– Мы больше не увидимся. Это будет в последний раз. Пожалуйста, поймите, что я не могу это продолжать.

Охваченный разочарованием, Уилл поднялся на ноги.

– Черт возьми, Эйва. Вы рассуждаете неразумно. Ведь я еще даже не помолвлен!

Ее юбки упали, закрыв соблазнительные ножки до самых лодыжек.

– Вы используете нашу взаимную тягу, чтобы манипулировать мной. Чтобы получить желаемое. Когда же наконец вы перестанете думать только о себе?

Уилла охватило желание кричать, возмущаться, спорить до тех пор, пока он не возьмет верх. Но он понимал, что Эйва права: он действительно был эгоистом. Мужчина подошел к окну и взглянул на улицу с оживленным дорожным движением. Он любил Нью-Йорк, но сегодня ему казалось, что любимый город затягивает аркан у него на шее.

Ну почему она упорствовала? Он не мог жениться, руководствуясь лишь собственными предпочтениями, у представителей высшего общества это происходит несколько иначе. И что бы сказал его отец, если бы Уилл пренебрег своим высоким происхождением и общественным статусом для того, чтобы жениться на представительнице среднего класса? «Ты когда-нибудь разоришься!» – часто повторял Арчибальд Слоан. И будь он проклят, если вдруг окажется, что старик был прав.

Уилл почувствовал, как его обняли за талию маленькие женские руки и тяжелая грудь прижалась к его спине. Мужчина взял ее за запястья, стараясь подобрать подходящие слова. Но слов не было – по крайней мере, таких, которые могли бы унять боль в его груди.

– Хочу, чтобы вы знали: в любой момент вы можете изменить свое решение, – наконец сказал он, глядя, как послеполуденное солнце заливает городские здания оранжевыми и красными полосками. – Я буду ждать вас всегда.

Мужчина почувствовал, как участилось ее дыхание.

– Ох, Уилл! А я всегда мысленно буду с вами.

За окном шумела улица, а они стояли, тесно прижимаясь друг к другу – так мох врастает в поверхность утеса. Была ли его любовь необходимостью дышать с этой женщиной одним воздухом? Как, черт побери, получилось, что за столь короткое время она стала значить для него так много? В прошлом у Уилла никогда не возникало сложностей при расставании с бывшими любовницами. Однако сейчас… Этот город мог рушиться у него на глазах, а ему было на это наплевать.

Рука Эйвы легла ему на плечо, и она медленно повернула его лицом к себе. В глазах женщины по-прежнему была печаль, но появились и озорные искорки.

– Последний раз, мистер железнодорожник. И будет лучше, если вы постараетесь как следует.


Ранним вечером Эйва торопливо шла по Гудзон-стрит, и моросящий дождь как нельзя лучше соответствовал ее настроению. Ноги болели, спина ныла, а сердце… сердце стучало так, будто упряжка лошадей протянула его по мостовой вдоль всего Манхэттена. Причем дважды – туда и обратно.

Прошло уже шесть дней с тех пор, как Эйва видела Уилла в последний раз. Они пролетели, словно шесть минут. Она все ждала, что боль отступит, станет слабее. Но, к сожалению, этого не происходило. От одного взгляда на надземную железную дорогу ей на глаза наворачивались слезы. И боже ее упаси ступить внутрь вокзала Гранд Централ.

Мысль о том, что она поступила правильно, была слабым утешением для Эйвы, особенно если учесть то, как она тосковала по Уиллу.

Но ведь ей приходилось переживать кое-что и похуже, верно? Например, когда она потеряла ребенка. Когда Стивен отвернулся от нее, начал ее избегать, а потом и вовсе уволил. Или когда умерли их родители, оставив ее с тремя детьми на руках. Все эти невзгоды перевешивали потерю одного миллионера.

Ничего, ты выживешь, Эйва. Как всегда.

Она настояла на том, что уйдет из гостиничного номера первой. Лучше пусть он останется у меня за спиной. Если бы на его месте была она, у нее могло бы не хватить мужества. Эйве было бы слишком тяжело противостоять искушению уснуть на простынях, которые хранили его запах.

Однако она все же прихватила его запонку. Отвлечь Уилла было легко, и она незаметно сунула крошечную золотую вещицу себе в карман. Глупо, конечно, но ей хотелось иметь у себя его вещь, пусть даже совсем маленькую. Через некоторое время она отошлет запонку обратно, но сначала поносит ее у себя на воротнике.

Вынув ключ из маленькой сумочки, висевшей у нее на поясе, Эйва поднесла его к замочной скважине парадной двери.

– Мисс Джонс! – окликнул ее низкий мужской голос.

От неожиданности женщина выронила ключ, и он со звоном упал на ступеньки крыльца. Резко обернувшись, она увидела перед собой Грея и Харриса. Проклятье! Эйве очень не понравилось то, что они оказались возле того места, где жили ее братья и сестра. Мэри и Сэм уже, должно быть, вернулись с работы, да и Том, возможно, тоже. Не хватало еще, чтобы кто-то из них случайно подслушал этот разговор.

– Добрый вечер, джентльмены. – Нагнувшись, Эйва подняла ключ и крепко сжала его в кулаке. – Чем могу помочь?

– Мы не застали вас сегодня в гостинице. – Грей с настороженным видом слегка склонил голову набок. – Что, не было клиентов?

