Когда они танцевали вместе, он попытался вырвать прутья из оконца. Бронуин бесстыдно показывала щиколотки; солнечные лучи играли на оранжевой парче ее платья. Как могла она говорить о спокойствии и рассудительности, когда перед этим едва не превратила его в животное? Если бы ему удалось освободиться, он убил бы Хью. Разорвал голыми руками!

Стивен вытер рукой глаза. Она еще просит его мыслить здраво, когда он вообще не способен думать! У него в голове не появилось ни одной ясной мысли с тех пор, как впервые увидел ее — на полу в мокрой камизе! Он схватился с ней в брачную ночь, едва не умер, когда она рисковала жизнью, спускаясь с обрыва ради одного из своих людей, чуть не убил, узнав, что ее ребячливое поведение стоило Крису жизни. И она еще говорит о здравом смысле! Да ее близость уничтожала всякое подобие рассудка!

— Нам нужно идти, — холодно процедила она, отворачиваясь.

Стивен смотрел, как она в сопровождении Рэба идет к двери. Ему хотелось броситься к ней, поклясться, что он верит в нее, знает, насколько она порядочна и честна. Но ноги отказывались повиноваться. Однажды Хью уже доказал, что может отнять у Стивена женщину. Милая Мэг любила Стивена, но Хью сумел затащить ее к себе в постель. Бронуин не скрывала, что считает Стивена своим врагом. Для нее что один англичанин, что другой — разница невелика. А вдруг Хью пообещал что-то сделать для клана? Тогда она наверняка…

Рэб громко залаял, словно зовя хозяина, и Стивен, очнувшись, сбежал вниз, в комнату Хью.

Тот лежал на спине, подтянув колени к груди, в окружении четырех слуг и трех стражей.

— Убирайся, — выдохнул он, корчась от боли. — Я больше не желаю никогда видеть ни тебя, ни ту суку, на которой ты женат.

Стивен, отступив, невольно улыбнулся. Значит, Бронуин не солгала.

— Говорю же: вон отсюда! — скомандовал Хью и, схватившись за живот, стал кататься по постели.

— Подумать только, женщина перехитрила такого умника! — засмеялся Стивен, выходя из комнаты и бегом направляясь в парадный зал. Бронуин уже ждала его, переодетая в простую блузу, юбку и накинутый на плечи плед. Она снова превратилась в простую шотландку с гор. Он подошел, коснулся ее руки, улыбнулся.

Она холодно отстранилась.

— Бронуин… — начал он.

— Если у тебя здесь нет больше дел, нам пора в путь. Ты, конечно, хозяин, и по твоему приказу мы останемся.

Несколько мгновений он смотрел в ледяную синеву ее глаз.

— Нет, я не хочу остаться, — вымолвил он наконец и, отвернувшись от нее, пошел к двери.

Бронуин медленно последовала за ним. Подумать только, все началось как игра, детская игра мальчишек, старавшихся взять верх друг над другом, а в результате она узнала о муже не слишком приятные вещи. По какой-то причине она считала, что именно ей придется учиться доверять ему. Следила за ним несколько месяцев, спокойно отмечая перемены в муже. Видела, как надменный англичанин превратился в почти настоящего шотландца. Видела, как иначе он стал относиться к ее людям: не холодно и высокомерно, а дружески и тепло. Видела, как приехавшие с ним люди изменились не меньше своего хозяина: тоже постепенно приучились носить пледы и перестали часами начищать свои доспехи. Всего несколько дней назад Стивен убил трех англичан, спасая Бронуин и ребенка Керсти. Иного доказательства его отношения к ней можно было не требовать.

Но что Стивен узнал о ней? Он не одобрял ни одного ее поступка, проклинал ее, если она вела в бой своих людей, сердился, когда она рисковала жизнью ради спасения Алекса. Она ничем не могла угодить ему, как ни старалась. Может, попытаться стать кем-то еще? Может, ему понравится больше, если она… она станет подражать его прекрасной невестке? Она отлично представляла Джудит: славная, тихая, всегда мило улыбается мужу, никогда не спорит, во всем соглашается…

— Именно это нужно мужчине, — выдохнула Бронуин. Стивен ожидал, что она будет плясать под его дудочку, молчать и не противоречить его приказам. Совсем как англичанки! Только черта с два. Она вам не жеманная дурочка-англичанка! Она Макэррон, и чем скорее Стивен Монтгомери это поймет, тем лучше для всех них.

Высоко вздернув подбородок, она направилась к конюшне.


По молчаливому взаимному соглашению они не остановились на ночлег. Ехали не спеша и молча. Каждого обуревали собственные невеселые мысли. Перед глазами Стивена упорно стояла терзающая душу картина: руки Хью на плечах Бронуин. Он знал, что она отплатила Хью, но жалел, что месть так ничтожна. Уж лучше бы она набросилась на него с ножом.

Что же до Бронуин… она почти забыла Хью. Горше всего было недоверие Стивена, обвинившего ее во лжи.

Уже занимался рассвет, когда перед ними выросли стены старого замка Монтгомери. Она ожидала увидеть не эту темную, грозную крепость, а дом, похожий на тот, что принадлежал Хью Лэско. Глянув на Стивена, она увидела, что его лицо светится. Должно быть, она сама выглядит подобным образом каждый раз, когда подъезжает к Лейренстону.

