Джудит была первой, чей характер он довольно хорошо узнал. Сначала она очаровала его. В ней не было привычной для женщины покорности. Ей больше нравилось заниматься хозяйством и вести бухгалтерские книги, чем вышивать разноцветными нитками. Она была потрясающе красива, но не осознавала своей красоты. Она не проводила долгие часы, выбирая туалет. Этим всегда занималась Джоан. На первый взгляд Джудит могла показаться неженственной. Но Гевин полюбил ее. Она была честной, отважной, великодушной — и она заставляла его смеяться. У Элис же напрочь отсутствовало чувство юмора.

Гевин остановился возле двери в комнату Джудит. Он понял, что больше не любит Элис, но неужели она так порочна, как это утверждает Стивен? Помнится, Рейн и Майлс тоже говорили ему об этом. Может, Стивен прав: ну каким еще образом она могла оказаться в его кровати?

Дверь открылась, и в коридор вышла повитуха. Гевин схватил ее за руку.

— Как она?

— Спит. Ребенок родился мертвым. Гевин облегченно вздохнул.

— Моя жена выздоровеет?

— Не знаю. Она потеряла много крови. И мне трудно определить почему: либо из-за ребенка, либо из-за того, что во время падения у нее что-то повредилось внутри.

Гевин побледнел.

— Значит, кровотечение могло произойти не только из-за ребенка? — Он отказывался верить, что у Джудит повреждены внутренние органы.

— Как давно вы женаты?

— Почти четыре месяца, — удивившись, ответил он.

— И она была девственницей?

— Да, — проговорил он, вспомнив, сколько боли причинил ей в первую брачную ночь.

— У нее был большой срок. Ребенок полностью сформировался. Могу утверждать, что она понесла в одну из первых ночей. Не позднее. Именно это и привело к такому сильному кровотечению. Но еще рано делать выводы.

Она собралась уйти, но Гевин остановил ее.

— А как вы об этом узнаете?

— Если кровотечение прекратится и она все еще будет жива.

Он отпустил ее руку.

— Вы сказали, что она спит. Можно мне взглянуть на нее?

Повитуха усмехнулась.

— Ах, эти молодые люди! Они никогда ни в чем себе не отказывают. Вы спите с одной, пока другая ждет вас. Надо бы выбрать одну из них. — Гевин молча проглотил ее слова, однако его хмурый вид заставил повитуху посерьезнеть. — Да, вы можете зайти к ней, — негромко проговорила она и, повернувшись, направилась к лестнице.


Дождь лил сплошным потоком. Резкие порывы ветра пригибали деревья к самой земле. Внезапно яркая молния прочертила небо, и вдали вспыхнуло расщепленное дерево. Но четыре человека, стоявшие вокруг открытой могилы, в которую только что опустили крохотный гробик, даже не замечали неистовства природы.

Буря началась внезапно, в тот момент, когда священник читал молитву над гробиком. Струи дождя, словно плети, хлестали их по лицам, одежда насквозь промокла.

Элен, хрупкая и беззащитная, стояла рядом с Джоном. Казалось, только присутствие этого сильного и надежного человека придает ей силы.

Ее глаза покраснели, но оставались сухими. Стивен ни на шаг не отходил от Гевина, готовый в любую секунду прийти ему на помощь.

Стивен взглянул на Джона, и тот, осторожно подхватив под руку Элен, повел ее прочь от могилы. Стивен сопровождал Гевина.

Стивен и Джон выглядели так, словно вели двух слепцов. Они зашли под навес и, оставив Элен, и Гевина, поспешили за лошадьми.

Гевин тяжело опустился на железную скамью. Сейчас он похоронил своего сына. Первого сына, подумал он. Все то, что он говорил Джудит по поводу ребенка, все обвинения в том, что малыш — не от него, словно колокол звучали в его голове. И он виноват в том, что сын умер. Он уронил голову на руки.

— Гевин, — проговорила Элен, присаживаясь рядом с ним и дотрагиваясь до его плеча.

С тех пор, когда Элен кричала, что скорее убьет свою дочь, чем позволит ей выйти за него, у них почти не было возможности узнать друг друга. Но за четыре месяца многое изменилось. Элен поняла, какое это счастье — любить, и теперь она видела, что в глазах зятя отражается именно любовь. Он страдал из-за смерти своего ребенка и страшно боялся потерять Джудит.

Гевин повернулся к теще. Он никогда не испытывал к ней враждебности. И сейчас он воспринимал ее как человека, который дорог той, кого он так любит. Гевин обнял ее. Но из них двоих именно Элен утешала своего зятя, гладя его по голове и ощущая теплую влагу его слез. Наконец и к ней пришло освобождение: она разрыдалась.


Джоан сидела возле спавшей хозяйки. Джудит была бледна, ее волосы намокли от пота.

— Она скоро поправится, — ответила Джоан на молчаливый вопрос Гевина.

— Не уверен. — Он коснулся ее щеки.

— Уж очень сильно она ударилась, — заметила горничная, пристально глядя на Гевина. Тот только кивнул: он не был расположен к разговору, его беспокоило состояние Джудит. — Что вы собираетесь с ней сделать?

— Сделать с ней? — повторил Гевин. — Я только хочу видеть ее живой и здоровой. Джоан взмахнула рукой.

— Да я имею в виду леди Элис. Как вы ее накажете за ту ловушку, что она подстроила? Ловушка! — фыркнула горничная. — Ловушка, которая могла стоить моей госпоже жизни.

