Интересно, подумал она, что он сейчас делает? Думает ли о ней, об их ребенке, об их будущем? Чувствует ли он себя таким же счастливым, как она?

Скорей бы уж он развелся или, по крайней мере, рассказал жене, что у него есть любимая женщина. Тогда они с Грегори могли бы встречаться, ни от кого не таясь.

Потом Кэролайн попыталась представить, каким будет лицо Эвелин, когда она узнает правду. Наверное, ей будет очень горько и обидно, впрочем, может быть, и нет. Насколько Кэролайн знала, Эвелин была холодной женщиной, которая никогда не любила своего мужа. Грегори сам много раз говорил, что они с Эвелин уже давно не занимаются сексом, что у них нет никаких общих интересов и что он развелся бы с ней, если бы не дети.

И Кэролайн ему верила, хотя ситуация, когда женатый мужчина говорит, что жена его не понимает, была из разряда самых пошлых. Она просто не допускала мысли, что ее Грегори может оказаться самым обыкновенным обманщиком. Нет, он не такой. Он честный и сильный, и он тоже ее любит.

Размышляя об этом сейчас, Кэролайн пожалела, что устроила ему сцену. Зачем только она кричала и угрожала ему? Но, с другой стороны, ее беременность меняла все в их отношениях, и она была просто обязана встряхнуть Грегори и заставить его понять, что ситуация изменилась самым решительным образом.

И он ее понял! Правда, не сразу, но понял.

И теперь ей оставалось подождать совсем немного.

* * *

— Господи, Эвелин, кто все эти люди? — прошипел Грегори на ухо жене.

Эвелин Стоунмен изящным движением поправила сережку от «Картье» (платина, рубины и россыпь мелких бриллиантов) и ответила вполголоса:

— Эти люди — бывшие преступники, которые намерены сделать наш город менее опасным.

— И как именно они собираются это сделать? — проворчал Грегори, который был очень недоволен тем, что жена потащила его с собой на очередной благотворительный прием. — По-моему, наш город станет безопаснее только в том случае, если все эти типы совершат коллективное самоубийство.

Эвелин пропустила его слова мимо ушей.

— Видишь вон того парня? — спросила она, показывая на бородатого латиноамериканца в скверно сидящем костюме. На шее у него темнела затейливая татуировка зловещего вида, в ухе поблескивала золотая серьга.

— Вижу. Ну и что?

— Это бывший предводитель одной известной молодежной группировки. Он одумался, стал законопослушным гражданином и сейчас руководит общественным коррекционным центром. Там подросткам рассказывают, как не оказаться в уличной банде.

Слушая Эвелин, Грегори в очередной раз поразился тому, сколь неуместно звучат подобные слова именно в ее устах. Ну что она могла знать о подростковых бандах? Что она вообще знала о городской преступности? Абсолютно ничего, но это не мешало ей с умным видом изрекать банальности и повторять прописные истины, от которых лично его уже давно тошнило. Корчит из себя святую, с неприязнью подумал Грегори.

— Идем, я тебя с ним познакомлю, — безапелляционно сказала Эвелин.

Грегори не имел никакого желания знакомиться с бандитом, пусть и бывшим. Все его мысли были заняты собственными проблемами. Что ему делать с Кэролайн, с этой плаксивой идиоткой, которая даже не знает, как надежно предохраняться?

Эвелин, взяв мужа под руку, пересекла комнату и подвела его к мужчине в дешевом костюме.

— Познакомься, Рамирес, — сказала она хорошо поставленным голосом дамы, привыкшей вести благотворительные собрания. — Это мой муж, сенатор Грегори Стоунмен.

Рамирес наградил сенатора холодным взглядом, который был хорошо знаком Грегори. «Имел я тебя, белая свинья!» — вот что говорил его взгляд. Этот парень никак не был похож на человека, вступившего на праведный путь. Перед Грегори стоял рецидивист, который явился сюда в поисках новых связей и полезных знакомств.

— Рад с вами познакомиться, — произнес Грегори, губы которого сами собой растянулись в широкой, приветливой улыбке, которая так хорошо смотрелась на телеэкранах. — Жена рассказывала мне о той важной работе, которой вы занимаетесь на благо нашего города.

— Я делаю все, что в моих силах. — Взгляд Рамиреса забегал по сторонам. — Работа тяжелая, но я стараюсь.

— Отлично! — воскликнул Грегори, взмахом руки подзывая официанта. Ему необходимо было срочно выпить.

— Да-да, — поддакнула Эвелин, теребя на запястье тонкий браслет с бриллиантами. — Рамирес очень старается, и наш долг — помочь ему в его благородной работе. К сожалению, в настоящее время в городе действует только один такой центр, а ведь так важно удержать подростков от преступлений. Сейчас нам нужно собрать дополнительные средства, чтобы открыть еще несколько таких же центров для молодежи, и в качестве первого шага я предлагаю организовать большой благотворительный концерт с участием известных певцов и музыкантов. Рамирес считает, что мы сможем привлечь к этому нескольких знаменитых рэйпистов…

Рэйпистов! Грегори едва не подавился. Определенно, Эвелин жила в каком-то другом мире. Это же надо — назвать рэперов рэйпистами!

