Дэн помолчал, прежде чем ответить, не уверенный в том, что его совет придется Алану по вкусу.

— Если ты любишь свою жену, Алан, и действительно хочешь сохранить семью, тебе придется согласиться на компромисс. Ты должен пойти навстречу Хелен. Для начала следует разрешить ей работать. Может быть, тебе даже следует помочь ей начать дело. Ты ведь знаешь чертову уйму людей. Твои связи могли бы стать для нее бесценными.

«Компромисс — в этом все дело», — сообразил Дэн. Внезапно ему многое стало ясно.

Алан некоторое время переваривал услышанное.

— Думаю, об этом стоит поразмыслить.

— Ну, если тебе станет от этого легче, могу сказать, что ты не одинок. У меня точно такая же проблема.

— У вас с Мэри тоже проблема? Я думал, у вас все гладко.

— Я хочу жениться на ней. Ее семья тоже хочет этого — они просто настаивают на свадьбе. Но она никак не соглашается, хотя и говорит, что любит меня.

Дэн знал, что она его любит. Мэри не умела лгать.

— Ты думаешь, это из-за твоего сына? Некоторые женщины не желают воспитывать чужих детей.

Дэн покачал головой. Если уж он и был в чем-то уверен, так это в том, что Мэри любит его сына. Хотел бы он сказать то же самое о своей бывшей жене.

— Мэри любит Мэта, а он обожает ее. В этом я совершенно уверен. Несчастье в том, что Мэри помешана на своей независимости. Это как-то связано с ее детством и комплексами.

— Зная тебя, Дэн, — а я тебя, несомненно, знаю, — я не могу не верить, что ты найдешь способ убедить женщину, которую любишь, выйти за тебя замуж.

— С чего это вдруг ты заделался мистером Оптимистом?

Алан усмехнулся. Потом бросил на стол двадцать долларов.

— Пиво и няня за мой счет. Мне пора идти. Мне еще о многом надо подумать. Желаю разрешить и тебе твои проблемы, старина. Ты находчивый малый.

— Ага. И я так думаю. При этом любые проблемы разрешимы.

Дэн смотрел, как Алан удаляется, и гадал, почему, если это так, он не знает, как подступиться к своему делу.

Его проблема заключалась в том, что Мэри ставила его в тупик.

В воскресенье Мэри пришла в ресторан рано утром и тотчас же поняла, что что-то случилось. Марко и Энни стояли плечом к плечу, читая сегодняшнюю газету, будто близкие друзья. Похоже было, что им приятна компания друг друга!

«Ну, если они счастливы, то и мне следует чувствовать себя счастливой», — решила Мэри, изобразив улыбку.

— Доброе утро! Как вы сегодня себя чувствуете?

Эти двое еще ближе склонились к газете и обменялись торжествующими улыбками. Марко ринулся вперед, обхватил Мэри за талию и чуть не оторвал ее от пола.

— Марко! Ради Бога! Держи себя в руках!

Что, ради всего святого, с ним случилось? Пьян он, что ли? Неужели налакался кьянти?

— Мои поздравления, Мэри! Я так рад за тебя! Удивлен, конечно. Но очень счастлив.

Он помахал рукой в воздухе, потом сложил пальцы в щепоть и поцеловал их кончики.

— Ах, amore! He знаю, что и сказать. Не нахожу слов.

Мэри посмотрела на Энни, с лица которой не сходила широчайшая улыбка — от уха до уха.

— Может, кто-нибудь будет так любезен и скажет мне, что все-таки происходит? У меня такое ощущение, что я ненароком попала в одну из серий «Сумеречной зоны» или «Нелицеприятной камеры».

Она оглянулась, чтобы убедиться, что никто не притаился в засаде, готовясь напасть на нее.

— Мне надо идти. У меня там соус на огне, — пояснил шеф-повар и исчез, успев по дороге послать Мэри воздушный поцелуй.

Мэри посмотрела ему вслед, словно помешанному. Что-то случилось, что-то было не так. Неужели о них напечатали еще одну ужасную статью? Нет, ведь Марко что-то толковал о любви, и оба они, он и Энни, улыбались дурацкими улыбками. Впрочем, Энни все еще продолжала улыбаться!

— Почему ты мне не сказала? — предвосхитила Энни ее вопрос. — Ведь только недавно ты говорила о том, что растеряна, не знаешь, что делать, и, как теперь выясняется, все это время хранила свою замечательную новость в тайне. Я должна была бы не на шутку рассердиться на тебя. Право же, тебе следовало поставить меня в известность.

Еще более обескураженная, Мэри шагнула вперед и вырвала газету из рук подруги, потом оглянулась вокруг, пытаясь понять, чем вызвана вся эта суматоха.

— О Боже! — Лицо ее побледнело и дыхание прервалось. — О Господи!

В газете черным по белому было напечатано объявление, занимавшее целую страницу, и содержание его было следующим: «Мэри Руссо, я не могу жить без тебя. Я люблю тебя всем сердцем и всей душой. Пожалуйста, выходи за меня замуж и спаси меня от тоски и печали. С любовью, Дэн».

Несмотря на все приведенные ею доводы, он все еще хотел, чтобы они поженились!

— О… Господи!

— Ты что, не выйдешь замуж? Хочешь его бросить? Да? — спрашивала Энни. — Выглядишь ты не очень-то счастливой. Разве ты не хотела сделать нам всем сюрприз?

— Господи! Откуда ты взяла? Совсем недавно я выложила тебе все, все объяснила, и ты еще воображаешь, что я имею какое-то отношение к этому розыгрышу? Приди в себя, Энни!

