— Вот это моя плохая девочка.

Руки на моих бёдрах резко опустили меня на его член. Я сосредоточила усилия на своём клиторе. Близко. Так чертовски близко. Такое чувство, что моё тело вот-вот взорвётся. Энергия собиралась у основания моего позвоночника, в том месте, где соединялись наши тела. Мне так сильно нужна эта кульминация, и я не хочу, чтобы она заканчивалась. Затем его член задел какую-то замечательную точку внутри меня, и я ахнула. Яркий свет ослепил меня, всё моё тело напряглось, прежде чем полностью освободиться. Моя голова упала на его плечо, я вся тряслась и дрожала.

Бен крепко удерживал меня, его бёдра покачивались, вбиваясь как можно глубже в меня. Поразительно.

Затем я вроде как отключилась. Совершенно обессиленная, я рухнула сверху на него. Я бы с удовольствием вздремнула, пока он всё ещё находился во мне. У меня не было ни малейшего желания двигаться. Надеюсь, мы не испачкаемся в нашей биологической жидкости. Хотя, должна признать, мне было всё равно.

Его руки поглаживали мою спину, очерчивая каждую выпуклость позвоночника, массируя задницу и поглаживая бёдра. Это продолжалось какое-то время. Он прикасался ко мне всюду, куда мог дотянуться. Успокаивая или возбуждая меня, не знаю. Но мне это нравилось. Наш аромат витал в воздухе, наши потные тела практически слиплись воедино. Если бы я осталась лежать вот так на боку, то оставалось бы достаточно места для роста моего живота.

— Удобно? — спросил он. — Тепло?

Я кивнула.

— Мне жаль, что они так на тебя набросились и говорили всё это дерьмо о тебе.

— Всё в порядке, — вздохнула я. — Ты стоишь того.

— Дорогая. — Он поцеловал меня в макушку, в щеку.

Сейчас слова были лишними. Однажды я всё ему расскажу. И если он не сможет почувствовать это сам, учитывая то, как я пытаюсь залезть ему под кожу, подобраться к нему как можно ближе... Что ж, тогда этот мужчина — тупица. Мои чувства к Бену Николсону были огромными. Эпическими. Что касается его, то, когда его руки путешествовали по мне, лаская меня, казалось, что его чувства ко мне были светлыми и настоящими. Так и должно быть.

Очень скоро мы станем семьёй. Мы уже были домом друг для друга.

Как оказалось, Бен получил внушительный счёт за чистку замшевого дивана. Мужчина поклялся, что это стоило каждого цента, благослови его, Боже.

13 глава

— Чертовски невероятное совпадение, — сказал Джим, накладывая запечённого лосося и брокколи на тарелку Лены.

— Спасибо, детка. — Она набросилась на еду.

Так прекрасно было наблюдать за тем, как он заботился о ней. Женщина явно была его миром. Лена не успевала на что-то взглянуть, как он тут же подавал ей это. Она только заёрзала на своём месте, а он уже побежал за подушками. Даже о королеве так не заботились. Любовь в её глазах и мягкая улыбка при взгляде на него заставляли моё сердце ныть. Это была сильная любовь, такая искренняя и открытая. Каждая любовь, каждые отношения были разными. И никто, кроме близкого окружения, не смог бы понять, какая на самом деле эта пара. Пускай их осуждают. Люди нихрена не знают. Ой, ничего не знают. Во всяком случае, мне не нужно быть центром вселенной Бена. Но я-то знала себя. Мне нужно было соперничать за первое место с его музыкой, завоевать его доверие.

Однажды у нас с Беном всё получится. Без сомнения.

Каждая из пар «Стейдж Дайв» была в значительной степени похожей друг на друга. Возможно, таким образом музыканты и артисты любили и строили отношения. Всё или ничего. Их деятельность была тесно связана с тем, что они так страстно любили, и поэтому страсть, как правило, глубоко проникала в их жизни.

Мы все присутствовали на концерте этим вечером, чтобы услышать первое исполнение одной из новых песен группы. Это не была медленная песня о любви, хотя любви в ней было много. Больше всего в ней было горячего грубого рок-н-ролла, и в ней пелось о том, что «моя девочка делает меня чертовски счастливым». Немного неловко, когда знаешь парня и девушку, о которых идёт речь. Дэвид любил писать песни о своей жене, и он делал это чертовски хорошо. Толпа сходила с ума.

Вчера у нас был выходной. Учитывая то, что новость о моей вульгарной махинации с заработком денег попала в газеты буквально за день до этого, мы с Беном остались в отеле. Это было здорово. Мы спали до десяти и заказали поздний завтрак в постель. Я даже храбро расправилась со всеми пропущенными звонками мамы. Не обошлось без криков и слёз с её стороны. Изрядное количество фраз на манер «Что же подумают соседи». Дело в том, что мама давным-давно ушла из моей жизни, что довольно плохо сказалось на нас с Энн. То, что я позволила ей вернуться, было в какой-то степени чудом. Меня не волновало её мнение о моей жизни. Я позволила ей говорить ровно пять минут, а затем сказала, что мне нужно уходить и завершила звонок. Сейчас в моей жизни было достаточно драмы и без её участия. Я не хотела причинять ей боль, но я не собираюсь позволять ей ранить мои чувства. Конец.

