— Ох, уж это точно, — заверил меня Джейми. — Какое именно — не знаю, но что бы за всем этим ни крылось, могавкам это не нравится. Их вождь потребовал от меня ответа: где я взял этот камень. Я объяснил, что ты его просто нашла. Похоже, это их немного успокоило, но все равно они кипели, как котелок на огне.

— Почему ты хочешь, чтобы он был у меня? — спросила я. Камень нагрелся от тела Джейми и уютно лежал в моей ладони. Мой большой палец машинально поглаживал спиральную линию резьбы.

— Я же сказал, они были потрясены, когда его увидели… а потом разозлились. Один или двое даже привстали, как будто хотели меня ударить, но сдержались. Я какое-то время наблюдал за ними, держа камень на виду, и вдруг понял, что могавки его боятся; им не хотелось бы до меня дотрагиваться, пока у меня этот опал. — Он потянулся ко мне и сжал мои пальцы вокруг камня. — Пусть он остается у тебя. Если почувствуешь опасность — достань его, чтобы все видели.

— Ты куда скорее можешь очутиться в опасности, — возразила я, пытаясь вложить опал в руку Джейми.

Он покачал головой, и его волосы взвились, поднятые очередным порывом ветра.

— Нет, пока — нет, они ведь знают про виски. Они меня не тронут, пока не выяснят, где я его спрятал.

— Но с чего бы я вдруг оказалась в опасности? — Вопрос Джейми встревожил меня; женщины в деревне относились ко мне сдержанно, но без явной враждебности, а мужчины просто не замечали моего присутствия.

Джейми нахмурился и посмотрел вниз, на деревню. С нашего насеста среди скал мало что можно было рассмотреть, кроме наружного частокола да струйки дыма, поднимавшейся над невидимым длинным вигвамом внутри ограды.

— Не могу сказать, Сасснек. Только мне не раз приходилось охотиться… и на меня охотились тоже не раз. Ты знаешь, как это бывает: когда неподалеку происходит что-то непонятное, и птицы перестают петь, и в лесу вдруг наступает тишина?

Джейми кивнул в сторону деревни, и его глаза внимательно следили за извивами дыма, как будто ожидал, что из него вот-вот вынырнет нечто…

— Там очень тихо, Сасснек. Там происходит что-то, чего я не вижу. Я не думаю, что это имеет отношение к нам, и все же… я неспокоен, — резко сказал Джейми. — А я слишком долго живу на свете, чтобы не обращать внимания на такое чувство.

Ян, присоединившийся к нам вскоре после этого тайного свидания среди скал, подтвердил мнение Джейми.

— Да, это как будто ты держишь конец сети, а вся она под водой, — сказал он, хмурясь. — Твои руки чувствуют дрожь, и ты знаешь, что там есть рыба… но где именно, тебе не видно. — Ветер растрепал его густые каштановые волосы; как обычно, его коса наполовину расплелась, пряди свисали как попало. Он с отсутствующим видом заправил за ухо мешающий ему клок. — Что-то среди людей не так; между ними какое-то несогласие, я так думаю. И что-то произошло этой ночью, в доме Совета. Эмили мне не ответила, когда я ее спросил об этом; она сразу отвела взгляд и заявила, что нас это не касается. Но я думаю — нас это каким-то образом касается.

— Эмили? — переспросил Джейми, приподняв одну бровь, и Ян хихикнул.

— Ну, это я ее так зову, для краткости, — пояснил он. — Уж очень имя у нее… Вакьо-тейехснонхса! Это значит — «Имеющая Ловкие Руки». Она и вправду удивительно хорошо режет по кости. Смотрите-ка, что она сделала для меня! — Ян запустил пальцы в кожаный мешочек, висевший на его поясе, и с гордостью продемонстрировал нам крошечную белую выдру, вырезанную из мыльного камня. Зверек стоял, насторожившись, вскинув голову и явно готовый удрать в любую секунду; при взгляде на фигурку мне захотелось улыбнуться.

— Очень хорошо! — Джейми одобрительно изучил выдру, поглаживая изогнутое тельце. — Ты, похоже, очень нравишься этой девочке, Ян!

— А, ладно, она мне тоже нравится, дядя! — подчеркнуто небрежным тоном ответил племянник, однако его худые щеки слегка порозовели… ну, скажем, порозовели немножко сильнее, чем могли бы порозоветь от холодного ветра. Ян кашлянул и поспешно сменил тему разговора. — Она мне сказала, что она думает — Совет, может быть, немножко склонится в нашу сторону, если мы им дадим попробовать наше виски, дядя Джейми. Если ты не против, я бы достал один из бочонков, и мы могли бы устроить сегодня вечером ceilidh. Эмили обо всем договорится.

Джейми вздернул брови, но через мгновение кивнул.

— Я доверяю твоему суждению, Ян, — сказал он. — В доме Совета?

Ян отрицательно покачал головой.

— Нет. Эмили говорит, будет лучше, если это устроить в вигваме ее тетушки… тетя Тевактеньёнх — Красивая Женщина.

— Она… что? — изумленно переспросила я.

— Красивая Женщина, — повторил Ян, вытирая нос рукавом. — Это такая женщина, которая имеет большое влияние в деревне, и в ее силах принять окончательное решение, например, что делать с пленниками; индейцы называют ее Красивой Женщиной, как бы она ни выглядела на самом деле. Ну, поэтому нам было бы выгодно, если бы Тевактеньёнх убедилась, что мы предлагаем хорошую сделку.