— Любая помощь будет очень кстати, — сказал Рамирес. — Может быть, вы, сенатор, заглянете к нам завтра — посмотрите, чем мы занимаемся?

«Как же, — подумал Грегори. — Именно так я мечтал провести свой единственный выходной день».

— Я постараюсь, — сказал он. — «Но не обещаю, — добавил Грегори про себя. — Даже наверняка не обещаю».

Теперь Рамирес не отрывал взгляда от браслета Эвелин, и сенатор почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. «Надеюсь, этот тип не знает, где мы живем», — подумал он.

* * *

Нелли Фортуна занимала квартиру на той же лестничной площадке, что и Кэролайн. Она была очень стара — ей было далеко за восемьдесят — и совершенно одинока. Все ее родственники давно умерли, подруги тоже. В целом свете у нее не было ни одного близкого человека.

Когда-то очень давно, в другом веке, в другой эпохе, Нелли Фортуна была прелестной восемнадцатилетней девушкой, восходящей звездой кино, и жила в Голливуде, в огромном особняке своего «друга» — стареющего продюсера-миллионера. Тогда, в тридцатых годах прошлого века, миллионеры были важными птицами, говорила Нелли. Нынче нужно ворочать миллиардами, чтобы хотя бы приблизиться к миллионерам той поры.

Нелли вообще много рассказывала о своей жизни, а жизнь она прожила интересную и богатую событиями. Несмотря на почтенный возраст, память ее пока не подводила, к тому же, живя в одиночестве, старушка была склонна поболтать.

Кэролайн старалась навещать соседку каждые два дня, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, а заодно — накормить ее на редкость прожорливого кота Гейбла. Много лет назад, когда Нелли Фортуна была на вершине славы, ее любовниками были многие знаменитые звезды экрана. В их числе был и Кларк Гейбл, чья выцветшая фотография красовалась в старой серебряной рамке на каминной полке в гостиной. «Дорогой Нелли от Кларка с любовью» — было написано на фото. Такой снимок могла заполучить любая собирательница автографов или просто поклонница, — но вполне вероятно, что фотография подтверждала особые отношения.

«С тех пор всех своих котов я зову Гейблами, — часто повторяла Нелли, и на лице ее появлялась мечтательная улыбка. — Ах, какой это был мужчина! — добавляла она. — Его я буду помнить до самой смерти».

Когда у Кэролайн было свободное время, она любила послушать воспоминания Нелли о прежнем Голливуде. Старая актриса была превосходной рассказчицей, а ее истории позволяли Кэролайн ощутить блеск и славу давно прошедшей эпохи расцвета американской киноиндустрии.

«Все нынешние актрисы так похожи одна на другую, что и не отличишь, — говорила Нелли. — А как они одеваются? Все выставлено напоказ, никакой загадки, никакой тайны. Вот в мое время…»

Хотя сегодня все мысли Кэролайн были заняты Грегори, она все же решила заглянуть к соседке. Постучавшись в квартиру, она с облегчением увидела, что Нелли жива и здорова — сидит перед телевизором и смотрит свой любимый канал.

— Я ненадолго, — сказала Кэролайн. — Просто решила вас проведать.

— Привет, дорогуша. Ты сегодня какая-то особенно красивая, — ответила Нелли, от острого взгляда которой мало что могло укрыться. — А глазки-то, глазки! Так и блестят! Ну что, можно поздравить тебя с новой победой?

Кэролайн не сдержала улыбки.

— Не знаю, как насчет новой, но… — Она ненадолго задумалась. — Но вы правы: кое-что прояснилось.

Старухин кот, выскользнув из приоткрытой двери в коридор, подошел к Кэролайн и стал тереться о ее ногу. Наклонившись, Кэролайн почесала Гейбла за ухом, и он довольно заурчал.

— Мне кажется, я поняла. — Нелли усмехнулась. — Твой молодой человек, — Мэтт, кажется? — сделал тебе предложение. Ну, я угадала?

— Нет. — Кэролайн рассмеялась. — Мы с Мэттом расстались.

— Но у тебя ведь есть кто-то еще, правда? — не желала сдаваться Нелли. — Кстати, кто он?

И снова Кэролайн испытала сильнейшее желание поделиться своей радостью хоть с кем-нибудь. Да что там — она готова была взобраться на крышу небоскреба и прокричать на весь мир: «Его зовут Грегори Стоунмен, я жду от него ребенка, и я его очень, очень люблю!»

— Один старый знакомый, — уклончиво ответила она.

— Старый знакомый? Гм-м… Когда-то у меня тоже было много таких знакомых — бывших любовников и просто партнеров по съемкам. Мерзких женатых старикашек, которые отчаянно хватались за свой последний шанс или просто не могли удержать свое хозяйство в штанах. Старые знакомые… Понятно.

— Вы уже покормили кота? — Кэролайн сочла за благо переменить тему. Нелли любила вспоминать о своих многочисленных романах, но сегодня у Кэролайн не было настроения ее слушать.

— Да, душечка, я все сделала. — Нелли Фортуна кивнула. — И все равно, спасибо, что заглянула. Ты же знаешь, я тебе всегда рада.