По ночам они забирались под пледы и любили друг друга. Иногда даже днем, стоило им только переглянуться, как в следующий момент они оказывались на земле, окруженные разбросанной одеждой.

Глаза Бронуин загорались от одного взгляда Стивена, а по телу разливался жар. Вот и сейчас она улыбнулась ему, когда он обнял ее за талию и перетащил на седло перед собой.

— Наверное, я никогда не смогу тобой насытиться, — прошептал Стивен, прикусывая мочку ее уха.

— Вряд ли потому, что ты плохо стараешься, — дерзко шепнула она в ответ, но все же закрыла глаза и откинула голову, чтобы ему было легче прижаться губами к ее шее, и тут же, охнув, села прямо, потому что стоявшие на обочине дороги люди глазели на них.

— Доброе утро, — вежливо приветствовал Стивен и снова стал целовать шею Бронуин.

Но она быстро отстранилась.

— Неужели у тебя совсем нет скромности? Мы могли бы по крайней мере…

Увидев, как загорелись его глаза, Бронуин осеклась.

— Вон туда, где маленькая рощица, — прошептала она.

Пока они лежали на осенних листьях, Рэб ревностно сторожил хозяев. Бронуин казалось, что чем чаще они ласкали друг друга, тем больше ее завораживало тело Стивена. Пятна света, проникавшего сквозь листву, играли на его загорелой коже. Она была очарована его силой и мощью, легкостью, с которой он приподнимал ее одной рукой. Она дразнила его, откатываясь как можно дальше, но все же он с такой же легкостью притягивал ее обратно.

Они занимались любовью во всех воображаемых позициях. Здесь, вдали от клана, она чувствовала себя свободной от всех обязательств и поэтому отвечала Стивену с таким же пылом, осыпая его бесстыдными ласками. И сейчас лежала на спине, забросив ноги на Стивена. И застонала, когда он стал гладить ее колени. Ее тело бурно содрогнулось, когда они вместе достигли пика блаженства.

После этого они долго лежали не шевелясь, обнявшись, не замечая ни холодного зимнего воздуха, ни сырой, почти замерзшей земли.

— Расскажи о своей семье, — хрипловато попросила Бронуин.

Стивен улыбнулся, довольный тем, что она выглядит такой же слабой и измученной, как, вероятно, он сам, и слегка вздрогнул, когда порыв ветра осыпал острыми иглами холода ее тело.

— Одевайся, и испечем овсяные лепешки.

Когда они оделись, Стивен подошел к лошади, вынул из седельной сумки широкую металлическую пластину и мешок с овсяной мукой. Пластина была их единственным приобретением. К тому времени как он вернулся, Бронуин уже разожгла огонь. Пока пластина нагревалась, она смешала муку с водой и размазала смесь по импровизированной сковороде. Стивен пальцами перевернул лепешку.

— Ты не ответил мне, — напомнила Бронуин, жуя свою половину.

Стивен знал, что жена имеет в виду, но не хотел, чтобы та видела, как он доволен, что она спросила его о семье. Он вдруг почувствовал, что желает, чтобы это путешествие длилось вечно, чтобы они были только вдвоем. Чтобы она принадлежала только ему.

Отблески огня играли на ее волосах и отражались от броши на плече. Как ему не хочется делить ее общество с кем-то еще!

— Стивен! Ты как-то странно на меня смотришь!

Он улыбнулся и стал внимательно рассматривать вторую лепешку.

— Просто думаю. Ты хотела знать о моей семье, — пробормотал он, принимаясь есть. — Гевин — самый старший, потом идем я, Рейн и Майлс.

— Какие они? Похожи на тебя?

— Трудно судить. Гевин высок и невероятно упрям. Он посвятил себя управлению землями Монтгомери и большую часть времени проводит там.

— И он единственный, кто женат.

— А я? — засмеялся Стивен. — Забыла? Гевин и Джудит поженились год назад.

— А она какая?

— Красавица. Добрая, милая, великодушная. Другая, наверное, не ужилась бы с Гевином. Он не слишком разбирается в женщинах и в результате наживает кучу неприятностей на свою голову.

— Я рада, что он единственный из четверых, кто не разбирается в женщинах, — саркастически бросила Бронуин, но Стивен не обратил на это особого внимания. Он только сейчас обнаружил, как соскучился по семье.

— А вот Рейн похож на Тэма — такой же тяжеловесный и мускулистый, как наш отец. Рейн… не знаю даже, как объяснить. Он очень хороший. Добрейшей души человек. Не выносит малейшей несправедливости. Скорее рискнет собственной жизнью, прежде чем пальцем тронет серва или позволит кому-то еще его обидеть.

— А Майлс?

— Майлс… он очень скрытен, и никто его по-настоящему не знает. Крайне сдержан, но время от времени взрывается, и тогда жди беды. Тогда он не щадит никого. Как-то, когда мы были детьми, он рассердился на оруженосца моего отца, и мы трое едва его удержали.

— А что такого натворил оруженосец? — с любопытством спросила Бронуин, принимая очередную лепешку.

— Парень дразнил маленькую девочку, — вздохнул Стивен. — Майлс любит женщин.

— Всех?

— Всех, — подтвердил он. — И они буквально преследуют его, словно они есть ключ к их счастью. В жизни не встречал женщины, которой бы не понравился Майлс.

