— Соглашайтесь, милорд, — сказала миссис Миллер, ведя Тремонта по узкой лестнице на верхний этаж своего заведения. — Я уверена, что в нашей Диане есть все, чего можно пожелать.

Он слабо улыбнулся, но глаза, прикованные к спине мадам, по-прежнему оставались враждебными.

— Раньше я почти всегда разочаровывался. Вы показывали мне девочек, которые совсем не подходят моим требованиям. — Тремонт провел арапником по ее бедру. — Расскажите о Диане.

— Она названа в честь богини охоты, милорд. Молодая девушка редкой красоты и моральной силы.

— Я больше всего заинтересован именно в последнем. — Миссис Миллер откашлялась и открыла дверь в спальню Кенны.

— Сегодня вечером, к сожалению, милорд, вы не найдете в ней этого качества. Но в конце концов, это же только первое знакомство. Если вы ее выберете, смею уверить, не будете разочарованы.

Тонкая нижняя губа Тремонта слегка задрожала, когда он посмотрел поверх плеча мадам на молодую женщину, привязанную к кровати. Ее прекрасные руки были подняты над головой. Она лежала в позе покорности и мольбы. Короткие кудри цвета красного дерева обрамляли лицо, но красиво изогнутые брови были более светлого оттенка. Темные глаза в окружении черных ресниц были открыты, но смотрели куда-то в пустоту. Щеки пылали, а рот был слегка приоткрыт, влажный, как если бы она только что облизала губы языком. Ее грудь просвечивала сквозь шелк туники, обнажающей одно плечо, как могло быть у римской Дианы. Пояс из кованого золота подчеркивал узкую талию и плавные изгибы бедер.

Тремонт вошел вслед за миссис Миллер и медленно подошел к кровати. Концом арапника он коснулся подола туники и поднял его над лодыжками и икрами. Шелк запутался у коленей, но он увидел достаточно. Лорд поднял арапник и погладил им по шее Кенны, обнаженному плечу, очертил соски.

Она едва слышно что-то прошептала и попыталась отодвинуться.

— Щекотно, — вяло произнесла она.

— Неужели, моя дорогая? — Тонкое запястье Тремонта выверенным движением повернулось, и плетеная кожа арапника хлестнула по животу Кенны.

Кенна застонала и повернулась на другую сторону, закусив губу. Арапник заработал снова, на сей раз по бедрам. Ее протестом были тихие жалобные звуки и слезы, выступившие на глазах.

Удовлетворенный, Тремонт отошел от кровати и повернулся к мадам.

— Сейчас она мне не подходит — слишком одурманена, — сказал он, постукивая арапником по маленькому столу.

— Мы же договорились, что это только знакомство. Если вы согласны, то я сделаю ее менее спокойной.

— Я хочу услышать ее визг, — капризно пробормотал Тремонт. Прядь волнистых волос упала на лоб, и он резким движением отодвинул их в сторону.

Миссис Миллер постаралась успокоить его, улыбнувшись как можно более льстиво.

— Все будет так, как вы желаете, милорд. Я приготовлю отдельную комнату, так что другие джентльмены не побеспокоят вас и вы сможете использовать Диану, когда вам будет удобно.

— Тогда хорошо, — сердито ответил он, снова взглянув на Кенну. — Она слишком высокая, вы не находите?

Мадам знала, что молодой Тремонт болезненно относился к своему росту или, вернее, к его недостатку, и потому очень осторожно продолжила:

— Думаю, вам будет приятно управиться с такой, как она. Ваше мастерство хорошо известно.

Тремонт слегка выпятил грудь:

— Да, мне будет приятно. Ваша Диана вызывает определенный интерес.

Миссис Миллер нетерпеливо кивнула:

— Тогда я могу вас ожидать через три дня?

— Так долго? — Он капризно надул губы.

— Но вы же хотите услышать ее крики, — напомнила она ему.

Он облизал губы и даже перестал барабанить арапником.

— Очень хорошо. Через три дня. — Тремонт в последний раз посмотрел на Кенну и вышел из комнаты.

Миссис Миллер задержалась на несколько .секунд.

— Три дня, Диана. Ты пожалеешь, если встанешь мне поперек дороги, — прошипела она и закрыла за собой дверь.


Полли Дон Роуз задумчиво постукивала пальцами по стакану с водой и смотрела на серьезные и осунувшиеся лица восьми девушек, сидящих за обеденным столом.

— Леди, — наконец прервала она затянувшееся молчание и постучала ложкой по китайской тарелке. — Что случилось? Судя по вашим печальным взглядам, кто-то собирается замуж. — Попытка поддразнить почти не вызвала ответа. Полли положила ложку на стол. — Я настаиваю, чтобы вы рассказали мне, с чего это у вас такие кислые лица. Мы открываемся менее чем через два часа, а клиенты хотят платить за хорошее настроение и не дадут и полпенса за наши проблемы. — Полли повернулась к молодой женщине слева от нее: — Шейла, начинай.

— Это все из-за новой девушки у миссис Миллер. — Полли вздохнула:

— Опять она. Я думала, с этим покончено. Я не могу для нее ничего сделать. И вы ничем не поможете, — добавила она подчеркнуто.

— Вы сами нас спросили, — ответила Шейла, отодвинув свою тарелку.

Полли посмотрела, как остальные девушки с мятежным выражением на лицах последовали ее примеру.