Мы с Беном смотрели фильмы и время от времени занимались сексом. Во второй половине дня нам доставили множество коробок и сумок из таких мест, как «Одежда для мамочек», «Нейман Маркус» и какого-то бутика под названием «Вероника». Везде была одежда для беременных и не только. Я не осмеливалась спросить, сколько всё это стоит. Бен по-особенному посмотрел на меня. Этот взгляд говорил, что мне не следует пересекать черту. Теперь, будучи в отношениях, я уважала потребность Бена обеспечивать нас с фасолинкой, и поэтому я мудро промолчала. На сроке в семнадцать недель я смотрелась довольно круто в джинсах для беременных и чёрной тунике, которые в самом деле подходили мне.

Но вернёмся к разговору за ужином.

— Марти определённо может перегнуть палку, когда зацикливается на чём-то, — сказал Мал, его рука болталась на спинке стула Энн. — Никогда бы не подумал, что она может натравить прессу, но, как сказал Джим, это чертовски невероятное совпадение, что новость опубликовали на следующий день после её визита.

Мы сидели за большим обеденным столом из красного дерева в номере Дэвида и Эв, сегодня у нас был экстравагантный ужин. Повара в таких местах знали своё дело. Пищевые оргазмы были обеспечены всем.

— Я в это не верю. — Дэвид откинулся на спинку стула, его пальцы теребили губы. — Она понимает, что таким образом натравила бы репортёров и на Бена. Несмотря на все её ошибки, она любит своего брата. Она ни за что не сделает то, что может ему навредить.

— Она не делала этого. — Бен оставался непреклонным. И довольно раздражённым, судя по глубоким морщинам на лбу и губам, сжатым в тонкую линию.

Я положила руку ему на ногу, слегка улыбаясь. Честно говоря, я бы не списывала эту сумасшедшую стерву со счетов. Но сейчас Бен нуждался в моей поддержке. При отсутствии каких-либо доказательств, я буду осторожна, но и не стану обвинять её. Тем не менее, я не позволю ей приближаться ко мне.

— Какая разница, кто это сделал? Ничего уже не поделаешь.

Сестра одарила меня долгим, оценивающим взглядом.

— Рано или поздно всё обязательно вышло бы наружу, особенно когда мы в турне, — сказала Энн, прикрывая меня. — Бог его знает, сколько людей видели, как она заходила и выходила из люкса Бена, или просто видели их вместе. И тут она объявляется. Будет не трудно сложить два плюс два. За такие истории, как эта, дают очень большие деньги. Особенно, когда есть подходящее фото для пущей убедительности.

— Именно. Сомневаюсь, что в ближайшее время девушка устроит для меня вечеринку по случаю рождения ребёнка. Но давайте не будем предполагать худшее, пока мы не узнаем больше.

Бен сжал мою руку в знак признательности.

— Тыковка права. Это должно было выйти наружу. Дело в том, что мы, вероятно, никогда не узнаем, кто этот услужливый маленький говнюк, который сдал Лиззи. — Мал покрутил бокал красного вина, прежде чем одним махом опустошил его. — Давайте просто наслаждаться нашим свободным вечером.

Последовали кивки и одобрительный шёпот. Слава Богу.

— Слышали, что «Даун Фос» распадаются после турне? — спросил Бен, одной рукой он держал мою руку, а другой — пиво.

— Да ладно! — Джим вручную кормил Лену клубникой в шоколаде.

— Продолжай в том же духе, и я буду размером с дом, — сказала она, проглотив.

— Вынашивание детей требует много энергии.

— Солисту предложили сольный контракт, а их барабанщица переходит в группу «Девяносто девять», — продолжил Бен.

— Тяжело будет Вону и Конну, — сказал Дэвид.

— Таков закон бизнеса. Некоторые группы — просто временные остановки на пути к чему-то другому. Всё же, удивительно. Они были вместе так долго. — Мал настукивал по столу ритм большим и указательным пальцами. — На самом деле Вон — чертовски хороший гитарист, к тому же с неплохим голосом. Слышал, как он валял дурака прошлой ночью. Думаю, он просто застрял, играя на басу для них. Возможно, для него это шанс изменить жизнь.

— В игре на басу нет ничего плохого, — сказал Бен, злобно взглянув на барабанщика.

— Давай начистоту, Бенни-бой. В этом также нет ничего хорошего. — Мал улыбнулся. — Это правда, что бас-гитаристы могут сосчитать только до четырёх?

— И это говорит придурок, который едва может держать две палочки.

— Достаточно, — сказал Дэвид, подняв подбородок. — Девушки хотели хорошо провести время за ужином без всяких ссор.

— Хотеть не вредно, — усмехнулся Мал. — А если серьёзно, то группы постоянно распадаются. Изо дня в день приходится терпеть одних и тех же людей.

— Таким образом ты пытаешься сказать, что уходишь? — спросил Джим с самодовольной ухмылкой.

— Чёрт, мужик, — сказал Бен с каменным лицом. — Мы будем скучать по тебе и твоему дерьму.

— Погоди, напомни, как тебя зовут? — спросил Дэвид, почёсывая затылок.

Мал показал им всем средний палец.

— Ха-ха. Вы — бесполезные ублюдки. Без меня вы — никто.