работы пешком, Лора обратила внимание, что не она одна наблюдает за девушкой. Ей и раньше казалось, что она видела одну и ту же машину, то около церкви, то у дома… Но теперь сомнений не осталось. Темно-синий укороченный «пассат» медленно ехал по улице вслед за Аленой, останавливался, когда останавливалась она, повернул в тот же переулок и встал недалеко от ее дома. Вот оно что. Выходит, Денис попросил еще кого-то, не успокоился. Или раньше просил, или двести раз передумал за это время… Значит, ей пора действовать.

Лора решила сама позвонить Денису и выслушать наконец, что он скажет. «Не надо, ничего уже не надо», сказал он… Но Лора не удивилась бы, если бы узнала, что Евгений успел уже объяснить ему, что она вовсе никакой не киллер, и не собиралась никого убивать. И теперь Денис просто боится, что Лора возьмет и все расскажет Алене. Что, собственно, она и собиралась сделать, но осторожно, не упоминая главного, чтобы сильно не травмировать девушку.

Лора оставила свою машину у дома Алены, поднялась на шестой этаж и позвонила в квартиру. Девушка открыла дверь не сразу. Лора сказала из-за двери, не уверенная, что та слышит:

– Алена, откройте, пожалуйста, мне нужно поговорить с вами.

Девушка открыла, Лора видела, что она была то ли испугана, то ли очень расстроена. Лора начала говорить, но ей показалось, что Алена плохо ее слушает.

– Вы куда-то собрались ехать?

– Да, то есть нет… я не знаю… Вообще не знаю, что делать…

Лора увидела, что в той большой сумке, которую Алена брала с балкона, лежат вещи и летние туфли.

– Вы сказали, что вы врач? – вдруг спросила Алена.

– Да, сядьте, пожалуйста, вам надо успокоиться…

– Я… я сейчас поговорила с ним… в последний раз… – опустившись на полуоткрытую сумку, Алена расплакалась.

– В последний или нет, это жизнь покажет. Пока все живы, последнего раза быть не может. Все может измениться, и не раз. – Лора присела рядом с ней на корточки. – Послушайте меня, пожалуйста. Я работаю в детской больнице. Но это не имеет отношения к делу. Я пришла к вам, потому что совершенно случайно, потом расскажу вам как, узнала, что вам может грозить опасность.

Алена подняла мокрое от слез лицо и вдруг совершенно спокойно сказала:

– Да, я знаю.

– Вам надо уехать.

– Да.

– А вам есть куда уехать?

Алена улыбнулась, и Лора увидела, что она не так юна, как кажется издалека. Ей не двадцать лет. Тридцать.

– Нет.

– Хорошо. Давайте соберем какие-то необходимые вещи и поговорим…


Лора отвезла Алену к своей родной сестре в Вологду, не рассказав девушке о встрече с Денисом. Он и так все уже сказал Алене. Сказал, что ребенок ему не нужен, сказал, что не любит. Зачем добавлять такие страшные подробности? К тому же девушка и без того напугана странными звонками и всякими происшествиями последних недель. У Лориной сестры была собственная женская клиника, прекрасный дом, полный детей и цветов.

Когда родился Даня, Алена хотела сразу уехать в Москву, но сестра Лоры уговорила ее еще остаться на некоторое время. Чистый воздух, хорошие добрые люди, покой провинциального городка – что еще нужно молодой маме с крошечным ребенком? К ней то и дело приезжала счастливая Кира, пару раз с удивительно радостным Федосеевым, который был доволен так, как будто Алена была его любимой старшей сестрой. Или не сестрой…

– Федосеев продал свою первую работу, представляешь? – рассказала Кира Алене. – Называется «Весенний этюд».

Федосеев засмеялся:

– Да, спасибо, Алена Владимировна!

– А я-то при чем? – удивилась Алена.

– Потому что… Эх, сейчас покажу тебе фото… – Кира поискала в телефоне. – Весна – это ты, а этюд… – она взглянула на Федосеева, – это милые фантазии одного симпатичного студента…

Алена смотрела на прозрачную фигуру, замершую в момент легкого и страстного танца.

– Это я?

– Да, – кивнул Федосеев.

– Я не умею так танцевать.

– Но вы умеете так петь. Это парабола.

– Что ты, Аленушка! У нас Федосеев мальчик начитанный, у него сплошь гиперболы и параболы! Скажи попроще, дружок, а?

