– Все нормально, – отмахнулся он. – Надо лишь топорище укрепить. Вы за травами?

– Решили поискать грибы выше по ручью.

– Только далеко не уходите, хорошо? На том склоне индейцы охотятся. Я их сегодня утром учуял.

– Учуял?

Брианна удивленно вскинула рыжую бровь. Клэр с легкой улыбкой перевела взгляд с дочери на Джейми – тот тоже всегда так делал. Он любезно скопировал жест, и Клэр улыбнулась шире.

– Осень – они сейчас коптят оленину. Дым разносится на много миль, если ветер в нужную сторону.

– Мы недалеко. До заводи с форелью.

– Ну ладно. Там вроде бы безопасно.

Ему очень не хотелось их отпускать, но нельзя сажать женщин под замок лишь потому, что рядом бродят дикари; тем более что индейцы, как и он, заняты своими делами.

Знай он наверняка, что это накогнавето, не волновался бы, однако порой охотничьи группы индейцев забираются очень далеко, и с той же легкостью рядом могли слоняться чероки или то странное маленькое племя, которое называет себя «дети псов». От них осталась лишь одна деревушка, и потому белых людей они весьма недолюбливали.

Брианна мазнула взглядом по обнаженной груди отца, задержавшись на небольшом шраме, но не выказала ни отвращения, ни любопытства – лишь приобняла за плечи и поцеловала в щеку, хотя под пальцами наверняка тоже ощутила неровность кожи.

Клэр должна была рассказать ей обо всем: и о Джеке Рэндалле, и о тех днях накануне восстания. А может, и нет… Легкая дрожь, вызванная отнюдь не холодом, пробежала по спине, и Джейми высвободился из объятий дочери, хоть и наградил ее взамен ласковой улыбкой.

– В буфете есть хлеб, а в котелке осталось немного мяса для вас с Иэном и Лиззи. – Клэр выпутала из его волос пару случайных щепок. – Только пудинг в кладовой не трогайте, он на ужин.

Перехватив ее руку, Джейми поцеловал кончики пальцев. Клэр вспыхнула, приподнялась на цыпочки и на секунду прильнула к его губам, а потом развернулась и торопливо зашагала вслед за Брианной, уже успевшей дойти до леса.

– Осторожнее там! – предупредил он.

Помахав на прощание, женщины исчезли. Следы их поцелуев все еще горели на коже.

– Deo gratias, – прошептал он снова, на этот раз от всего сердца. Дождавшись, когда яркий плащ Брианны перестанет мелькать в сплетениях ветвей, Джейми вернулся к работе.

* * *

Он уселся на чурбак, высыпал рядом горсть гвоздей с квадратными шляпками и принялся осторожно вколачивать их в край топорища. Дерево усохло, но железо его укрепит и не даст расколоться.

Нацепив лезвие, он убедился, что оно село плотно, встал и одним махом загнал топор в колоду. Топорище выдержало.

Сидя на месте, Джейми изрядно продрог и потому нацепил рубашку. Еще он проголодался, но вполне мог немного подождать молодых. Хотя они-то наверняка уже набили животы… Джейми почти что воочию чуял густой аромат мясных пирогов Сары Вулам, перебивавший в его фантазии даже запахи палой листвы и сырой земли.

Мысль о пирогах, равно как и о грядущей зиме, не оставляла его, пока он рубил дрова. Индейцы сказали, эта зима будет трудной, не то что прошлая. Как же охотиться? В Шотландии, конечно, тоже порой валит снег, но обычно он ложится тонким слоем, и следы оленей отчетливо чернеют на крутом горном склоне.

Именно такой выдалась прошлая зима. Однако в этих местах природа иногда впадает в крайности. Джейми слышал рассказы о слое снега в человеческий рост и ручьях, промерзших так, что могут выдержать даже медведя… Кстати, о медведях. Вот бы попался один. Если удастся его завалить, мяса хватит до самой весны, да и шкура будет кстати.

Джейми колол дрова, фальшиво напевая в такт полузабытую детскую колыбельную:

– Спи, малыш мой, крепким сном; папа твой в лесу с ружьем; принесет он шкуру мишки, чтоб не мерз ты, шалунишка…

А сам представлял, как красиво бледная кожа Клэр будет смотреться на глянцевом черном мехе.

Интересно, что именно Клэр рассказала Брианне? У них троих сложились довольно странные, хоть и милые отношения: Джейми с дочерью пока что сторонились друг друга, предпочитая откровенничать с Клэр, которая стала для них посредником, переводчиком с этого нового и нескладного языка сердец.

И все же, как бы Джейми ни был благодарен за это чудо – свою дочь, – ему хотелось поскорее вернуть жену в постель. Для любви в лесу или в сарае с травами слишком похолодало, хотя, надо признать, барахтанье нагишом на перине из желтых листьев было хоть и неудобным, но весьма очаровательным.

– Ну и ладно, – фыркнул он. – Когда это мужчину заботило удобство?

Джейми задумчиво оглядел груду длинных сосновых стволов на краю поляны, потом прикинул положение солнца. Если Иэн поторопится, до заката они успеют обтесать с дюжину бревен.

Положив топор, он подошел к дому и принялся шагами вымерять размеры новой комнаты. Брианна уже взрослая девушка, ей с горничной нужен собственный уголок. А если при этом он сможет уединиться с Клэр… Что ж, совсем замечательно.