— Ну, полагаю, пленнику, для которого от этого зависит его свобода, такая женщина в любом случае покажется просто прекрасной, — немного сухо сказал Джейми. — Ладно, я понял. Отправляйся; ты сможешь достать бочонок сам?

Ян кивнул и повернулся, готовый уйти и приступить к делу.

— Погоди-ка минутку, Ян, — попросила я, извлекая опал. — Ты не мог бы спросить свою Эмили — может, она знает что-нибудь об этой вещице?

— Хорошо, тетя Клэр. Я упомяну о камне. Ролло! — Он резко свистнул сквозь зубы, и Ролло, до этого сидел под скалой и подозрительно ко всему принюхивался, тут же выскочил наверх и поспешил за своим хозяином. Джейми проводил их взглядом, слегка хмурясь.

— Ты не знаешь, Сасснек, где Ян проводит ночи?

— Если ты имеешь в виду, в каком вигваме, — да. Если ты имеешь в виду, в чьей постели, — нет. Но могу догадываться.

— Ммм… — Джейми потянулся и откинул назад волосы. — Ладно, пошли, Сасснек. Провожу тебя обратно в деревню.

Предложенный Яном проект ceilidh начал реализовываться вскоре после наступления темноты; среди приглашенных были наиболее влиятельные члены Совета племени, по одному являвшиеся в длинный вигвам Красивой Женщины, выражая должное уважение к шаману; явился и Два Копья, усевшийся у центрального костра между Джейми и Яном. Невысокая хорошенькая девушка, которая, как я предположила, должна была быть той самой Эмили, тихо сидела сзади, на бочонке с виски.

Кроме Эмили, в дегустации виски явно не должны были принимать участие женщины племени, хотя они и присутствовали в вигваме. Но я все равно решила остаться, чтобы понаблюдать за всем, и устроилась поодаль, у одного из маленьких костров, следя за приготовлениями и заодно помогая двум леди заплетать лук в гирлянды, попутно обмениваясь с ними вежливыми замечаниями на смеси английского, французского и языка племени тускара.

Та женщина, возле костра которой я сидела, предложила мне подкрепиться, поставив передо мной тыквенный кувшин с напитком из патоки с хвойным ароматом и сладкую маисовую кашу. Но желудок у меня словно завязался узлом, так что я просто не в силах была что-либо проглотить.

Слишком многое зависело от этой импровизированной вечеринки. Роджер был где-то неподалеку; я знала, что он здесь, в деревне. И он был жив; что же касается остального — я могла лишь надеяться, что он пребывает в относительно добром здравии… ну, по крайней мере, в достаточно добром, чтобы отправиться в дальний путь домой. Я посмотрела в другой конец длинного вигвама, туда, где горел самый большой костер. Мне был виден лишь затылок Тевактеньёнх, покрытый белыми волосами; странная дрожь пробежала по моему телу, когда я взглянула на эту седую голову, и я поспешно коснулась спрятанного под рубашкой амулета Наявенне.

Гости наконец собрались в полном составе, рассевшись неровным кругом у костра, и откупоренный бочонок виски был торжественно выставлен на видное место. К моему немалому удивлению, девушка тоже вошла в круг и уселась рядом с бочонком, держа в руке черпак.

Затем Два Копья произнес нечто вроде краткой речи — и пиршество началось; разливала напиток девушка. Но процедура разлива меня ошарашила… Девушка не наливала виски в тыквенные чашки прямо из бочонка, а сначала нацедила его в кувшин, а потом стала набирать из кувшина в рот, и в каждую чашку выплевывала его трижды, после чего передавала чашки мужчинам. Я посмотрела на Джейми. Он на мгновение растерялся, но тут же вежливо принял чашку и выпил без малейших колебаний.

Мне оставалось только гадать, сколько виски достанется самой девушке, выступающей в роли виночерпия, — ведь даже если она не сделает ни глотка, спиртное без труда впитается в слизистую оболочку ее рта… Конечно, ее доза будет не такой большой, как принятая мужчинами, однако я решила, что все же этого количества хватило бы и на то, чтобы свалить с ног Два Копья, старого бандита с ужасно глупым нечистым лицом. Но прежде чем гулянка набрала обороты всерьез, мое внимание было отвлечено приходом мальчика, сына одной из тех женщин, в компании которых я находилась. Он подошел к нам молча, сел рядом с матерью и тяжело привалился к ней. Женщина сердито глянула на него, но тут же бросила в корзину луковую вязанку и с тревожным восклицанием поднялась на ноги.

Огонь костра осветил мальчика, и я сразу же увидела, что он сидит, неестественно сгорбившись. Я поспешно встала на колени, отодвинув в сторону корзину с луком. И одновременно наклонилась к мальчику, другой рукой поворачивая его лицом к себе. Его левое плечо было смещено; мальчик обливался потом, крепко сжав губы от боли.

Я жестом постаралась успокоить мать парнишки, которая смотрела на меня хмуро, с сомнением. Мальчик едва слышно всхлипнул — с подвыванием, как маленький щенок, — и мать мгновенно крепко обняла его и отодвинула в сторону от меня. По внезапному наитию я вытащила из-за ворота амулет Наявенне и показала женщине; она могла не знать, кому принадлежала эта вещь, он она могла знать, что это такое. Она действительно знала; ее глаза расширились при виде маленького кожаного мешочка.