— Вот как, леди? И что, вы думаете, мы можем сделать?

В этот момент кухарка тяжело опустила блюдо с горячим горохом на стол перед Полли. Несколько горошин скатились с блюда и разлетелись по белой скатерти. Сидящие за столом захихикали, но быстро смолкли, когда она цыкнула на них.

Кухарка прокашлялась и обратилась к Полли:

— Мы думаем, что сможем вытащить ее оттуда, мисс Роуз. Так же, как вы когда-то вытащили меня.

— Это совсем другое дело, — ответила Полли, стараясь сохранить спокойствие. — Тебя предложили мне на продажу. А ее — нет. Да, я помогаю некоторым, если это в моих силах, но этой девочке невозможно помочь.

На дальнем конце стола Лоретта откинула назад черную гриву волос и решительно вмешалась:

— Днем я поболтала с Кати в парке. Диану — так ее назвала миссис Миллер — сегодня ночью отдадут лорду Тремонту! Вы знаете, что с ней случится, Полли?!

— Я слышала, что со дня приезда она все время пьет какое-то зелье, — добавила Шейла. — Даже ведьмы Бетти жалеют ее. Они говорят, что она не перенесет Тремонта. Бетти уговорила его подождать эту девушку три дня. Он сойдет с ума к тому времени, как получит Диану.

Полли сложила руки на коленях. Она знала «требования» Тремонта, так как ей пришлось однажды лечить двух девушек, которые пережили его побои и пытки кнутом. Тогда она работала у миссис Миллер. Ей еще повезло, что он никогда не обращал на нее внимания. Тремонт был тогда молодым извращенным щенком, хотел, чтобы с ним все считались, но так и не повзрослел с годами. В собственное заведение Полли не пускала его дальше дверей.

— Девушки Бетти могут быть жалостливыми, но захотят ли они помочь? Пошевелит ли хоть одна из них пальцем, чтобы освободить Диану? — Ответом ей была тишина. Девушки опустили головы, старательно изучая вышивку на белой скатерти. — И я так думаю. Ну и что можно сделать?

— Мы думали… а вдруг… поможет мистер Каннинг, — едва слышно прошептала одна девушка.

Полли даже не стала рассматривать этот вариант:

— У него слишком много своих проблем в последние недели. Я не могу просить его. Женщина, которую убили, леди Кенна Данн, была его близким другом.

Это сообщение было встречено изумленными вскриками.

— Мы не знали, — тихо сказала Шейла. Полли похлопала ее по руке:

— Все нормально. И эта последняя заварушка с Наполеоном… Ну, вы можете представить, как он ко всему этому относится. Так долго сражаться на полуострове, и ради чего? — Она отодвинулась от стола и встала, бросив салфетку на тарелку. — Если вы по-прежнему хотите освободить Диану, тогда мы должны сами придумать план.

— Мы? — неуверенно спросила Лоретта.

— Да, мы. Все вы и я, — твердо сказала она как о давно решенном деле. — И не забывайте: у нас не так много времени.


Руки Кенны дрожали. Когда Линда стала укладывать ей волосы, Кенна нервно вскрикивала, стоило девушке коснуться ее головы. Лицо, которое отражалось в зеркале, не принадлежало ей. Ее щеки и губы не такие красные. Кенна помнила, что ее волосы темнее и длиннее. Веки зачем-то накрасили ярко-голубыми тенями. В комнате было холодно, и ее подкрашенные соски, вызывающе напряглись под тонким платьем, которое ее заставили надеть на голое тело. Кенна со стыдом думала, что платье совсем не скрывает наготы.

— Я не могу этого сделать, — произнесла она, хотя, по правде, не имела четкого представления, чего от нее требуют. Миссис Миллер объясняла ей это несколько раз за последние три дня, всегда держа заветный флакон на расстоянии вытянутой руки и давая Кенне понюхать перед тем, как уходила из комнаты.

Линда положила руку на голое плечо Кенны.

— Конечно же, ты сможешь, — с трудом выговорила она. — Ты же хочешь еще своего лекарства, ведь так?

Кенна кивнула, сжала виски, пытаясь успокоиться, чтобы все обдумать. Ничего не получалось.

— Я хочу его прямо сейчас, — раздраженно сказала она. — Мне нужно! Я плохо себя чувствую.

Линда знала, что в этих словах нет ни капли лжи. Днем у Кенны были сильные судороги и приступ тошноты, заставивший ее сгибаться в три погибели, и она долго приходила в себя, скорчившись на коленях. Миссис Миллер была вынуждена дать Кенне больше снадобья, чем собиралась, чтобы ей не стало еще хуже. Линда подняла Кенну на ноги:

— Иди сюда, Диана. На постель. — Кенна, спотыкаясь, пересекла комнату.

— Не зови меня Диана. Это не мое имя.

— Конечно-конечно, — с легкостью согласилась Линда. — И Линда не мое. Мы не используем наши имена здесь, за исключением очень красивых.

— Угу. — Объяснение удовлетворило Кенну.

— Вот так. Ложись. — Линда расправила прозрачное платье на Кенне. Длинный разрез полностью обнажил одну ногу.

Кенна потрогала мягкую ткань, вряд ли догадываясь, что скоро от нее останутся только клочья.

— Очень милое.

— Да.

Кати вошла в комнату, запыхавшись от бега по лестнице. Она оглядела стены, увешанные тяжелыми гобеленами, и скорчила недовольную рожицу.