Во дворе за спиной зашуршали листья, но Джейми не обернулся. Кто-то сдавленно кашлянул – точно белка фыркнула.

– Мисс Лиззи, надеюсь, вы хорошо прогулялись? – поинтересовался он, не отрывая глаз от земли. – Как семейство Вуламов – все в добром здравии?

Джейми больше волновало, где Иэн с фургоном, потому что грохота колес он не слышал.

Лиззи ничего не ответила, только сдавленно пискнула. Джейми оглянулся.

Бледное личико заострилось – точь-в-точь перепуганная белая мышь. В этом не было ничего удивительного, Джейми знал, что своими размерами и низким голосом наводит на нее ужас, поэтому заговорил медленно, как можно мягче, словно успокаивая забитую собаку:

– Что-то случилось, девочка? Фургон сломался или с лошадьми что?

Она все так же молча затрясла головой. Глаза у нее округлились, вылиняли, сравнявшись цветом с запыленным подолом серого платья; кончик носа покраснел.

– Иэн цел?!

Джейми не хотел ее пугать, но девочка вела себя слишком уж странно. Да что, черт возьми, у них случилось?!

– Я в порядке, дядя. И лошади тоже.

Иэн тихо, словно индеец, появился из-за угла дома. Он подошел к Лиззи, безмолвно предлагая ей поддержку, и она поспешно схватилась за его руку.

Иэн внешне был спокоен, но в душе у него явно кипело смятение.

– Что произошло? – спросил Джейми резче, чем собирался.

Лиззи вздрогнула.

– Лучше сама скажи, – предложил Иэн. – Так будет быстрее.

Он обнял ее за плечи, и это прикосновение словно придало ей сил; девочка выпрямилась и промямлила:

– Я… я видела там одного мужчину. Возле мельницы.

Нервы у нее не выдержали; Лиззи прикусила кончик языка, пытаясь пояснить, но слова застряли в горле.

– Она его знает, дядя, – закончил Иэн. Он был взволнован, но отнюдь не испуган. – Видела его раньше, с Брианной.

– Вот как?

От нехорошего предчувствия по спине пробежали мурашки.

– В Уилмингтоне, – выдавила наконец Лиззи. – Его зовут Маккензи, я слышала, его так матросы называли.

Джейми перевел взгляд на Иэна, однако тот покачал головой.

– Он не говорил, откуда приехал. В Леохе я никого похожего не встречал. Я его видел и манеру речи слышал; может, он и горец, но явно с юга, и, судя по всему, человек образованный.

– И этот мистер Маккензи знает мою дочь? – уточнил Джейми.

Лиззи кивнула.

– Да-да, сэр! И она с ним знакома… она его боится.

– Боится? Почему?! – рявкнул Джейми, и девочка посерела.

– Я не знаю, сэр. Только она его увидела и вся побелела. А потом покраснела и снова побледнела – в общем, была очень расстроена, всякий бы заметил.

– А он что?

– Н-ничего, сэр. Подошел, взял ее за руку и сказал, что она должна пойти с ним. Все в таверне это видели. А она отшатнулась, сказала мне, что все нормально. И-и ушла с ним.

Выдохнув, Лиззи потерла мокрый кончик носа.

– И ты ее отпустила?!

Маленькая горничная отпрянула и съежилась.

– О, я должна была пойти с ней, знаю, что должна! Но, сэр, я так испугалась, да простит меня Господь!

Невероятным усилием воли Джейми взял себя в руки и заговорил уже спокойнее:

– Ладно. Что было после?

– Ну, я поднялась наверх, как она велела, и легла в постель. И принялась молиться, чтобы все было хорошо…

– О да, толку от этого было много!

– Дядя… – тихо, но неожиданно твердо вмешался Иэн. – Она всего-навсего горничная, ничего другого она сделать и не могла.

Джейми хмуро потер затылок.

– Да… Прости, девочка, я не хотел срывать на тебе зло. Что было дальше?

На щеках Лиззи проступили ярко-алые пятна.

– Она… она вернулась перед самым рассветом. И-и…

У Джейми лопалось терпение, и девочка, должно быть, поняла это по его лицу. Она неразборчиво завершила:

– Она вся им пропахла… его семенем.

Ярость накатила внезапно, раскаленной молнией пронзив грудь и живот. Джейми задыхался, давя в себе это чувство, но оно жгло его не хуже углей в очаге.

– Значит, он ею овладел. Ты уверена?

Вконец смешавшись от его прямоты, девочка лишь молча кивнула. Она теребила подол платья, отчего юбку всю перекосило. Бледность сменилась румянцем, Лиззи пылала ярче помидоров на грядках Клэр. Избегая взгляда Джейми, она опустила глаза.

– Да, сэр. И она в тягости, разве вы не знаете? Наверняка это его ребенок, она же была невинной девушкой. И вот он за ней пришел, и она его боится.

Внезапно все встало на места, отчего волоски на руках и шее поднялись дыбом. Осенний ветер пробрался под рубашку, и ярость сменилась тошнотой. Все мелочи, которые он видел, но отказывался замечать, сложились в цельную картину.

Эти ее взгляды и движения: то оживленные, то протяжно-задумчивые… И сияющее лицо – это вовсе не из-за солнца. Джейми хорошо знал, как выглядит беременная женщина, и если бы встречал Брианну раньше, то обязательно заметил бы изменения. А вот Клэр… Клэр наверняка была в курсе. Она же мать, и врач к тому же. Она знала…