Джоанна Мэйкпис - Баронесса де Тревиль

От ужаса у него все сжалось внутри. Всю жизнь Ален боялся тесных помещений и никогда в детстве не играл с братьями в пещерах, расположенных около соседней деревни. Уже взрослым человеком он старался не спускаться в темницы, где содержались пленники.

Мурашки пробежали у Алена по коже. Страх очутиться замурованным в темной норе лишал его присутствия духа. Но выбора не было.

Вход в подземелье оказался не таким уж узким. Алену удалось туда пролезть, и он пополз вперед. Кто-то, вероятно тот старик, который рассказал Сигурду о туннеле, укрепил стены ветками, обмазанными, глиной, а Сигурд сделал подпорки из толстых палок, что, однако, затрудняло передвижение. Свет, падавший от входа, проникал в подземелье. В одном месте проход настолько сузился, что Алену пришлось лечь на живот и передвигаться, отталкиваясь руками. Запах мокрой земли проникал в ноздри, и ему казалось, что он находится в свежевырытой могиле. Свет сюда уже не доходил, и никаких звуков извне не доносилось. Но, как ни странно, воздух не был спертым. Наверное, сверху в толще земли существовали отверстия. Ален убеждал себя, что его страхи напрасны, но когда застрял, то замер от ужаса, впрочем, вскоре сообразив, что зацепился за подпорку. Ему удалось освободить ремень, и он пополз дальше. Несколько раз на него осыпалась земля, но вот забрезжил свет, и он возблагодарил Пресвятую Деву. Кругом по-прежнему царила мертвая тишина, правда, свет стал ярче. Ален с силой протиснулся вперед и уперся руками в небрежно набросанную кучу земли и соломы, скрывавшую выход во двор замка. Наконец, сделав последнее усилие, Ален выкарабкался на поверхность и очутился у стены внутреннего двора. Он на мгновение присел, прижавшись спиной к холодному камню и вдыхая морозный воздух.

Его обнаружили не сразу, так как стражники стояли к нему спиной.

Раздался пронзительный звук трубы. Ален в ярости сжал зубы — он понял, что вот-вот появится Мейджер де Котэн и станет диктовать свои условия хозяйке замка.

Услыхав шуршание у себя за спиной, к Алену резко повернулся солдат, увидел чужака и выхватил меч. Узнать барона было невозможно — в поношенном платье, перемазанного землей. Встав во весь рост, он громко крикнул:

— Остановись! Я твой господин — Ален де Тревиль!

Солдат в нерешительности замер. К нему подошли еще двое и с подозрением уставились на грязного незнакомца. Один из них приблизился, пристально вгляделся в Алена и радостно закричал:

— Слава Богу, ребята, это сам лорд Ален! Де Тревиль указал в сторону внешней стены.

— Там де Котэн?

— Да, милорд, он пришел, чтобы…

— Я знаю, зачем он явился, — хрипло произнес барон. — Сейчас же отведи меня к миледи!

Одетая в свое лучшее платье, то самое, что было на ней в день свадьбы, Гизела стояла в будуаре перед рыдающей леди Роэз и суровой Олдит. Она решила, что должна выглядеть достойно: не испуганной девочкой, а взрослой женщиной, хозяйкой Элистоуна, способной защитить своих подданных пусть даже ценой своей жизни.

— Пожалуйста, — Гизела нагнулась и подняла упавшую перед ней на колени леди Роэз — не плачьте и не лишайте меня тем самым мужества. Я знаю, что ваш муж не одобряет мой поступок, но, поверьте, у меня нет иного выхода. Я ответственна за этих женщин и детей, а Мейджер де Котэн требует лишь одной жертвы — меня. Я навлекла беду на крестьян и поэтому должна заплатить ту цену, которую он запросит.

— А вы знаете, что это будет за цена? — мрачно спросила Олдит.

— Да, — с трудом вымолвила Гизела. Конечно же, она знала — Мейджер де Котэн убьет ее, но вначале… Дрожь пробежала у нее по телу при мысли о том, что ее ждет. Он изнасилует ее сам или отдаст своим головорезам? В любом случае ее ждет смерть, медленная и мучительная.

Гизела с решительным видом повернулась к Олдит, а та зарыдала и обхватила госпожу обеими руками.

— Ах, ненаглядная моя! Я обещала вашей матушке всю жизнь заботиться о вас…

— И я тоже, — раздался грозный голос сэра Уолтера. — Клянусь господом нашим Иисусом и Пресвятой Девой, что не позволю тебе этого! Я запру тебя в спальне. — Он подошел к дочери и с силой оторвал ее от Олдит. — Ты слышишь, что я сказал?

— Папа, — из глаз Гизелы потекли слезы — не усугубляй мое ужасное положение. Я — хозяйка Элистоуна и даже тебе не позволю превратить меня в узницу.

— А я превращу, привязав тебя к кровати, если ты посмеешь сделать хоть один шаг к воротам!

Гизела резко обернулась и уставилась на дверь, не веря ни ушам, ни глазам.

Сэр Клемент, сопровождавший ее отца в будуар, отскочил в сторону, давая дорогу высокому человеку в грязной и изорванной одежде простолюдина. Он остановился в дверях, расставив ноги и воинственно задрав подбородок. Несмотря на одеяние, гордая осанка выдавала в нем лорда.

— Ален? — прошептала потрясенная Гизела. — Ален, любимый, неужели это ты?!

