— Осторожно, Алиса, — предупредил ее Мейсон. — А ты иди сюда, Кенна.

Кенна покачала головой. Его легкий акцент неприятным эхом отдавался в ее ушах.

Глядя на Кенну, Мейсон чуть нажал на нож, и кровь побежала сильнее.

— Иди сюда, — повторил Мейсон. Кенна шагнула вперед. — Дай мне руку. — Испугавшись за жизнь служанки, Кенна подчинилась, и он, оттолкнув Алису в сторону, схватил Кенну и приставил ей к горлу нож.

Алиса по инерции врезалась в угол стола, схватилась за горло и жалобно заплакала.

— Уходи, Алиса, — сказала Кенна. — Уходи, пока можешь.

— Не делай этого, — хладнокровно приказал Мейсон. — Ты же не хочешь, чтобы на твоей совести была смерть миссис Каннинг?

Алиса покачала головой, не в состоянии взглянуть на хозяйку. Она была в ужасе, оттого что стала в какой-то степени соучастницей негодяя.

— Хорошо, — продолжал Мейсон, — Я хочу, чтобы ты поднялась наверх и собрала кое-какую одежду для миссис Каннинг. Положи в саквояж все, что сочтешь нужным. Добавь туда и свои вещи. Мы втроем скоро уедем отсюда. — Девушка замешкалась, и он рявкнул: — Живо!

Алиса, рыдая, выбежала из кухни. Мейсон подтолкнул Кенну к столу, затем подобрал нож и положил его в карман.

— Я хочу, чтобы ты навела здесь порядок и сделала это быстро. — Почувствовав сопротивление, он легонько встряхнул ее: — Приступай.

— Зачем? Ты же все равно убьешь меня. Чего ради мне переживать, что я оставлю кухню неубранной?

— Потому что я не собираюсь убивать тебя, если ты, конечно, не станешь сильно перечить мне. Если бы у меня было такое желание, я бы давно это сделал. Ты забыла эпизод с коляской?

— Так это был ты?

— Да. Но все произошло случайно. Я увидел тебя и испугался, что ты меня узнаешь. Тут же пришпорил коня, но тот оказался слишком близко к коляске. Следует признать, что ты отлично управилась. Как я уже говорил, я не собираюсь убивать тебя. Ты мне нужна, чтобы получить выкуп, а чистая кухня является составной частью моего плана.

— Рис не даст тебе даже су. — Кенна наконец поняла, что Мейсон говорит с французским акцентом. Правда, в остальном его английский был безупречен.

— Убирай кухню, — хмуро приказал Деверелл.

Кенна сняла фартук и вытерла им стол. Затем сполоснула миски и вылила воду, в которой мыла посуду. Завернув яблочную кожуру в газету, выбросила сверток в стоящий в углу ларь.

— Доволен? — с вызовом спросила она.

— Повесь фартук на крюк. Подмети пол.

Кенна сделала все, что ей было велено. К этому времени на кухню вернулась Алиса. Она принесла с собой два саквояжа, которые поставила на пол.

— Сядь за стол, Кенна. Алиса, принеси бумагу и перо для миссис Каннинг. Она сейчас будет писать письмо.

Алиса поспешно выбежала из комнаты.

Кенна села за стол. Вскоре Алиса вернулась с письменными принадлежностями и, повинуясь знаку Мейсона, положила их перед хозяйкой.

— Подойди сюда, Алиса. — Бросив испуганный взгляд на Кенну, Алиса шагнула к Девереллу. Развернув ее к себе спиной, он, держа нож зубами, начал связывать ей руки веревкой, которую вытащил из кармана. Затем подтолкнул девушку к стулу.

— Приступим к письму, миссис Каннинг. Я хочу, чтобы ты составила послание мужу. Ты напишешь, что, поразмыслив, осознала, что больше не можешь жить с ним. Объясни, что не удовлетворена его попытками найти убийцу отца, поэтому хочешь сама заняться и, как следствие, уходишь от него.

Кенна побледнела, когда Мейсон с такими подробностями описал ее последнюю ссору с Рисом.

— Откуда ты это знаешь? — Ответом ей послужило всхлипывание Алисы. Значит, служанка бесстыдным образом подслушивала под дверью. — Алиса! Как ты могла?

— Я слышала, как вы кричали, — защищалась девушка. — И пришла посмотреть, все ли в порядке. Я думала, мистер Каннинг бьет вас… Но когда осознала свою ошибку, то все равно не ушла. Вы упомянули своего отца. Потом, когда вы упали с коляски, я приносила чай и услышала, как вы снова спорите с мужем. Я не хотела подслушивать… просто ничего не могла поделать с собой. Я волновалась за вас. Честно! — По ее щекам сбежали две слезинки. — Я не хотела говорить ему. Не хотела! Но у него как-то получалось все выведывать у меня.

Кенна поверила ей. Мейсон Деверелл отличался удивительной беспринципностью, и неопытная девушка была беззащитна перед его чарами.

— Замолчи, Алиса. Пиши письмо, Кенна. О, и упомяни, что ты берешь с собой свою личную горничную.

Слова протеста были готовы сорваться с губ Кенны, но она вовремя остановилась. Значит, Мейсон думает, что Алиса ее горничная? Очевидно, девушка таким образом пыталась поднять себя в его глазах и солгала, чтобы произвести на него впечатление. Кенна была готова ее расцеловать. Одного этого достаточно, чтобы Риса охватили сомнения. Какая ирония судьбы: Мейсон сам приказал ей написать это!

