– Вот и все. Не волнуйся, я уже видела, как это происходит. Индейцы говорят, совсем не больно, только немного щекотно.

Блюдце я отнесла на улицу, чтобы хорошенько вымыть. В саду я встретила Джейми, тот вернулся из нового дома, держа на руках Рыжика.

– Вот и наша бабушка, – сообщил он малышу, вытаскивая у него изо рта палец и вытирая ниточку слюны краем килта. – Правда, она красивая?

– Гу, – согласился Рыжик и, уставившись чуть косящими глазками на пуговицу дедушкиной рубашки, принялся задумчиво ее посасывать.

– Смотри, чтобы не сглотнул, – предупредила я, поднимаясь на цыпочки и целуя Джейми, а потом ребенка. – А где Лиззи?

– Девочка сидела на бревне и плакала. Так что я забрал у нее парнишку и велел прогуляться.

– Плакала? Из-за чего?

На лицо Джейми набежала тень.

– Скучает по Иэну, да?..

Мы оба поспешили отделаться от этой мысли – слишком грустно было о нем вспоминать. Джейми взял меня за руку.

– Идем-ка, саксоночка, посмотришь, что я сегодня сделал. Я настелил полы в твоей операционной и временную крышу; в доме уже можно спать. – Он мельком оглянулся на нашу хижину. – Пожалуй, стоит отселить туда Маккензи.

– Отличная идея!

Хоть Джейми и пристроил комнату для Брианны и Лиззи, в хижине было тесновато. И раз уж Роджеру придется несколько дней соблюдать постельный режим, пусть лучше он лежит не в нашей кровати.

– Как у них дела? – с нарочитым равнодушием спросил Джейми.

– У кого? У Брианны и Роджера?

– У кого ж еще?! Отношения налаживаются?

– Похоже, что да. Им надо привыкнуть друг к другу.

– И получается?

– Ага. Его, например, только что стошнило прямо ей на колени.

Глава 67

Орел или решка

Роджер перевернулся на бок и сел. В окна еще не вставили стекла, да они, впрочем, и не были нужны – погода стояла теплая, а из операционной, которую приспособили под спальню, открывался чудесный вид на склон. Например, вытянув шею, он мог наблюдать за уходящей Брианной.

Коричневое платье последний раз мелькнуло среди каштанов, и она исчезла. Сегодня Брианна приходила без ребенка, и Роджер не понял, хороший ли это знак. Они хотя бы смогли поговорить, не отвлекаясь на мокрые пеленки, детский лепет и плач, кормление, срыгивание и прочую суету, что в их новых отношениях было большой редкостью.

Однако в этот раз она провела у него гораздо меньше времени, чем обычно, – ребенок тянул ее будто магнитом. Роджер твердил себе, что вовсе не обижается на маленького бандита. Разве что… немного завидует. Впрочем, это не значит, что мальчишка ему не нравится.

Он до сих пор не поел – не хотел тратить попусту ни одной минуты их редкого уединения. Открыв корзинку, которую принесла Брианна, Роджер вдохнул аромат тушеного беличьего мяса, хлеба со свежим сливочным маслом и яблочного пирога.

Нога пульсировала от боли, в голову то и дело лезли мысли о личинках, однако на аппетите это не сказывалось. Роджер принялся за еду, смакуя каждый кусочек, пока серые сумерки медленно заползали в гору.

Фрейзер знал, что делает, когда выбирал для дома этот участок. Отсюда открывался вид до самой реки. Туман заливал долину, темные пики протыкали усыпанное звездами небо. Это было самое величественное и романтичное место на свете…

И вот Брианна ушла, чтобы нянчиться с мелким паразитом, оставив Роджера в «приятной» компании личинок.

Опустевшую корзину он поставил на пол, кое-как допрыгал на одной ноге до ведра в углу, затем вернулся в одинокую постель, расстеленную на хирургическом столе.

Какой черт дернул его за язык, когда она спросила, почему он вернулся? Хотя ладно, он и впрямь не знал ответа. Роджер несколько месяцев бродил по пустынному лесу, умирая от голода, одиночества и боли. Он не видел Брианну почти год и за это время прошел через ад. Целых три дня он просидел возле каменного круга без еды и огня, пытаясь решить, что делать. И в конце концов просто встал и пошел, понимая, что это единственный выход.

Из долга? Или любви?.. Да, черт возьми, разве может быть любовь без обязательств?!

Он беспокойно перевернулся на другой бок, спиной к сладким ароматам ночи и горячему от солнца ветру. У выздоровления имелась и обратная сторона – некоторые некстати пробудившиеся части тела не давали теперь ему заснуть. Вряд ли в ближайшее время выпадет шанс снять напряжение: стоит только заикнуться Брианне, как она решит, что он вернулся исключительно развлечения ради. Кроме того, чертов громила-шотландец, скорее всего, не шутил насчет свиней…

Теперь-то Роджер знал правду. Он вернулся, потому что не смог бы жить по ту сторону времени. Может быть, из-за вины, что бросил их с ребенком… А может, потому, что понимал: без Брианны он умрет. В любом случае он сделал свой выбор. Осознанно, зная, на что идет…

Он перекатился на спину, уставившись в сосновый потолок. Сверху доносилось попискивание и легкий топот: по крыше резво скакали белки.