Широким шагом он вошел в комнату, и она, путаясь в длинных юбках, бросилась к нему, смеясь и плача одновременно, обвила руками его шею и крепко прижала к себе. Сэр Клемент и сэр Уолтер, ничего не понимая, молча смотрели на них.

Наконец Гизела подняла голову и взглянула в лицо любимого, которое уже и не надеялась больше увидеть.

— Я не могу поверить… — голос у нее прервался, — мы думали… мы боялись…

— Я знаю. Мне пришлось сначала поехать в Уоллингфорд, а затем спешно отправиться в Малмсбери. Я несся по дорогам, словно за мной гнался сам бес. — Он мрачно усмехнулся. — И вот я здесь, а ты собираешься сделать самое неразумное, что только можно себе представить. Отодвинься от меня, любовь моя я весь грязный, и ты уже испачкала свое красивое платье…

Из-за слез, но теперь уже от радости, Гизела с трудом могла говорить.

— Но… как ты попал в замок? Мы в осаде уже несколько дней…

— Я пробрался по тайному подземному ходу, о котором знал Сигурд. Вот почему у меня такой вид. Но времени на объяснения нет, я должен надеть кольчугу. И не спорь со мной, Гизела! Заложниками займусь я!

Она вцепилась в мужа, пытаясь остановить.

— Он все равно убьет кого-нибудь из них, Ален!

— Не убьет, душа моя, я в этом уверен. Он знает, что тем самым утратит возможность диктовать свои условия, так как рассчитывает на твое стремление во что бы то ни стало защитить своих подданных. Насколько я его знаю, он не станет этого делать. Смерть крестьян ему ни к чему — ему нужна ты!

Ален повернулся к сенешалю.

— Клемент, не можешь ли ты вместе с сэром Уолтером взять на себя переговоры? Постарайтесь задержать де Котэна. Скажите, что… миледи молится в часовне… Да что угодно, лишь бы я успел подготовиться к встрече с ним!

— Хорошо, милорд. — Сэр Клемент сиял. Похоже, все налаживается. Тем более он никогда не любил брать на себя ответственность.

— Не беспокойтесь о Гизеле, сэр, — сказал лорд Ален, обращаясь к сэру Уолтеру. — Она — моя жена, и я никому ее не отдам, даже если мне придется связать ее и запереть.

Сэр Уолтер, удовлетворенный таким ответом, удалился вместе с сенешалем.

Ален прижал к себе Гизелу и взглянул на ее перепуганное личико.

— Доверься мне, любимая. Магистрат графства идет сюда с подкреплением, а Рейнальд де Турель ждет в Океме, когда подойдут его люди. Они окружат де Котэна, так что он теперь в ловушке.

Он крикнул Юона, отпихнул коленом кинувшегося на него Хереуарда и устремился к лестнице. Гизела с трудом удержалась от того, чтобы не побежать следом за мужем. Ей все еще не верилось, что Ален цел и невредим.

Вскоре он вернулся, с головы до ног затянутый в кольчугу и в плаще с голубым гербом Элистоуна. Она в отчаянии прильнула к нему. Муж не успел к ней вернуться и опять собирается подвергнуть себя опасности. Неужели она видит его в последний раз?

Гизела заставила себя не молить Алена о том, чтобы он остался с ней. Она прекрасно знала, что такое рыцарская честь. Ощутив ее дрожь, он нагнулся и крепко поцеловал в губы.

— Пойдемте, миледи, и вместе поприветствуем сэра Мейджера де Котэна.

У Гизелы подгибались ноги, когда она поднималась с ним по ступеням башни. Олдит не отставала от госпожи.

Они очутились на плоской крыше, и Ален подвел ее к зубчатой стене, кивнув двум опытным стрелкам, чтобы они встали за спиной Гизелы.

Сэр Уолтер и сэр Клемент, перегнувшись через стену, громко спорили со стоящими внизу. Лорд Ален сделал им знак отойти и вышел вперед, слегка заслонив собой Гизелу. Мейджер де Котэн с кинжалом в руке стоял, повернувшись к своему солдату, который держал перед собой перепуганную худенькую девочку.

— Именно этого я и ждал от вас, де Котэн, — громко и презрительно произнес лорд Ален. — Вы способны лишь убивать беззащитных и невинных.

Де Котэн издал злобный рык.

— Де Тревиль? Значит, они вас все-таки выпустили? Жаль, а я-то думал, что вы уже в царстве теней…

— Где развожу для вас огонь! — язвительно уточнил лорд Ален.

Де Котэн стоял с наглым видом, расставив ноги. Услыхав слова барона, он запрокинул голову, отчего его черные кудри выбились из-под шлема, и захохотал.

— Но раз вы здесь, милорд, мне интересно знать, каким образом вы помешаете мне убить всех заложников на глазах у баронессы? — Глумливая улыбка сошла с его лица. — Она нанесла урон моей чести, а если я вовремя не скроюсь во Франции, то могу поплатиться жизнью. Пока что Стефану не до меня, я же получу удовольствие, отомстив вашей жене!

— Чего вы этим добьетесь? Только позора! — спокойно сказал лорд Ален. — Судья графства собирает против вас войско, которое вам не одолеть. Бежать вы не сможете, но я избавлю вас от унижения публичного суда. Я вызываю вас на бой, Мейджер де Котэн. Вы — предатель и попрали рыцарские законы чести. Сразитесь со мной здесь, перед вашими сподвижниками, и тогда вы сохраните хоть толику рыцарства.