— Я развел огонь, леди Элизабет, — раздался за ее спиной голос Кита.

Она обернулась с нему с теплой улыбкой. Дети всегда были предметом ее особой любви: естественные, ничего не требующие, а лишь охотно отдающие.

— Ты уже все сделал, пока я тут стояла. — Девушка подошла к нему. — Хочешь, я расскажу тебе какую-нибудь историю, пока мы ждем твоего отца?

Элизабет уселась, опершись о стену, вытянув к огню ноги и положив руку Киту на плечо. Они укрылись плащом Майлса, и Элизабет начала рассказывать о Моисее и израильтянах. Не успела она дойти до открытия Красного моря, как Кит уже спал, свернувшись рядом с ней калачиком.

Над их головами по остаткам крыши хлестал дождь, просачиваясь вниз сразу в трех местах. Пока Элизабет сосредоточенно смотрела на костер, из темноты появился Майлс. Он улыбнулся Элизабет и подбросил хвороста в огонь. Затем молча освежевал дикого кабанчика, разрезал мясо на куски и, насадив их на вертел, подвесил над огнем.

Внимательно наблюдая за Майлсом, Элизабет не могла не думать о странностях этого человека. Может, большинство мужчин похожи именно на Майлса? Роджер всегда повторял, что она видела только подонков. В монастыре, слушая восторженные рассказы молодых женщин об их любовниках, Элизабет часто думала, что, возможно, и встречаются мужчины, ничуть не похожие на тех, от которых ей приходилось отбиваться.

Присев у костра, Майлс занимался приготовлением мяса. Недалеко от него лежал лук, за спиной торчали стрелы, а на боку, как всегда, был меч. Даже в тот момент, когда они кувырком летели с горы, меч висел у него на бедре. Что это за человек? Умеющий одновременно и развлекаться с женщиной, и быть готовым встретить любую опасность?

— О чем ты задумалась? — тихо спросил Майлс, напряженно глядя на девушку. Элизабет опомнилась:

— О том, что вы промокли и вот-вот погаснет костер.

Майлс, потягиваясь, поднялся:

— Холодная страна, не правда ли?

Произнеся эти слова, он начал медленно стаскивать с себя мокрую одежду и раскладывать перед костром.

Элизабет следила за ним с пристальным интересом. Обнаженных мужчин она видела не раз, к тому же довольно часто ей приходилось наблюдать, как рыцари из окружения братьев тренировались в одних коротких подштанниках. Теперь же она сомневалась, что когда-то ей было интересно смотреть на одного из них.

Майлс был худощав, но мускулист, и, когда повернулся к ней, она увидела на его груди клин густых черных волос. У него были мощные бедра, натренированные ношением доспехов, и хорошо развитые икры ног.

— Элизабет, — прошептал Майлс, — ты заставляешь меня краснеть.

Но покраснел не он, а Элизабет, которая, услышав, как Майлс фыркнул от смеха, не смела даже взглянуть на него.

— Отец, — сказал, проснувшись. Кит, — я хочу есть.

Элизабет нехотя отпустила от себя ребенка. Несмотря на то, что она очень любила детей, в жизни она встречалась с ними довольно редко. Нет ничего прекрасней, чем держать на руках ребенка, которому ты нужна, который доверчиво играет с тобой.

— Есть жареное мясо и несколько яблок, — предложил Майлс сыну.

— Ты не замерз, отец? — спросил Кит.

Не глядя в сторону Элизабет, Майлс ответил:

— Меня согревают теплые взгляды, которые бросает на меня одна леди. Присоединяйтесь к нам, леди Элизабет.

Все еще пылая от смущения, Элизабет подсела к ним, но, спустя некоторое время, смущение покинуло девушку. По настоянию Кита Майлс рассказал несколько историй, приключившихся с ним и братьями в детстве. В каждом рассказе он выглядел героем, который не раз спасал и наставлял своих братьев. Глаза Кита блестели при этом, словно звездочки.

— Когда вас посвящали в рыцари, — невинно спросила Элизабет, — разве вы не клялись говорить только правду?

Майлс весело подмигнул ей.

— Не думаю, что клятва запрещает мне производить хорошее впечатление на сына или… — Он, казалось, не мог подыскать нужного слова.

— Пленницу! — подсказала Элизабет.

— Ах, Элизабет, — рассмеялся Майлс. — Что еще может подумать женщина о мужчине, чьи братья постоянно пытались сделать его жизнь невыносимой?

— Они действительно пытались? Она задала вопрос с таким серьезным видом, что он догадался — она поняла его в буквальном смысле.

— Да нет, не совсем, — заверил он Элизабет. — В раннем возрасте мы остались совсем одни, и, хотя некоторые из наших шалостей были небезопасны, мы все выжили.

— И живете с тех пор счастливо, — сурово добавила она.

— А как тебе жилось рядом с Эдмундом Чатвортом? — как бы между прочим спросил он.

Элизабет заерзала и, сменив положение ног, произнесла:

— Ему тоже нравились… шалости.

— Ты наелся. Кит? — спросил Майлс, протягивая руку за очередным куском мяса.

Вдруг Элизабет заметила длинную глубокую рану на внутренней стороне его руки. Рана была открыта и кровоточила.

Майлс, казалось, всегда знал, куда направлен ее взгляд.

— Я поранился тетивой лука. Можешь проявить свои врачевательские способности, если хочешь, — сказал он, и такая явная надежда прозвучала в его голосе, что она рассмеялась в ответ.