Эйва надела на лицо непроницаемую маску.

– Ни одного. Я взяла неделю отдыха.

Это была ложь. Она просто сменила гостиницу, чтобы избежать встречи с этой парочкой.

Харрис усмехнулся, и страшный шрам на его щеке изогнулся.

– Неделя отдыха? У вас? Собираетесь отправиться в летний загородный дом?

– Что-то вроде того. Полагаю, вы получили деньги, которые я отправила вам на прошлой неделе?

– О да, получили, – сказал Грей. Он подошел ближе к ней и поставил ногу на нижнюю ступеньку крыльца. – Но именно это нас и смутило. Почему деньги поступают через вас, а не от ваших клиентов?

Эйва прокашлялась.

– Потому что моим клиентам неловко иметь дело с посторонними. И они доверяют мне сделать инвестиции от их имени. – Еще одна ложь, да простит ее Господь. Эйва не стала советовать своим клиентам вкладывать деньги в предприятие Грея и Харриса. Вместо этого она платила мошенникам из своего кармана, надеясь таким образом их задобрить.

– Послушайте, наша схема работает совсем не так, – вставил Харрис и начал подниматься по ступенькам, пока не остановился прямо перед Эйвой.

Грей тем временем продолжал:

– Видите ли, мы хотим быть уверены в том, что вы хорошо играете свою роль, а не просто посылаете нам деньги, когда вам вздумается.

– Полагаю, это вряд ли имеет значение, ведь деньги вы все равно получаете. – Эйва немного отступила к двери.

– Нет, имеет. Когда вы посылаете людей к нам, мы можем взять их в оборот и привлечь к вложениям в другие проекты. Только вот вы никого к нам не присылаете.

– Я не знала, что вы предпочитаете действовать именно так. – Эйва старалась держаться от них как можно дальше. – Я готова приложить дополнительные усилия, прямо с завтрашнего дня.

Черта с два.

Харрис теснил ее к двери. Теперь он стоял в шаге от Эйвы, надеясь запугать ее своими внушительными габаритами.

– Посмотрим, что у вас получится, мисс Джонс. Если мы до пятницы так ничего и не дождемся, все, что вы построили своими руками, все, ради чего вы так много работали, будет уничтожено. Вы станете посмешищем всего Нью-Йорка.

Рядом с ним замер Грей. Зловещая улыбка выглядела жутковато на его обезображенном лице.

– Будете уничтожены не только вы. Когда вас разоблачат, вместе с вами пойдут ко дну еще несколько человек.

– Эйва?

Грей и Харрис разом отступили. Эйва увидела спешащего по тротуару Тома. Его лицо озабоченно хмурилось.

– У тебя все в порядке? – с тревогой в голосе спросил он.

Харрис поднял руки ладонями вверх, и оба мужчины начали спускаться с крыльца.

– Не волнуйся, сынок. Мы просто немного поболтали с твоей сестрой.

Грей улыбнулся Эйве с таким видом, будто их только что застали за чашкой чаю.

– Ну так что, увидимся в пятницу, мисс Джонс?

– Да, – слабым голосом ответила она. – В пятницу.

Шантажисты неторопливой походкой двинулись по Бэнк-стрит в сторону Гудзона, но Эйва уже не смотрела на них – все свое внимание она сосредоточила на Томе. Она боялась спрашивать, как много он успел услышать из их разговора.

Юноша поднялся на крыльцо и бросил озабоченный взгляд вслед удаляющимся Грею и Харрису.

– Что тут у вас случилось?

– Ничего. Как прошел день?

Эйва отвернулась и начала открывать дверь своим ключом – вот только ее пальцы предательски дрожали.

– Эйва. – Ладонь Тома легла на ее руку. – Остановись и расскажи мне, что происходит. Кто эти двое? И чего они от тебя хотели?

– Чтобы я им погадала, разумеется.

– Ложь. Ты забыла, с кем разговариваешь. Я не один из твоих клиентов – это им ты можешь вешать лапшу на уши. А мне нужна правда.

– Эти двое – моя проблема, но я ее уже решаю. Тебе незачем беспокоиться по этому поводу.

Упершись руками в худые бедра, Том смотрел на сестру с неодобрением. Ему было всего шестнадцать, и он продолжал расти, стремительно превращаясь из нескладного подростка во взрослого человека.

– Я уже не ребенок. У меня есть работа, и я старший мужчина в этой семье. Ты не можешь обращаться со мной, как с малышом. Я должен знать, что происходит.

Эйва плотно сжала губы. С одной стороны, было бы здорово время от времени получать от Тома помощь, разделяя с ним бремя домашних забот. Но втягивать брата в эту грязную историю было ни к чему. Чем меньше он будет знать, тем лучше.

– Я понимаю, что ты хочешь мне помочь, однако в данный момент ты ничего сделать не можешь. У меня небольшие неприятности, но я сама все улажу.

– Ты поэтому последнюю неделю почти ничего не ешь и не спишь?

«Нет, – хотелось ответить Эйве. – Это связано с Уиллом Слоаном».

– Я не знала, что ты наблюдаешь за мной.

– Это было нетрудно, ведь мы живем в очень ограниченном пространстве, Эйва. К тому же твоя одежда висит на тебе мешком.

Женщина оглядела себя. Похоже, ее блузки действительно стали немного свободными.