— Я все никак не могу сказать тебе важную новость. Вячесеслав представил твоих кукол Татьяне, ей очень понравилось. Она хочет с тобой встретиться, собственно, она предлагает тебе работу. Ну что я говорила?

В другой ситуации я бы подпрыгнула до потолка, я бы исполнила праздничный танец вождя племени, но не в этот раз. В этот раз я лишь сказала "спасибо" и засобиралась домой, несмотря на уговры Елены Петровны.

Ни за что. Того и гляди, явится сосед, и мне уже не удастся отсидеться под пледом. Я уложила в сумку кукол, сверху — тщательно завернутую в бумагу пастушку. В общем-то, мои "ценные" вещи заняли совсем немного места. Главной проблемой была сладкая парочка — Георг четко понял, куда я собираюсь, и занял стратегически важную позицию в прихожей. На тот случай, если его попытаются забыть. Мими была одновременно везде и явно солидарна с Георгом. Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

Мое сладкое "восвояси". На сей раз его сладость была несколько невнятной, но я знала, что вернусь домой, и все устроится. Я не пропаду. Елена Петровна посоветовала мне позвонить Люшке и не ошиблась.

— Щас подскочу. А Жорик с этой… в штанах которая, не подерется? А то помнишь, как он вел себя тогда?

Я помнила кое-что, хотя очень хотела забыть. Тем не мене, мне пришлось дать клятву, что пассажиры будут вести себя прилично, и они не подкачали. Мими сидела на коленях у Люшки, а Георг — на моих. Он, смешно вытянув шею, смотрел в окно. Я понимала — хочет убедиться, что на сей раз мы точно едем домой.

Конечно же Бабтоня сделала наше возвращение прямо таки триумфальным. Она металась между своей кухней, где в духовке сидели пироги, и нашей квартирой и уже через пять минут принялась шмыгать носом — то ли от аллергии, то ли от избытка чувств.

— Какой негодяй, детонька! Я сразу подумала, как его увидела — подлец. Хорошо, что не зарезал! А мог. Вот у Верочки племянницу муж прирезал из ревности. Не насмерть, слава богу, но… — тут Бабтоня вспомнила про пироги и ринулась к себе, а я перевела дух.

Вскоре зазвонил телефон и с подозрением на него уставилась — опять взялся за старое? В квартире долго никто не жил, и кого этот чертов аппарат призывал к ответу? Я осторожно, точно гранату, поднесла трубку к уху.

— Ксеничка! Какой кошмар! Мы с Толей просто вне себя. Почему ты ничего нам не рассказывала? Хочешь, мы прямо сейчас к тебе приедем? Или ты к нам. Ксюша, имей ввиду, что мы тебя в обиду не дадим! Нет, но какой подлец, мы сейчас выезжаем!

Я едва не охрипла, доказывая тете, что никуда выезжать не надо, по крайней мере пока. Потом трубку взял дядя Толя и мы поговорили спокойно, условившись, что я приеду к ним в ближайшие дни. И все равно, простившись с ними, я была настороже, потому что опасалась какой-нибудь диверсии со стороны своей тетушки.

Интересно, это Денис им сообщил? Вряд ли, если тетя все время называла Аркадия негодяем. Не успела я прийти в себя после первого звонка, как телефон разразился очередной трелью, кажется, он и в самом деле выглядел возмущенным.

— Да? — осторожно спросила я.

— Ксения, я в курсе, прибуду через час. — Полковник не стал дожидаться моего ответа и положил трубку. Вот так вот, он "прибудет" и точка. А ему кто доложил? Если тетушка, то это одно, если Аркадий… Тогда, возможно, Полковник уже безработный. А может быть, о нашем разрыве сообщили в последних новостях по телевиденью?

Все как прежде и все по-другому. У меня не было чувства, что я вернулась домой. Кажется, он, мой дом, меня не узнавал, и чему тут удивляться, если я сама не узнавала себя. Оказывается, не так уж это замечательно — целыми днями быть одной. Та девчонка, что жила здесь раньше, куда-то подевалась, а мне нынешней было одиноко.

Хорошо, что от меня не требовалось ни малейшего усилия чтобы поддерживать разговор, потому что Бабтоня прекрасно делала это за двоих. Она помнила с десяток историй про развод, во всех фигурировали мужья-мерзавцы и даже один серийный убийца. Ну что же, ее коллекция пополнилась еще одним экспонатом, я вздохнула.

Конечно, я ждала появления Полковника, и все же сердце екнуло, когда в скважине загремел ключ. Итак, мы прибыли, сейчас начнется…. Бабтоня, снова вспомнив про пироги, шмыгнула к себе, позорно бросив меня на произвол судьбы.

Или я давно не видела Полковника или он и в самом деле как-то… одомашнился. На нем был новый свитер, жидкие волосы тщательно прилажены к черепу, и тем не менее он как никогда напоминал мне пенсионера на заслуженном отдыхе. Ну точно уволили! Или это Серая Мышь так на него повлияла? Мими якобы облаяла гостя и процокала в комнату, Георг молча возник на пороге и через минуту тоже исчез. Нда, полное единодушие.

А Полковник уселся за обеденный стол и прокашлялся. Вот бы он вначале поел пирогов, а потом приступил к делу. Я поставила перед ним его любимый стакан, налила чаю, а потом вдруг подумала — а чего я, собственно, жду? Если я знаю все слова, и даже согласна(!) с ними, то прекрасно могу озвучить их самостоятельно.