Неужели ты не понимаешь, что это значит?

Подруга пожала плечами, потом внимательно посмотрела на Мэри:

— Но ведь Дэн любит тебя и хочет на тебе жениться.

— Да, конечно, будто все дело только в этом. Но ведь я-то не хочу выходить замуж. Я говорила об этом тебе и, что еще важнее, говорила Дэну. Я не готова к браку. А теперь об этом узнает весь чертов город Балтимор.

Лицо Энни смягчилось и выразило сочувствие.

— Я надеялась, что ты передумала. Неудивительно, что ты выглядела такой изумленной, когда Марко обнимал тебя.

— А ты не была бы изумлена на моем месте? За все то время, что он здесь работает, Марко не сказал мне ни одного доброго слова, а тут бросается мне на шею, как самый близкий, задушевный друг! — Мэри принялась шагать по комнате. — Что мне делать, Энни?

— Надеюсь, это риторический вопрос, потому что у меня на этот счет нет никаких идей. Ты сама должна придумать, как поступить, дорогая.

— Я не хочу обидеть Дэна. Я люблю его.

«И Мэта. Как же быть с Мэтом?» Тут она подумала о своих родных.

— О Господи! Еще моя мать! Она будет просто вне себя!

Опершись о стойку бара, потому что от мелькания Мэри у нее зарябило в глазах, Энни скрестила руки на груди и спросила:

— От горя или от счастья?

Когда речь заходила о Софии, то ничего нельзя было знать наверняка.

— Трудно предвидеть ее реакцию, — призналась Мэри. — Мои бабушка и отец обожают Дэна и хотели бы принять его в семью. А мама не раскрывает своих карт. И я не знаю, что она думает. Она может быть достаточно милой и пригласить Дэна на обед ради того, чтобы сохранить мир в семье и не ссориться с отцом, но…

— Милой? Это София-то? — Глаза Энни чуть не вылезли из орбит. — Да ты просто только что остроумно пошутила!

Мэри оставила без внимания замечание Энни.

— Зять-ирландец? Да она скорее бы приветствовала в качестве родственника сатану.

— Да ну! Я-то считала, что сатаной твоя мамаша считает меня.

Зазвонил телефон, и Мэри поежилась.

— Возьми трубку и скажи, что меня нет на месте.

— А если это Дэн?

— Ну тогда уж меня точно здесь нет.

Она сейчас не могла ни разговаривать, ни встречаться с ним. До тех пор, пока ей не станет ясно, что она должна делать. Должно быть, он не поверил ее аргументам против брака.

Внезапно у нее возникло ощущение, что все это уже было. Скандальная статья в газете. Ее первая встреча с Дэном. Мэри казалось, что Дэн все это подстроил. Это было и мило, и доводило ее до бешенства!

Энни взяла трубку, когда прозвенел третий звонок.

— О, привет, София! Мэри сейчас занята. Сказать, чтобы перезвонила вам? Да, да, я передам ей. — Она повесила трубку. — София хочет, чтобы ты сейчас же пришла к ней.

— Спасибо. Я подумаю, — ответила Мэри, чувствуя легкое головокружение. Она никак не могла решить, что хуже — встретиться с Дэном или с матерью.

— Твоя передышка подошла к концу, дорогая Мэри. Пора принимать решение.

— Я уже приняла решение. Я не собираюсь выходить замуж за Дэна. Он знает о моих чувствах и взглядах. Не понимаю, какая муха его укусила, что он выкинул такую шутку.

— Знаю, что ты не согласна, дорогая, но, по-моему, это очень мило — оповестить весь мир, что он любит тебя. Ты даже не представляешь, как тебе повезло.

Мэри удивленно уставилась на подругу:

— Энни?

Она никак не ожидала, что Энни это скажет. Такого просто не могло быть. Мэри некоторое время вглядывалась в ее лицо, чтобы что-то понять, и не поняла ничего. Но ведь Энни была мастерицей скрывать свои чувства. Энни махнула рукой:

— Мне пора. Я обещала Марко помочь на кухне. Мы готовим новое блюдо: закуску по рецепту Энни. — Она заставила себя рассмеяться, но смех ее был невеселым. — Папа готов рвать на себе волосы, оттого что я так быстро становлюсь итальянкой. Думаю, теперь мне следует научиться готовить какой-нибудь еврейский деликатес, чтобы сохранить мир в семье.

Она скрылась в кухне. Мэри снова уставилась на объявление в газете, и глаза ее наполнились слезами.

— О, Дэн! Ты чудесный. Я так тебя люблю! Но я не могу, просто не могу выйти за тебя замуж!

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хочешь выходить за Дэна?

Этот вопрос бабушка задала ей два часа спустя, когда Мэри наконец набралась смелости отправиться в родительский дом и предстать перед судилищем. Сейчас она должна была держать ответ перед бабушкой Флорой, сидевшей напротив нее за кухонным столом и весьма далекой от обычного своего благодушия.

— Я еще не готова к тому, чтобы выйти замуж и осесть, бабушка. Я люблю Дэна, но…

— Ты любишь его. Это все, что я хотела знать. Ты выйдешь за Дэниела и станешь хорошей матерью для Мэта. И это будет правильно.

— Правильно для кого? Для тебя? Для мамы? Я только что сказала тебе, бабушка, что не хочу сейчас выходить замуж. Мне нравится быть хозяйкой ресторана. Мне нравится мой образ жизни. И даже если бы я захотела выйти замуж за Дэна — но, повторяю, я этого не хочу, — то все равно ничего бы не вышло.