— Не смей говорить так, — вскипел Гевин.

— Я еще раз спрашиваю: как вы ее накажете?

— Попридержи язык, женщина! Мне ничего не известно о ловушке.

— Ничего? Тогда я вам расскажу. Там внизу, на кухне, сидит девушка и плачет. У нее есть золотая монетка, которую, как она утверждает, леди Элис дала ей за то, чтобы она привела мою госпожу туда, где вы лежали с этой шлюхой. Девушка говорит, чтобы была готова на все ради денег, но только не на убийство. Она говорит, что вина за смерть ребенка леди Джудит да и, возможно, самой леди Джудит лежит только на ней и что теперь она попадет в ад за совершенное ею убийство.

Гевин понял, что пора посмотреть правде в лицо.

— Я хотел бы увидеть эту девушку и поговорить с ней, — тихо произнес он. Джоан встала.

— Я ее сейчас приведу, если смогу найти. Гевин остался с Джудит. Он внимательно изучал ее лицо и пришел к выводу, что у нее на щеках появился слабый румянец.

Спустя некоторое время в комнату ворвалась Джоан, тащившая за собой упирающуюся служанку.

— Вот эта дрянь! — объявила она и со всей силы толкнула девушку. — Взгляни на дело рук своих. Ты убила младенца, из-за тебя жизнь моей госпожи под угрозой. А ведь она никому никогда не причинила зла. Да она всегда ругала меня за то, что я плохо обращаюсь с такими мерзавками, как ты!

— Тихо! — приказал Гевин. Он видел, что служанка и так достаточно напугана. — Расскажи, что тебе известно о несчастном случае, произошедшем с моей женой.

— Как же, несчастный случай! — воскликнула Джоан и замолчала под жестким взглядом Гевина.

Девушка, чей взгляд беспокойно метался по комнате, неуверенно и сбивчиво рассказала о событиях той ночи. Закончив, она рухнула перед Гевином на колени.

— Умоляю вас, мой господин, спасите меня.

Леди Элис убьет меня!

Но в лице Гевина не было жалости.

— Ты просишь меня о помощи? А какую помощь ты оказала моей жене? Или нашему ребенку? Отвести тебя туда, где мы похоронили малыша?

— Нет, — в отчаянии зарыдала девушка, склонившись до самого пола.

— Ну-ка встань! — потребовала Джоан. — Ты пачкаешь пол!

— Уведи ее отсюда, — попросил Гевин. — Мне тошно смотреть на нее. — Джоан схватила девушку за волосы и подтащила к двери. — Отведи ее к Джону Бассетту и скажи ему, чтобы он позаботился о ее безопасности.

— Безопасности! — возмущенно вскричала Джоан, но, встретившись с тяжелым взглядом Гевина, продолжила совершенно другим тоном:

— Слушаюсь, мой господин. — Заломив руку девушки за спину, она выпихнула ее за дверь. — Она убивает ребенка моей хозяйки, а я должна заботиться о ее безопасности! — пробормотала она. — Нет, я сделаю все, чтобы она получила по заслугам.

Когда они добрались до верхней площадки лестницы, Джоан собралась наброситься с кулаками на дрожавшую от ужаса девушку.

— Немедленно прекратить! — взревел Джон Бассетт. В последние дни он все время находился поблизости от комнаты Джудит. — Это та, кому заплатила леди Элис? — В замке не было человека, не знавшего о подлом поступке Элис.

— Прошу вас, сэр, — взмолилась несчастная, падая перед ним на колени. — Не дайте ей убить меня. Я больше никогда не сделаю ничего подобного.

Джон бросил на Джоан сердитый взгляд и, подняв девушку с колен, увел ее. Джоан еще некоторое время смотрела им вслед.

— Как жаль, что он забрал ее. Ты бы избавила меня от лишней работы, — раздался позади нее чей-то голос.

Джоан резко развернулась и увидела Элис Чатворт.

— С каким бы удовольствием я увидела бы тебя изломанной у подножия лестницы, — прошипела горничная.

Синие глаза Элис гневно блеснули.

— Ты поплатишься за это жизнью!

— Здесь? Сейчас? — съехидничала Джоан. — Нет, у тебя другие методы. Ты нанимаешь людей, чтобы они работали за тебя, а потом строишь из себя невинную скромницу. — Никто никогда не позволял себе разговаривать с Элис в таком тоне! — Давай! — подначивала ее Джоан. — Что ты медлишь? Я стою на самом краю ступеньки.

Элис так и подмывало толкнуть горничную, зо девушка была сильнее, а Элис не хотелось рисковать победой в этом поединке.

— Советую тебе опасаться за свою жизнь, — прошипела она.

— Нет, я буду опасаться удара в спину — ведь только так действуют такие, как ты, — заявила Джоан и расхохоталась Элис в лицо.

Она продолжала громко хохотать, пока не подошла к комнате своей хозяйки.

Повитуха и Гевин суетились вокруг Джудит.

— Началась лихорадка, — грустно сообщила повитуха. — Теперь нам остается только молиться.

Глава 28

Джудит бредила. Ее тело горело как в огне, боль молотом отзывалась в сознании, поэтому ей стоило огромного труда сосредоточиться. Она видела улыбающегося Гевина, но его улыбка была фальшивой. За ним стояла Элис Чатворт, чьи глаза победно сверкали.