— Мы въедем через те ворота, что у реки, — бросил он, пришпорив лошадь.

В высокие стены были встроены две массивные сторожевые башни, охранявшие запертые ворота. Она последовала за Стивеном к низкой ограде, образовавшей нечто вроде тоннеля без крыши, ведущего к воротам поменьше на дальнем конце стен замка.

Стивен придержал коня и осторожно въехал в узкую аллею между двух стен. Прилетевшая откуда-то стрела, просвистев в воздухе, приземлилась у ног животного.

— Кто идет? — донесся голос с верха стены.

— Стивен Монтгомери! — громко ответил тот с таким отчетливым шотландским акцентом, что Бронуин невольно улыбнулась.

— И вовсе ты не лорд Стивен! Его я знаю хорошо! А теперь поворачивайте своих кляч и убирайтесь! Никто, кроме друзей, не въедет в эти ворота! Возвращайтесь через час к главным воротам и просите у привратника разрешения войти!

— Мэтью Грин! — крикнул в ответ Стивен. — Ты никак забыл своего хозяина?

Страж перегнулся через стену и посмотрел вниз.

— Это ты! — кивнул он, приглядевшись, и радостно завопил: — Откройте ворота! Лорд Стивен вернулся, живой и здоровый! Добро пожаловать, милорд!

Стивен махнул ему рукой и подстегнул коня. Отовсюду неслись громовые приветствия. В конце прохода открылись ворота, и они въехали в закрытый двор. Над ними маячили темные стены дома.

— Милорд, как мы рады видеть вас! — сказал старик, беря поводья у Стивена. — Ни за что бы не узнал вас, если бы люди не поклялись, что это вы.

— До чего же хорошо быть дома, Джеймс! Мои братья собрались?

— Лорд Гевин вернулся не больше часа назад.

— Вернулся?

— Да, милорд, все ваши братья искали вас. До нас дошло, что эта язычница, ваша жена, расправилась с вами.

— Поберегись, Джеймс, — приказал Стивен, отступая назад и беря Бронуин за руку. — Это моя жена. Моя леди Бронуин.

— О, миледи! — ахнул старик. — Простите меня. Я думал, что вы одна из… этих… ну… тех дам, которых лорд Стивен часто приводил домой.

— Ты и без того наговорил больше, чем нужно. Идем, Бронуин, — попросил Стивен.

Он не дал ей возможности подготовиться. Придется предстать перед его семьей в облике трактирной служанки. Даже его слуга посчитал ее таковой. Она знала, что англичане судят людей по одежде, и с тоской думала о красивых платьях, которые носила в доме сэра Томаса Крайтона. Ничего не остается, кроме как держать голову как можно выше и терпеть насмешки и уколы англичан. Если, конечно, не считать идеальной Джудит. Она уж, несомненно, будет доброй и ласковой, этакая мягкая подушка, в которую можно поплакать.

— Ты, кажется, трясешься от страха, — хмыкнул Стивен. — Заверяю, что Гевин редко бьет женщин, а Джудит…

Бронуин повелительно подняла руку.

— Избавь меня от дальнейших дифирамбов в честь Джудит. Я их достаточно наслышалась, — процедила она, выпрямляясь. — И скорее шотландцы откажутся от пледов, прежде чем ты узришь, как Макэррон выкажет страх перед англичанами.

Стивен улыбнулся жене и распахнул дверь. Они очутились в комнате, залитой солнечным светом. Бронуин лишь мельком оглядела обшитые панелями стены, прежде чем ее внимание привлекли двое, стоявшие посреди комнаты.

— Черт тебя подери, Джудит! — орал широкоплечий мужчина. Бронуин успела заметить, что он темноволос, сероглаз, с высокими скулами и чрезвычайно хорош собой. Но теперь красивое лицо было искажено гневом. — Я оставил четкие указания, как перестроить сыроварню. Мало того, даже позаботился о чертежах! И теперь, возвратясь, я вижу, что фундамент уже кладут в полном несоответствии с моими планами!

Джудит спокойно подняла глаза. Ее густые рыжеватые волосы были почти скрыты французским чепцом. Глаза отливали чистым золотом.

— Пойми же, твои планы противоречили всякому здравому смыслу! Ты когда-нибудь делал сыр? Сбивал масло? Ну хотя бы корову доил?

Мужчина угрожающе навис над ней. Но маленькая женщина и глазом не моргнула.

— И какого дьявола все это значит, даже если я и не доил проклятую корову? — Он был так зол, что кожа туго натянулась на скулах, угрожая в любую минуту лопнуть. — Суть в том, что ты осмелилась изменить мои приказания! Как, по-твоему, я теперь выгляжу перед сыроделами?

Джудит пожала плечами:

— Они будут только благодарны за то, что им не придется работать в том крольчатнике, который ты собирался построить.

— Джудит! — прорычал мужчина. — Посчитай я, что это поможет, задал бы тебе знатную трепку за дерзость и наглость!

— Просто удивительно, как сильно ты злишься каждый раз, когда понимаешь, что я права!

Мужчина скрипнул зубами и шагнул вперед.

— Гевин! — окликнул Стивен, хватая топор, висевший на стене среди самого разнообразного оружия.

Гевин, опытный воин, всегда державшийся настороже, узнал голос, быстро повернулся и, перехватив топор, брошенный Стивеном, перевел озадаченный взгляд с оружия на брата, одетого в весьма странный костюм.