Кенна отвернулась.

— Но ты же не сделал этого, — тихо сказала она. — Вместо этого ты… ты…

Рис, улыбаясь, шагнул ближе:

— Я — что?

— Поцеловал меня. — Она подняла голову, глядя ему в лицо. Его глаза не отрывались от ее губ. — Ты поцеловал меня.

— Не стану спорить. Как сама сказала несколько минут назад, ты уже не ребенок. Сожалею, что отшлепал тебя, Кенна. Лучше бы я уже тогда поцеловал тебя, как это случилось прошлой ночью. — Рис чуть было не рассмеялся, увидев удивленное выражение на лице Кенны. — Вижу, ты не можешь решить, что хуже? Неужели мой поцелуй был так ужасен?

— Да, — быстро сказала Кенна. — Нет, — добавила она секунду спустя.

— Раньше ты была более уверена в себе, Эльф.

Его взгляд был очень нежным. Он смотрел на нее так, как она иногда представляла себе в мечтах, — ищуще и внимательно. Она даже не заметила, что ее опять назвали этим противным прозвищем — Эльф.

— Ты сделал мне больно, — пожаловалась она. Рис нахмурился:

— Я был груб. Я не хотел…

Кенна приоткрыла рот, но промолчала. Ей хотелось сказать, что это не имеет значения, но зачем лгать? Где-то в дальнем уголке памяти мелькнуло данное ею обещание никогда больше не разговаривать с Рисом. А сейчас она стояла и даже не в силах была отвернуться — ждала его поцелуя! Кенна чувствовала свою слабость и ненавидела себя за это. Их губы встретились, и она потонула в сладости поцелуя.

Рис постарался, чтобы в этом поцелуе замечалось все, чего от него могла ожидать сейчас Кенна. Он пробовал на вкус ее губы, несильно прижимаясь к ним. Его руки были готовы сжать Кенну в объятиях, но он не делал этого, ожидая от нее поощрения. И тут Кенна покачнулась и, чтобы удержать равновесие, прикоснулась к его руке. Рис отреагировал мгновенно: он страстно прижал к себе Кенну и, поддерживая одной рукой ее подбородок, вновь припал к нежным губам.

Кенна не только не стала протестовать, но встретила первое пробуждение страсти, вернув поцелуй. Ей смутно подумалось, что ее поведение неприлично, но она тут же отбросила эту мысль. Она не станет отказывать себе в том ошеломляющем удовольствии, что зародилось в ее теле, когда Рис рывком прижал ее к себе.

Рису казалось, что Кенна слишком далеко от него. Ее костюм для верховой езды и его плащ стали нежеланными преградами. Он жаждал почувствовать прикосновение ее груди. Рис осторожно шагнул назад и, оказавшись рядом с диваном, сел, не прерывая поцелуя, и потянул на себя Кенну. Она упала ему на колени со смущенным восклицанием «ох!» и попыталась встать, старательно избегая смотреть на него. Рис улыбнулся, нежно толкнул ее назад, так что она легла головой на подлокотник дивана, и сбросил с себя плащ.

— Ты замерзнешь, — хрипло прошептала Кенна и потупилась, заметив его насмешливый взгляд.

— Невинная ты моя овечка. — Он склонился над ней. На этот раз он не стал целовать ее в губы. Его губы сначала коснулись ее глаз, закрывая их, затем проследили гладкий изгиб ее щек и мягкую линию подбородка. Кенна повернулась к нему, пытаясь завладеть его губами, но он дразнящим движением скользнул к ее ушку. Отбросив назад прядь золотисто-рыжих волос, что выбилась из косы, Рис легонько прикусил мочку ее уха и был вознагражден тихим возгласом удовольствия.

Сознавая, чем он рискует, Рис припал к губам Кенны беспокойным ищущим поцелуем, одновременно расстегивая ее жакет. Сквозь тонкую ткань рубашки его пальцы коснулись полной груди. Кенна попыталась отстраниться. Рис мгновенно опустил руку и не двигался, пока она снова не расслабилась.

Когда он прервал поцелуй, Кенна открыла глаза и слегка нахмурилась при виде кривящегося в усмешке рта Риса.

Рис заметил вопрос в ее глазах и приложил палец к ее губам, призывая к молчанию.

— Ш-ш-ш. Я.смеюсь над собой.

Ее не удивило, что он словно читает ее мысли. Этим он живо напомнил ей того молодого человека, которым она восхищалась в детстве. Пока его губы касались ее рта, а его руки держали ее в плену, было так легко забыть о ночных кошмарах и вспомнить свои давние мечты.

— Почему? — выдохнула она.

— Сомневаюсь, что ты сочтешь это смешным. — Кенна промолчала, вопросительно глядя на него, и Рис сдался: — Хорошо. Я подумал, что мне пришлось приложить все свое знание военного искусства, чтобы соблазнить тебя.

Кенна понимала, что ничего смешного в этом нет, но ее губы почему-то дрогнули в улыбке. А заметив удивление на лице Риса, она дала себе волю и рассмеялась:

— Так вот что ты делаешь? Соблазняешь меня? — То, что ее соблазняли, было для Кенны совершенно новым ощущением. Должна ли она считать себя польщенной тем, что победа Рису дается с большим трудом, чем обычно?

Рис кивнул, обаятельно улыбаясь:

— По крайней мере я так думаю. Возможно, это ты соблазняешь меня.

— Ошибаешься. Я этого не умею.

— Я покажу тебе. Это несложно.

Кенна пошевелилась, чувствуя на себе горящий взгляд дымчато-серых глаз Риса.

— Я так не думаю… Это не… Не знаю, почему я разрешила… — Рис коснулся ее груди, и голос Кенны стих.

