— Ты не права. Как только он получит желаемое, то убьет нас.

— Но его пистолет…

— Мейсон всегда носит с собой нож. Не правда ли?

— Ты так хорошо изучила меня, дорогая, — ухмыльнулся тот. — Разумеется, ведь мы близко знакомы уже много лет. Возможно, ты хочешь, чтобы я рассказал все Кенне?

— Я хочу, чтобы ты перерезал веревки, которыми связал ее.

— Я так не думаю.

— Режь веревки, Мейсон.

Он пожал плечами. Не отрывая глаз от Викторины, он вытащил из сапога нож и перерезал веревки. Однако он не отпустил Кенну, а притянул к себе, прижав кончик лезвия к ее горлу.

— Я выполнил твою просьбу, Викторина, хотя не понимаю, чего ты этим добилась.

Викторина добилась того, что теперь Кенна могла защищаться, что было невозможно со связанными сзади руками.

— Отпусти Кенну, и я дам тебе возможность забрать саквояж.

Мейсон покачал головой:

— И застрелишь меня, когда я наклонюсь над ним. Я еще не забыл, что ты умеешь управляться с оружием, хотя Кенна, возможно, этого не знает. Ты плохо стреляешь на расстоянии — вспомни, как ты промахнулась и вместо Кенны попала в старого браконьера, — но думаю, не промажешь с двух метров.

Кенна вскрикнула, потрясенная до глубины души предательством мачехи. Последние барьеры в ее памяти рухнули. На мгновение закрыв глаза, она увидела то, чего никогда не вспоминала раньше: Викторина подобрала пистолет, который обронил ее отец, за секунду до того, как один из французов разбил фонарь.

— Ты убила моего отца! — обвиняюще закричала Кенна. — Ты убила своего мужа!

Мейсон сжал руку Кенны:

— Неверно. Она убила Роберта Данна, но не своего мужа. — Он дернул подбородком в сторону Викторины: — Скажи Кенне, почему мы были здесь в ту ночь.

Худые плечи Викторины опустились, и пистолет на мгновение дрогнул у нее в руках.

— Я пришла с Мейсоном, чтобы получить весточку о своем муже, графе Дуссо.

— Но… — начала было Кенна и замолчала, когда кончик лезвия сильнее прижался к ее шее.

Викторина, казалось, не заметила ни этого движения, ни того, что Мейсон медленно и осторожно передвигается вместе с Кенной по направлению к саквояжу. Она продолжала говорить тихим бесстрастным голосом:

— Ты думаешь, я была вдовой? Все так считали. Но мой муж был еще жив… Я бы сделала все на свете, чтобы вызволить его… И я так и поступила. Мне сказали, что я могу спасти его, если отправлюсь в Англию и буду там шпионить в пользу бонапартистов. Я приняла предложение Роберта выйти за него замуж, поскольку считала, что так мне будет легче получать информацию. Я не думала, что когда-нибудь смогу полюбить его, но в конце концов это случилось.

— Он любил тебя, — с горечью сказала Кенна. — И той ночью пытался защитить свою жену.

— Знаю. — Викторина опустила глаза. — Он знал обо мне больше, чем я думала. Мало-помалу он понял, чем я занимаюсь, и передавал мне совершенно бесполезные сведения.

Кенна перевела взгляд на безжизненное тело брата. Нужно срочно остановить кровотечение.

— Тогда ты обольстила Ника.

— Да. Ник сгорал от страсти, но я только подшучивала над ним.

— С кем же ты встречалась в летнем домике? — По щеке Викторины скатилась слезинка.

— С Мейсоном, — тихо ответила она. — Моим любовником был Мейсон. Я не хотела этого, но мне не дано было решать. Еще до того, как я отправилась в Англию, Мейсон уже пользовался моим телом. Взамен он обещал, что графа Дуссо не будут пытать. — Она гневно посмотрела на Деверелла. — Однако в отношении моих родителей он ничего не обещал. Они были убиты бонапартистами, а со временем то же произошло и с моим мужем. — Викторина внезапно прервала свои воспоминания и резко выпрямилась. — Не двигайся, Мейсон.

Мужчина замер. Пытаясь сломить сопротивление Викторины, он заговорил о маскараде.

— Твоя мачеха, Кенна, позаботилась о том, чтобы на мне был такой же костюм, как на Нике. Так мы могли отвлечь внимание от меня и бросить тень подозрения на сына хозяина дома. Викторина сказала, что добыла очень важную информацию, и провела меня тайным ходом, который ей показал Роберт, а я подал сигнал на корабль. Но она обманула меня. Ей нужно было лишь узнать о своем муже. Твой отец незамеченным следовал за нами.

— Это был несчастный случай, Кенна! — вскричала Викторина. — Ты должна поверить мне! Это был несчастный случай! Я подобрала пистолет, который уронил Роберт, когда Мейсон схватил его за руку. Фонарь разбился, и я не видела, что происходит. Я была так напугана! Не помню, как я нажала на спусковой крючок, но внезапно твой отец упал на меня. Я закричала, и один из прибывших французов оттащил меня от Роберта. Кенна не смягчилась.

— Ты оставила меня здесь, — сказала она холодно. — Мои руки и ноги были связаны, а ты оставила меня на верную смерть.

— Я не знала, что это ты! Никто из нас этого не знал! Я бы никогда не поступила так с тобой!

— Верится с трудом. Не забудь о моем падении с лестницы, перерезанной подпруге, смерти Тома Аллена, мышьяке и, в конце концов, похищении.