Мейсон через плечо Кенны следил за тем, что она пишет. Потребовалось трижды переписывать письмо, прежде чем он объявил, что доволен результатом. Деверелл сложил бумагу, положил ее в карман, а потом связал Кенне руки, так же как раньше Алисе. Не отпуская обеих женщин от себя ни на шаг, он быстро осмотрел весь дом, чтобы удостовериться, не оставила ли служанка какую-нибудь записку. Когда с осмотром было покончено, он бросил письмо Кенны на стол и снова отвел пленниц на кухню, где взял саквояжи, а затем через черный ход провел обеих на улицу.

Там он приказал им сесть в крытый экипаж. Алиса нервно поглядывала на Кенну, словно ожидая, что та каким-то образом освободит их, но Кенна не имела ни малейшего понятия, что делать. Деверелл слишком умело спланировал их похищение.

Повинуясь его указаниям, девушки легли на противоположные сиденья спиной друг к другу. Мейсон связал ноги Кенне, затем пропустил конец этой веревки через веревку на ее руках, так что теперь она могла только лежать или стоять на коленях. Проделав то же самое с Алисой, он заткнул им рты кляпом. Кенна решила, что на этом он закончил наконец-то свои гнусные манипуляции, но ошиблась. Швырнув саквояжи на дно коляски, он исчез на несколько минут и вернулся с конской сбруей. Обрезав ножом вожжи, он надел одну кожаную петлю на шею Кенны, другую — на шею Алисы, а концы привязал к ручке дверцы коляски.

— Это на случай, если одна из вас решит выпрыгнуть из коляски, — объяснил он, швыряя остатки упряжи на саквояжи. — В этом случае вы только сломаете себе шеи. — Похититель закрыл дверцу, снял с лошадей путы и запряг двух жеребцов в коляску. Коляска дернулась и покатила вперед.

С огромным трудом Кенне удалось перевернуться. Алиса последовала ее примеру. Было что-то успокаивающее в том, что они могли видеть друг друга, хотя оставались такими же беспомощными, как раньше.

Кенне показалось, что прошел час, прежде чем коляска остановилась. Она глянула на дверцу, стараясь не выказать страха, когда та открылась и появился Мейсон. Увидев, что его пленницы поменяли положение, он осуждающе покачал головой.

— Как предусмотрительно, что я не забыл об этой упряжи, — довольно сказал он. Отвязав вожжу, которая шла к шее Алисы, он дернул за нее так, что девушка без чувств упала на пол. Кенна в ужасе наблюдала, как Мейсон, схватив Алису за плечи, вытолкнул ее из коляски. Деверелл не закрыл дверцу, и Кенна догадалась, что он сделал это нарочно — видимо, для устрашения, чтобы она знала, что он может сделать то же самое и с ней.

Открывшийся ей вид был ограничен, но Кенна поняла, что они остановились где-то на берегу реки. Да ей и не надо было многое видеть, чтобы знать, что вокруг ни души, — в противном случае Мейсон и не остановился бы.

Не обращая внимания на сопротивление девушки, Мейсон подтащил Алису к обрыву, а потом без малейших колебаний столкнул ее в воду.

Вернувшись через минуту к коляске, Мейсон обнаружил, что Кенна потеряла сознание. Равнодушно пожав плечами, он захлопнул дверцу.


Рис привязал лошадь у черного хода, решив уговорить Кенну покататься перед ужином, и зашел в дом, ожидая увидеть свою очаровательно растрепанную жену. Ему обычно бывало достаточно только взглянуть на фартук, чтобы определить, что у них будет на ужин.

Рис принюхался, гадая, не стоит ли поужинать с Леско. Кенна явно что-то сожгла — в воздухе пахло гарью. Не закрыв дверь, он быстро распахнул окно. Как она могла оставить все плотно закупоренным?

— Кенна! — Рис оглядел кухню в поисках источника неприятного запаха. Через секунду он обнаружил в духовке обуглившиеся остатки того, что когда-то было яблочным пирогом. Сама духовка была холодной, огонь погас. Он поставил пирог на стол, вновь окликая жену.

Ответом ему служила тишина, и у Риса по спине пробежал холодок. Сначала он решил, что Кенна обожглась, и без промедления кинулся в спальню, ожидая увидеть там жену. Когда ее там не оказалось, он обыскал каждую комнату на втором этаже и помещения слуг на третьем. Неужели она так сильно поранилась, что вынуждена была отправиться к врачу? Эта мысль вогнала его в конюшню, где он обнаружил, что пропали крытая коляска и два жеребца. Значит, она не ранена, в противном случае у нее не хватило бы сил запрячь коляску.

Похоже, Кенна по какому-то делу покинула дом и забыла о пироге. Возможно, лет через десять или около того он позволит ей забыть об этом дне! Рис вернулся в дом, гадая, когда же появится Кенна. Судя по остывшей духовке, ее нет уже несколько часов.

Рис поклялся себе, что в следующий раз ни за что не даст всем слугам выходной одновременно. Кенна обожала хотя бы раз в неделю оставаться полновластной хозяйкой в доме, но слуги могли бы сказать, куда она отправилась. Внезапно Рису пришло в голову, что Кенна наверняка оставила ему записку.

Он увидел письмо на столе в кабинете. За те несколько секунд, которые ему потребовались, чтобы прочитать записку, его мир рассыпался на куски — но не потому, что Рис поверил хотя бы одному написанному слову. Его жена была настолько честным и откровенным человеком, что просто не могла убежать в его отсутствие. Кенна встретила бы его и прямо объявила о своих намерениях.