Задрав подол, Элизабет оторвала от нижней юбки длинную полосу и смочила ее дождевой водой. Майлс сел перед ней по-турецки и протянул руку. Элизабет начала осторожно смывать с нее кровь.

— Не могу описать, насколько приятно видеть, как ты улыбаешься. Кит, не лезь на эти балки. Лучше вынь тряпку из колчана и почисть мой меч. И смотри, не поранься о лезвие. — Он снова обернулся к Элизабет. — Для меня большая честь, что ты мне улыбаешься. Не уверен, но думаю, что твоей улыбки удостаивались немногие мужчины.

— Очень немногие, — только и произнесла .она. Майлс взял ее руку и поцеловал ладонь:

— Я начинаю думать, что ты действительно такой ангел, каким выглядишь. Кит просто обожает тебя.

— У меня такое ощущение, что Кит до сих пор ни разу не встречался с незнакомыми людьми и поэтому обожает всех подряд.

— Не думаю. — И он вновь поцеловал ей руку.

— Прекратите сейчас же! — вырвала она руку. — Вы слишком щедры на поцелуи.

— Я только этим и сдерживаю себя, но больше всего я хотел бы заняться с тобой любовью. Кит! — заорал он на сына, размахивающего мечом над своей головой. — Я спущу с тебя шкуру, даже если ты только подумаешь вонзить меч во что-нибудь.

Сама того не желая, Элизабет непроизвольно рассмеялась, оттолкнув перевязанную руку Майлса.

— Думаю, вам следует оставлять сына дома, если вы пытаетесь ухаживать за девушкой.

— О нет. — Он улыбнулся. — Кит добился гораздо большего, у меня бы ушли на это месяцы.

С этим загадочным замечанием он направился к сыну, чтобы забрать из его беспечных рук свой обожаемый меч.

Глава 7

Этой ночью они все трое опять спали вместе. Кит протиснулся между ними, за что и был тесно зажат с обеих сторон. Долгое время Элизабет лежала без сна, прислушиваясь к равномерному дыханию Майлса и Кита. Два последних дня были так необычны, так непохожи на все, к чему она привыкла. Словно луч солнца пробился сквозь мрак непрерывного дождя.

Проснувшись, она увидела, что лежит одна на плаще, укрытая подоткнутым под нее шотландским пледом. В полусне, улыбаясь, она поглубже зарылась в него. Элизабет почувствовала себя уютно, и на секунду ей вдруг захотелось остаться навсегда в этом краю, чтобы каждый день был наполнен радостью и смехом.

Повернувшись на спину, потягиваясь, она осмотрела их тесное укрытие и обнаружила, что оно пусто. За последние несколько дней ее настороженность почти прошла. Обычно она спала чутко, прислушиваясь к происходящему вокруг. Каким-то образом Майлсу и Киту на этот раз удалось покинуть ее, не разбудив. Прислушавшись, она улыбнулась, уловив невдалеке медленные, тихие шаги.

Крадущейся походкой, почти бесшумно она вышла из укрытия и притаилась среди деревьев, растущих поблизости. Слева от себя она безошибочно узнала голоса Майлса и Кита. Но кто же тогда прятался в кустарнике впереди нее? Воспользовавшись выработанным годами умением скрываться от дружков своего братца, Элизабет бесшумно покинула свое укрытие. Прошло еще несколько минут, прежде чем она увидела, кто с таким усердием незаметно следил за ними.

Неподвижно лежа на животе и вытянув свое длиннющее тело, сэр Гай крутил головой по сторонам, внимательно наблюдая за местом, где резвились Кит и Майлс. Бесшумно Элизабет подкралась к сэру Гаю. Нагнувшись, она подобрала небольшой, продолговатой формы булыжник и сжала его в руке. Это Роджер научил ее, как придать маленькому слабому кулачку определенную силу: надо только зажать в нем какой-нибудь тяжелый предмет. Держа булыжник в одной руке, другой она выхватила кинжал из висевших на боку сэра Гая ножен.

Резким молниеносным прыжком великан вскочил на ноги.

— Леди Элизабет! — ошеломленно воскликнул он. Элизабет отскочила от него на расстояние вытянутой руки.

— Почему вы преследуете нас? Вы предали своего хозяина и пришли теперь убить его?

Шрам на лице сэра Гая побелел, но он промолчал. Вместо этого, повернув голову в сторону Майлса, он пронзительно свистнул.

Элизабет знала, что Майлс ответит на этот зов и придет, так как это был их условный сигнал. Если сэр Гай совершенно безбоязненно подавал условный знак своему хозяину, должно быть, Майлс знал о причине, заставившей великана прятаться вблизи от них.

Майлс появился моментально, с обнаженным мечом, но без Кита.

— Леди интересуется, не собираюсь ли я прикончить вас, — торжественно произнес сэр Гай. Майлс перевел взгляд на Элизабет:

— Как она отыскала тебя?

Сэр Гай не сводил глаз с лица девушки. Казалось, он был одновременно и смущен, и восхищен ею.

— Я даже не услышал, как она подкралась. В глазах Майлса заплясали веселые огоньки:

— Верни ему кинжал, Элизабет. Нет никакой причины сомневаться в преданности сэра Гая.

Элизабет не тронулась с места. Пряча в складках юбки руку с зажатым в ней булыжником, она в то же время отметила, что нога сэра Гая в мягком башмаке опирается на плоский камень. Ноги — довольно уязвимое место даже у обладающих недюжинной силой мужчин.