— Я сама во всем виновата! Я позволила обойтись с собой, как с… куклой. Я просто не знала, что мне делать и позволила, что бы за меня решали другие… — О-го-го, как я, оказывается, умею говорить. Полковник прямо рот открыл от изумления, и это зрелища несколько сбило меня с правильного пути.

— А еще я выскочила замуж, чтобы не слушать твоих нотаций! — и я, честное слово, треснула ладонью по столу. Полковник достал из кармана брюк огромный носовой платок и вытер им лоб и лысину, устроив тем самым там некоторый беспорядок. Затем он снова громко прокашлялся.

Во-первых, я не собиралась этого говорить, во-вторых это не было совсем правдой, и я вдруг почувствовала прилив отчаяния. Еще несколько минут назад я начала на что-то надеяться. И вот вам пожалуйста.

— Да, я никогда не умел с тобой разговаривать, — неожиданно покладисто согласился Полковник. — Что такое приказ, я понимаю, а все эти разговоры про то, про сё… — не мое это. То есть была бы ты пацаном, тогда другое дело, тогда все ясно. А так, смотрю на тебя, и ничего мне не ясно. Вроде как граната с выдернутой чекой, того и гляди рванет, а бросить нельзя. — Полковник шумно вздохнул. — Но я не жалею, нет. В смысле, что ты не пацан. Дочь тоже хорошо, вон все каких-то… животных везде подбираешь… — Я чуть не прыснула. Ничего себе "подбираешь". Мими скорее всего стоила несколько его месячных окладов. Я снова отвлеклась, но на этот раз включилась вовремя:

— … вон какая красивая и взрослая, не знаешь, как и подойти. Мы народ грубый, я понимаю, тебе другое обхождение нужно, ну так где его взять? — и Полковник недоуменно развел руки. Подумав, он решил добить меня окончательно:

— У нас майор Крутиков, знаешь, как говорил? "Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом"! Вот, умный мужик был! Я крепко запомнил, а понял только потом.

Ну, после этих слов майора Крутикова я чуть было не рухнула со стула.

— Короче! — Полковник опомнился первым и стукнул ладонью по столу, — ушла и правильно сделала. Не пропадем! Найдем работу, а пока — вот, — он достал из кармана небольшую пачку денег и положил на стол.

— Не надо, забери, мне уже нашли работу, — у меня не сразу прорезался голос, и получилось хриплое блеяние

— Надо! Питаться хорошо надо, и так вон одни глаза остались. Волосы состригла, как призывник стала… А что за работа? — Полковник подставил здоровое ухо, и я доложила все как есть. Пускай ворчит, все равно не отступлюсь. Но Полковник ворчать не стал, а только кивнул, хотя и не очень уверенно, — ну что ж, попробуй…

— А что у тебя со слухом?

— Это давняя контузия. Ничего, у нас госпиталь хороший, второе подремонтировали — слышит нормально. — Полковник явно хотел закрыть тему и решительно встал.

Уже в прихожей он сказал, не глядя на меня. — Приходи к нам, Полина тебя тоже ждет. У нее своих детей нет, хочет с тобой поближе познакомиться. Она хорошая баба, то есть женщина… — он издал какой-то странный звук, и я не сразу сообразила, что Полковник… смеется. — Она ведь тебя боится!

— Меня?!

— Тебя. Говорит, такая красавица, подойти боязно. А я ей говорю — так других не держим. Но вы ведь поладите?

— Поладим, — твердо пообещала я, и Полковник ушел.

А пироги-то! Они так и остались лежать на тарелке и источали невероятный аромат. Я бросилась на лестничную площадку и крикнула первое, что пришло в голову:

— Папа!

— Да? Что такое? — Полковник спустился только на один пролет и сделал нескольког шагов ко мне.

— Пироги забыл… то есть я забыла. — Я смешалась и не знала, что еще сказать, но он только махнул рукой. — Сама съешь, тебе поправляться надо, — и зашагал вниз.

Я осторожно вошла в квартиру и прислушалась. Это точно я крикнула "папа" или кто-то другой? Мими, насторожив ушки, смотрела на меня, значит, это была я.

Открытка с домиком как будто обветшала, можно подумать, что ее прислали из прошлого века. Я убрала квадратик картона в стол теперь уже окончательно и безо всякой горечи. У меня, между прочим, отец имеется.

Я прислушалась и, наконец, поняла, что именно в доме не так. Мой домашний Биг-Бен молчал, часы остановились. Ну что же, начнем все сначала. Я осторожно завела часы, вытерла пыль, скопившуюся на макушке купидона, и погрозила ему пальцем — не шали.

Куклы с удовольствием заняли свои привычные места. Хочешь, я тебе другие уши пришью, поменьше, спросила я Вояку, но он отмахнулся — ерунда, ты мне лучше что-нибудь в руки дай, раз уж меч отобрали. Поправив на нем треуголку, я пообещала, что сделаю подзорную трубу, чтобы не скучал. Только не тяни с этим, предупредил Вояка и… подмигнул. А вот Генри… я не представляла, что мне делать с этим типом, может, выбросить его в мусор? Генри недобро оскалился из-под маски, мы оба знали, что я никогда не решусь на такой шаг.