— Не понимаешь? — насмешливо спросил он. — Прикоснись ко мне, Кенна. Дотронься до меня. — Взяв ее руку, он поднес ее к своему лицу.

Ее пальцы осторожно скользнули по его щеке. Потом с уверенностью остановились на маленькой ямочке у основания подбородка. Когда Кенна провела рукой вверх, едва касаясь его губ, его рот приоткрылся, и она почувствовала, как кончик его языка скользнул по подушечкам ее пальцев. Его глаза, ищущие и всезнающие, заглядывали, казалось, ей в душу. Кенна попыталась спрятать страх, потому что не понимала, чего же именно она боится, но страх победил, и она отдернула руку.

Рис снова поймал ее руку в свою и прижал к груди над отчаянно бьющимся сердцем.

— У тебя никого не было?

— Нет.

Рис знал, что она невинна, но ведь за эти годы наверняка какой-нибудь пылкий ухажер осмелился поцеловать ее в щеку.

— Почему ты отказалась провести сезон в Лондоне? — Пальцы Кенны сжались в кулак.

— А зачем? Если бы случилось невероятное и кто-нибудь сделал мне предложение, я была бы обязана отказать ему. Я никогда не смогу выйти замуж, — просто сказала она.

Риса смутили слова Кенны. Она явно говорила искренне.

— Не понимаю. Кто удерживает тебя от замужества? Ник или Викторина…

Она покачала головой:

— Нет. Это не имеет к ним никакого отношения. Разве ты не видишь? Это из-за ночных кошмаров. — Кенна улыбнулась, пытаясь говорить спокойно. — Я незавидный компаньон в постели.

— Ох Кенна, — вздохнул Рис. Когда она будет больше доверять ему, он выспросит об этих кошмарах, но не сейчас. Он откинулся на спинку дивана и притянул Кенну к себе. Она подчинилась не протестуя и, когда он взял плащ, чтобы прикрыть их обоих, немного грустно рассмеялась:

— Я же сказала тебе, что замерзнешь.

— Да неужели? — весело спросил Рис. — Ты по-прежнему считаешь, что всегда права?

— Почти всегда.

Рис ненадолго задумался.

— Сомневаюсь, — сказал он наконец. — По крайней мере в отношении замужества. Если бы ты захотела, то была бы завалена предложениями руки и сердца. — Он не стал упоминать, что этого боялся больше всего на свете, пока воевал на Пиренейском полуострове.

— Ты все еще обожаешь дразнить меня.

— Да, но сейчас я говорю правду. — Кенна прижалась лбом к плечу Риса.

— У меня есть зеркало, — сказала она, будто это все объясняло.

— Не думаю, что мы видим в нем одно и то же.

— Я слишком высокая.

— Не для меня.

— Мои волосы длинные не по моде.

— Кого волнует мода?

— Я вижу, что бесполезно перечислять остальные мои недостатки.

— Это точно. — Он слегка сжал ее руку. — Ты любила кого-нибудь, Кенна?

Застигнутая врасплох, она ответила, не подумав:

— Однажды, но это было давным-давно.

Рис застыл. Он был так уверен, что она никого не любила, за исключением отца, брата и, возможно, его самого.

— Что же случилось?

— Он уехал, — медленно сказала Кенна, — и не узнал о моих чувствах, если вообще это можно было назвать любовью.

— Кто это? — Душу Риса затопила ревность.

Кенна поднялась, и он не стал ее удерживать. Внезапно туман в голове куда-то пропал, и она почувствовала, как к ней возвращается способность трезво мыслить.

— Это не твое дело, Рис. Я плохо знала того человека, а он мне никогда ничего не обещал.

Рис смотрел, как она чуть дрожащими руками застегивает пуговицы жакета.

— Он обидел тебя?

Кенна никогда не считала Риса тупым, но сейчас он явно не догадывался, о ком идет речь. Да это и к лучшему.

— Да, — как-то сразу поникнув, ответила она и отвернулась, ожидая, пока Рис наденет плащ.

Он стал у нее за спиной и положил ей на плечи свои руки.

— Я хочу, чтобы ты знала, почему я прошлой ночью попросил тебя уйти. — Она замерла. — Я больше не мог доверять себе и легко мог тебя скомпрометировать.

— А что, если я была не против? — спросила Кенна. — Впрочем, не беспокойся, Рис, я не хочу попадать в двусмысленную ситуацию. Я ничего не скажу Нику о прошлой ночи или сегодняшнем утре.

— Я имел в виду совсем другое.

— А я имела в виду именно это, — твердо сказала Кенна. Она высвободилась и пошла к двери: — Не знаю, как я позволила тебе обвести себя вокруг пальца, но этого больше не повторится. Держись от меня подальше, Рис. Если ты хочешь скоротать время, компрометируя кого-нибудь, попробуй Викторину. Ее чувства к тебе вряд ли претерпели такое уж сильное изменение. — Выпустив эту прощальную стрелу, Кенна выбежала из летнего домика.

Рис подошел к окну и смотрел, как она с гордо поднятой головой идет по двору. Что она имела в виду, говоря о Викторине? Какую глупость она вбила себе в голову на этот раз? Рис подождал, пока Кенна не скрылась в одной из боковых дверей особняка, а потом сам вернулся в дом. Он даже не стал спрашивать разрешения поприсутствовать при встрече Кенны с представителями власти. Рис знал, что она расценит это как вмешательство в свои дела, поэтому лишь коротко побеседовал с Мак-Налти и Уилвером перед их уходом. Как он и ожидал, они ничего не выяснили о личности убийцы. Затем Рис разыскал Ника.