— Звучит заманчиво, — протянула она, облизывая пальцы.

— Если ты когда-нибудь… — начал он, но тут же осекся, встретившись с исполненным неподдельного интереса взглядом Бронуин, и усердно занялся лепешками. — А еще у нас есть Мэри.

— Мэри?

— Наша сестра.

Что-то в его голосе заставило Бронуин вскинуть голову.

— Ты никогда не упоминал о сестре. Расскажи о ней. Она приедет на Рождество?

— Мэри совсем как мадонна, — благоговейно прошептал он. — Даже в детстве мы понимали, что она другая. Не такая, как остальные. Мэри самая старшая и всегда знала, как нас урезонить. Иногда Гевин и Рейн жестоко дрались. Гевин всегда сознавал, что земли Монтгомери когда-нибудь будут принадлежать ему, и злился, если Рейн прощал серва за какую-то провинность, даже если тот случайно ошибся. Но Мэри неизменно вставала между нами, и ее нежный голос успокаивал братьев.

— Но как? — допытывалась Бронуин, помня о долге по отношению к собственному клану.

— Я так и не сумел понять, как ей это удается. В тот раз, когда Майлс пытался убить оруженосца, именно Мэри сумела его увести.

— А где она сейчас? Ее муж добр к ней?

— Нет у нее мужа. Она попросила разрешения не выходить замуж, и поскольку мы сомневались, что кто-то из знакомых мужчин будет достаточно к ней добр, то и согласились исполнить ее желание. Она живет в монастыре, недалеко от поместий Монтгомери.

— Вы очень хорошо поступили. Я слышала, что англичанки очень редко имеют право сами выбирать себе будущее.

Стивена ее слова не оскорбили.

— Думаю, ты права. Может, им следует учиться у шотландцев.

— «Им»? — вкрадчиво переспросила она.

Стивен покачал головой:

— Знаешь, я почти начинаю ощущать себя шотландцем. — Он встал и выставил вперед голую ногу. — Как по-твоему, братья меня узнают?

— Возможно! Но сомневаюсь, чтобы узнал кто-то другой, — с гордостью объявила она.

— Очень хочется проверить, права ли ты.

— Что-то задумал? — с подозрением спросила она, потому что в этот момент он очень походил на озорного мальчишку. — Стивен, нас и без того ищут Макгрегоры, мой брат со своими людьми и, конечно, англичане. Хотелось бы целой и невредимой добраться до твоего дома.

— Доберемся, — мечтательно протянул Стивен. — Но по пути неплохо бы кое-кого навестить.

Бронуин со вздохом встала, отряхнула юбку и направилась к лошади, размышляя о мальчишках, которые никогда не становятся взрослыми.

Глава 12

Когда они перешли границу, Стивен почувствовал перемену в воздухе. Даже в этой приграничной местности люди не привыкли видеть горцев. Кое-кто открыто глазел на их одеяния, другие осыпали ругательствами, потому что их земли подверглись набегам шотландцев. Бронуин ехала выпрямившись, с высоко поднятой головой. Только однажды она не сдержалась, когда Стивен остановился у колодца, чтобы наполнить мехи с водой, и фермер помчался за ним с вилами. Стивен, разгорячившись, хотел было отвесить хорошую оплеуху коротышке, так красочно проклинавшему шотландцев. Бронуин схватила мужа за руку и потянула назад к лошадям. После этого несколько часов Стивен распространялся о глупости англичан. Бронуин только улыбалась: не было такого ругательства, о котором она сама не подумала бы. Но теперь они спорили о другом. Накануне Стивен рассказал жене, что замыслил одурачить друга детства.

— Но я не понимаю, — в сотый раз твердила Бронуин.

— Это вражда, — терпеливо объяснял Стивен. — Ты лучше других должна понимать, что это такое.

— Распря между Макгрегорами и Макэрронами реальна и основана на долгих годах ненависти и гнева. Обе стороны убивали и крали скот. Некоторые мои женщины нянчат ублюдков Макгрегоров. — Бронуин умоляюще взглянула на мужа. — Пожалуйста, Стивен, это ребяческая забава и приведет к одним неприятностям. Какая разница, узнает тебя этот человек или нет.

Но Стивен отказался отвечать, хотя она непрерывно задавала этот вопрос. Не станет он ничего объяснять насчет Хью. Он не мог вспоминать их общение без стыда и боли!

Они вместе патрулировали границу с Шотландией по заданию короля Генриха, когда до них дошла весть, что король избрал Стивена в мужья лэрда целого шотландского клана. Хью чуть не лопнул со смеху и целыми днями только и делал, что распространялся об уродстве невесты Стивена. Вскоре весь лагерь говорил о гнусном создании, на котором придется жениться лорду Стивену.

Повеление короля было тем более неприятно, что в то время Стивен воображал себя влюбленным. Ее звали Маргарет, сокращенно Мэг. Пухленькая блондинка с розово-белой кожей, она была дочерью местного торговца. Ко всему прочему она обладала огромными голубыми глазами и крошечным, словно созданным для поцелуев ротиком. Девушка была застенчивой и тихой и обожала Стивена, вернее, он сам так считал. По вечерам Стивен держал ее в объятиях, ощущая мягкое белое тело, и воображал кошмарную жизнь с женщиной, носившей титул вождя клана.