Боже, как сказать ей, чтобы она поверила? Брианна шарахается от него, стоит только руку протянуть… Не считая того дня, когда Клэр терзала многострадальную ногу – тогда Брианна была рядом, обнимала, удерживала изо всех сил. Он все еще чувствовал на себе ее прикосновения, и от этих воспоминаний все сладко сжималось внутри.

Лишь теперь Роджер заподозрил неладное. Да, операция была малоприятной, но он сумел бы перетерпеть боль, и Клэр со своим опытом военного хирурга, конечно, это знала…

Может, она сделала это нарочно? Дала Бри повод коснуться его? Позволила осознать, как сильно притяжение между ними?

Роджер улегся на живот, подсунув под подбородок сложенные руки, и уставился в темную даль за окном.

Если так – пусть режет и вторую ногу.


Клэр заглядывала каждый день, однако он дождался конца недели, когда она пришла снять бинты, потому что личинки должны были уже доделать грязную работу и – бог даст! – улететь.

– О, чудесно! – с врачебной безжалостностью потыкала она в ногу. – Гранулирование идет полным ходом, воспаление практически прошло.

– Здорово. Надеюсь, их там уже нет?

– Личинок? О, не переживай, они окуклились пару дней назад. А перед этим неплохо поработали, а?

Она щекотно провела тонкими пальцами по стопе.

– Поверю вам на слово. Так мне можно уже ходить?

Роджер на пробу подвигал ногой. Было больно, но не так, как прежде.

– Да. Правда, первое время обувь не надевай. И ради бога, не наступи на что-нибудь острое!

Клэр принялась собирать вещи, мурлыкая песенку. Она выглядела очень счастливой, хотя под глазами залегли круги.

– Малыш еще плачет по ночам?

– Да, бедняжка. А что, здесь тоже слышно?

– Нет, просто вы выглядите усталой.

– Неудивительно – мы всю неделю практически не спали. Особенно Бри, ведь ей приходится его кормить. – Клэр широко зевнула. – Джейми почти закончил настилать полы в задней комнате, он хочет перебраться сюда. Тогда у Бри с малышом будет больше места, и может, станет немного спокойнее…

– Хорошая идея. Кстати, о Бри…

– Ммм?

Роджер решил, что увиливать нет смысла.

– Слушайте, я делаю все, что могу… Я люблю ее и пытаюсь ей это доказать, однако она не слушает. Она приходит сюда, мы разговариваем, и все замечательно. Но только я пытаюсь поцеловать ее или просто обнять, как она вскакивает и убегает на другой конец комнаты. Я делаю что-то не так?

В ответ Клэр наградила его прямым и безжалостным, как у ястреба, взглядом.

– Ты ведь был ее первым мужчиной, да? С кем она переспала?

Роджер залился краской.

– Я… хм… ну да.

– Ну так вот. Весь ее сексуальный опыт ограничивается потерей невинности – не важно, насколько ты был нежен, это в любом случае больно, – и изнасилованием. Плюс недавние роды. И ты всерьез рассчитываешь, что после этого она падет в твои объятия, требуя исполнить супружеский долг?

Спрашивал? Вот тебе ответ – как обухом по голове. Роджер был готов провалиться со стыда.

– Я никогда об этом не задумывался, – промямлил он, обращаясь к стене.

– Нисколько не сомневаюсь, – не то раздраженно, не то насмешливо отозвалась Клэр. – Поэтому тебе говорю я.

– И это все, что вы скажете?

– Она боится. – Клэр склонила голову набок, словно приглядываясь к нему. – И, кстати, боится она вовсе не тебя.

– Разве?

– Да. Бри убедила себя, что знает, почему ты вернулся. И она боится, что не сможет… ну…

Клэр многозначительно выгнула бровь.

– Ясно, – вздохнул он. – И что же вы предлагаете?

Она подняла свою корзинку.

– Не знаю. – Желтые глаза опять хищно сверкнули. – Думаю, тебе надо быть с ней нежнее.


Не успел Роджер осмыслить столь неожиданный совет, как в дверях возник темный силуэт очередного посетителя. Джейми Фрейзер, дары приносящий…

– Вот бритва. И горячая вода. – Фрейзер окинул его критичным взглядом.

Пару дней назад Клэр подстригла бороду хирургическими ножницами, однако Роджер был слишком слаб, чтобы бриться той острой штукой, которую не без причины именовали «опасной».

– Спасибо.

Фрейзер захватил и небольшое зеркало, и даже горшочек с мыльной пеной. Какой предусмотрительный… Роджер предпочел, чтобы тот вышел, а не подпирал стену, пристально наблюдая за каждым движением, однако обстоятельства не располагали к подобного рода просьбам.

Впрочем, он быстро забыл о нежеланном свидетеле, потому что бритье подарило невыразимое блаженство. Под бородой кожа адски чесалась, а еще он уже много месяцев не видел собственного лица.

– Как продвигается работа? – попытался завязать он светскую беседу, пока водил лезвием по щеке. – Я слышал, утром вы стучали молотком.

– О, полным ходом. – Фрейзер не сводил с него оценивающего взгляда. – Я настелил полы и почти доделал крышу. Думаю, сегодня мы с Клэр переберемся.

– А. – Роджер запрокинул голову, чтобы заняться шеей. – Клэр сказала, мне можно ходить, так что говорите, чем надо помочь.