Мейсон злобно улыбнулся Викторине:

— У Кенны отличная память, ты не находишь?

— Это все Мейсон! Он заставил меня! Если бы ты вспомнила, что случилось на маскараде, то его миссия была бы провалена. А я бы попала в тюрьму! Я не могла этого допустить! Но сейчас мне все равно.

Кенна не знала, можно ли верить Викторине. Видимо, сомнение отразилось на ее лице, потому что Викторина заговорила вновь:

— Это правда! Мне безразлично, что со мной будет. Да, я перерезала подпругу Пирамиды, но затем поехала с тобой на прогулку. Я увидела, как твое седло начало соскальзывать. Ты помнишь? Я крикнула, чтобы ты остановила лошадь. Я спасла тебя от смертельного падения. — Голос Викторины молил о прощении. — Это я установила капкан, но, когда ты целой и невредимой вернулась в Даннелли, я поняла, что у меня ничего не получится. Я пошла, чтобы забрать его, но там уже были вы с этим старым браконьером. Я так испугалась! Я могла бы убить тебя, но я не сделала этого!

— Вместо этого ты спасла свою шкуру, убив Тома Аллена, — с горечью сказала Кенна.

— Я не могла иначе!

— Ты пыталась отравить меня, Викторина!

— Нет, всего лишь испугать, — поправила мачеха. — Я знала, что ты подозреваешь Риса. Да и кто бы на твоем месте думал иначе? Мейсон сказал, что ты не должна выходить замуж, так как мы больше не сможем тебя контролировать. Если бы я хотела убить тебя, то сделала бы это очень легко, а подозрение пало бы на Риса или же, спасибо Дженет, на месье Рэйе.

— Это ты встречалась с Мейсоном в пещере и обсуждала план бегства Наполеона? Ты давала деньги на этот побег?

Вопрос Кенны застал врасплох и Мейсона, и Викторину.

— Откуда ты знаешь? — спросила Викторина.

— Не важно.

— Я была вынуждена, разве ты не видишь? Мейсон не дал мне другой возможности. Я должна была достать денег для него. Были и другие, кто предлагал помощь, а я стала связующим звеном между ними и Мейсоном.

— А как насчет моего похищения? — холодно спросила Кенна.

— Это была мысль Мейсона. Ничего не подозревая, я рассказала ему о твоей поездке в Черри-Хилл. Он сделал все остальное, так как понял, что я не смогу убить свою падчерицу. Разве я не молила тебя остаться в Даннелли?

Викторина разрыдалась, и Мейсон воспользовался ее слабостью. Он с силой толкнул Кенну вперед. Викторина подняла руки, чтобы отвести дуло пистолета. Кенна по инерции врезалась в мачеху, и они обе упали. Раздался выстрел, но пуля попала в потолок.

Кенна быстро скатилась с Викторины и вскочила на ноги. Внимание Мейсона было отвлечено — он пытался поднять тяжелый саквояж. Не думая о последствиях, Кенна ударила Мейсона кулаком по носу. И тут же внезапно почувствовала резкую боль в бедре. Это Деверелл вонзил в нее нож. Из его носа текла кровь, и он в ярости начал надвигаться на Кенну.

Она стала пятиться, пока не наткнулась на стену рядом с тем местом, где стоял фонарь. Единственное, что пришло ей в голову, — попытаться убежать под покровом темноты. Она быстро схватила фонарь и разбила его о каменный выступ. В этот момент второй раз за вечер сдвинулась стена пещеры.

У Риса была лишь доля секунды, чтобы запомнить положение всех людей в пещере до того, как погас фонарь и наступила кромешная тьма. Грохот выстрелов от его пистолетов громом пронесся в небольшом пространстве, затем наступила тишина.

— Кенна? — тихо позвал он.

Услышав взволнованный голос Риса, Кенна была так потрясена, что просто не могла произнести ни звука. Она оперлась о влажную стену пещеры, не в силах поверить, что это ей не почудилось.

— Проклятие, Кенна! Скажи что-нибудь!

— Я здесь Рис.

Рис бросился вперед, но предупреждающий возглас Викторины заставил его остановиться и отпрыгнуть в сторону, так что нож Мейсона разрезал только рукав его сюртука. Затем почти одновременно раздался громкий стон Деверелла и полный боли крик Викторины. В пещере вновь воцарилась зловещая тишина.

— Рис! — закричала Кенна. — Что случилось? Викторина!

Рис промолчал. Он осторожно двигался вперед в кромешной тьме, уже догадываясь, чту его ждет. Первым он обнаружил тело Мейсона. Толкнув труп, он задел рукой плечо Викторины. Мгновение спустя он нащупал торчащий из ее груди нож Мейсона.

— Она мертва, — тихо сказал Рис.

Всхлипывания Кенны заставили его поспешить обратно. Она почувствовала, как его руки обнимают ее, и прижалась к мужу, рыдая от горя и радости одновременно.

Эпилог

— Добрый вечер, Ник. — Кенна дотронулась до здорового плеча брата, наклонилась и поцеловала его в щеку.

Ответная улыбка согрела ей душу. За те шесть дней, что прошли с похорон Викторины, она уже отчаялась увидеть, как Ник улыбается. Предательство мачехи сильно потрясло ее брата, и он мучился от сознания, что не в силах что-то исправить или предотвратить. Он проклинал себя за то, что не обеспечил надежную защиту Кенны и не распознал двуличия Викторины. Он презирал себя за ту юношескую страсть, что когда-то питал к мачехе, хотя ни Кенна, ни Рис не винили его.