– Кира Анатольна, можно я не буду философствовать на тему собственных произведений? Я не искусствовед. Просто я слышал, как Алена Владимировна поет, и вот… получилось такое.

– И это правильно. Немец купил. В галерею, представляешь? В Мюнхен уехала парабола.

– Да! – радостно подтвердил Федосеев. – И я вот… – Он достал большую жестяную банку. – Купил… вам… это полезно и вкусно… – Он достал еще две такие банки.

– Аленка, в день по сто граммов икры, как раз на месяц запасов хватит. А потом Федосеев еще что-то привезет, да?

Алена в легком смятении смотрела на студента.

– Спасибо, но мне этого не съесть.

– Бери-бери! – легко махнула рукой Кира. – Съешь как миленькая. А деньги – это песок, ты же знаешь. Правда, Федосеев? Я вот никогда не видела столько черной икры, только в фильмах.

– Но я… – Алена почувствовала, что некстати краснеет.

– Аленка, считай, один художник поддержал в трудный момент другого, да, Федосеев?

– У меня не трудный момент, мам, а очень хороший…

– Значит, поддержал в хороший! Всё, мальчик влюблен, ему хочется проявиться как мужчине.

Кира слегка подтолкнула Федосеева, покрасневшего вслед за Аленой.

– Вот, пока ты в состоянии краснеть, я тебе верю. Иди походи по городу, а мы с дочкой посекретничаем…

Федосеев ушел, быстро и растерянно взглянув на Алену.

– Он так изменился, мам! Он, оказывается, симпатичный.

– Но тебе не нравится, да, донюшка?

– Мам… – Алена положила руку на крупную жилистую ладонь матери. – Это вообще не те категории. Он мне нравится, он талантливый и симпатичный. Но…

– Но время покажет, Аленушка, время покажет. Сейчас тебе больно… Еще больно?

Алена кивнула.

– Вот и ешь ложками икру. Как заболит душа – подбежала к холодильнику, баночку достала, зачерпнула… ммм… и, глядишь, полегчало. Я шучу, Аленка, потому что не знаю, что сказать. Не должно быть у такой хорошей, милой, красивой, талантливой, правильной девочки, у моей девочки, такой судьбы.

– У меня все хорошо, мам.

– Я знаю, – Кира погладила дочь по голове. – Я знаю…


Лора взглянула на Дениса, который слушал ее краткий рассказ, опустив голову. Лора излагала спокойно и нейтрально, опуская подробности про Федосеева, про переживания Алены, которые ей были очевидны.

– Все так к ней и к Дане там привыкли, хотели, чтобы они насовсем остались. Но Алена решила вернуться в Москву. Так что вот так…

Лора замолчала, и Денис поднял голову.

– А… – Он хотел что-то спросить, но потерял мысль. – Ну да. Но… ведь вы мне позвонили, помните? И вы сказали, что уже поздно…

– Помню, – спокойно ответила Лариса, глядя на него. – Вам правда поздно было что-то говорить, вы все уже все для себя решили и все сказали.

– Ну… Понятно.

– Хорошо, что понятно, – улыбнулась Лариса.

– Вы меня воспитывали и наказывали, что ли?

– Я пыталась вас остановить от необдуманных поступков.

– Но я же звонил, чтобы сказать: «Не надо ничего делать!»

– Через час вы могли передумать.

– Нет!

– Да, – спокойно сказала Лариса. – Да. Поэтому я хотела, чтобы вы остановились. Чтобы знали, что пути обратного нет. Что все сделано.

– Но я же… Я же жил и не знал… Я мучился…

– А вы считаете, что вы никак не должны были заплатить за ваше… – Лора взглянула на Дениса и продолжать не стала.

– Паскудство? – закончил за нее Денис. – Должен был. И заплатил. Я пять лет думал, что она из-за меня покончила с собой. Или что вы ее столкнули в воду… Мне сказали, что он утонула.

Лора покачала головой.

– И вы ничего не пытались толком узнать?

– Я… я пытался… Но… Как бы я пришел в полицию? Я ходил к соседкам… Вы трубку не брали…

– Ясно.

– Нет, а вы мне скажите… – Денис пытался собраться с мыслями. – Зачем ей надо было прятаться от меня? Ну уехала, ладно, вы ее увезли. Но потом… Поменяла квартиру… И вообще… Я приходил к ее матери… Я… я звонил…

– Она не пряталась. Вы не понимаете, наверно… Тем более от себя все равно не убежишь. И от другого человека тоже трудно… – Она посмотрела на Дениса. – Но ей было слишком больно.