— Именно это я и сказал. — И тут вся ярость, которую Джейми сдерживал с момента нашего выхода из индейской деревни, вырвалась наружу. Он схватил Роджера за горло и с размаху ударил его о ствол дерева. — А вот где был ты, когда это случилось, ты, уродский ублюдок?! Она на тебя рассердилась, и потому ты от нее сбежал, бросил ее одну! Если ты считал, что тебе уж так нужно куда-то отправиться, почему ты сначала не привез ее ко мне, под защиту?!

Я схватила Джейми за руку и дернула изо всех сил.

— Оставь его!

Джейми отпустил Роджера и резко отвернулся, дыша тяжело, хрипло. Роджер, потрясенный и почти такой же взбешенный, как Джейми, вдруг сбросил с себя драную одежду.

— Я уехал не потому, что мы поссорились! Я уехал, чтобы достать вот это! — Он схватил свои бриджи и разорвал по шву. И тут же в его ладони сверкнула зеленая искра — Я рисковал жизнью, чтобы это достать, чтобы она могла без риска пройти сквозь каменный круг назад, домой! Да ты знаешь, куда я за ними пошел, где я их взял? Я их украл у Стефана Боннета! Вот почему я так долго добирался потом до Фрезер Риджа! Я его не нашел там, где рассчитывал найти, мне пришлось скакать за этим гадом до самого побережья!

Джейми застыл, глядя на драгоценный камень. Я тоже.

— Я сюда приплыл на корабле Стефана Боннета, из Шотландии! — Роджер немного успокоился. — Он… э-э…

— Я знаю, кто он таков. — Джейми пошевелился, выходя из транса. — Но кем он еще может оказаться, так это отцом ребенка моей дочери. — Он одарил Роджера долгим холодным взглядом. — И вот я тебя спрашиваю, Маккензи: можешь ли ты вернуться к ней, и жить с ней, зная, что она скорее всего вынашивает ребенка Боннета? Потому что если тебе это не под силу — лучше скажи прямо сейчас, или же… клянусь, если ты придешь к ней и будешь с ней плохо обращаться — я тебя убью, и на секунду не задумаюсь!

— Да ради Бога! — взорвалась наконец я. — Дай ты ему хоть минутку подумать, Джейми!

Роджер крепко зажал в кулаке драгоценный камень, потом раскрыл ладонь — и камень упал на землю. Я слышала, как дышит Роджер — тяжело, прерывисто.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Я не знаю…

Джейми наклонился и подобрал камень. И с силой пихнул его в ладонь Роджера.

— Так убирайся! — рявкнул он. — Забирай свой проклятый камень и ищи свой долбаный менгир! убирайся… моей дочери не нужен такой ублюдок!

Джейми еще не расседлал лошадей; и теперь он схватил седельную сумку Роджера и зашвырнул ее на спину лошади. Потом мгновенно отвязал своего коня и мою лошадку и вскочил в седло.

— Поехали! — приказал он мне.

Я беспомощно посмотрела на Роджера. Он пристально смотрел на Джейми, и его зеленые глаза сверкали, отражая свет костра, яркие, как изумруд в его руке.

— Иди, — сказал он наконец мягко, чуть поворачиваясь ко мне, но не сводя глаз с Джейми. — Иди. Если я смогу… я приду.

Мне показалось, что мои руки и ноги принадлежат не мне, а кому-то другому; я совершенно не ощущала их, они двигались как-то сами по себе, независимо от моей воли. Я как во сне подошла к своей лошади, поставила ногу в стремя — и очутилась в седле.

Когда я оглянулась назад, даже костра не было уже видно. Ничего не было за моей спиной, кроме непроглядной ночной тьмы.

Глава 62

Побег

Речная Излучина, апрель 1770 года

Они поймали наконец Стефана Боннета. Брианна уронила на пол деревянную шкатулку. Костяные фишки разлетелись во все стороны, закатились под мебель… Брианна, не в силах вымолвить ни слова, замерла, уставившись на лорда Джона, а тот поспешно поставил на столик бокал с бренди и подошел к ней.

— Что с вами? Вам не лучше будет сесть? Я искренне прошу меня извинить. Мне не следовало…

— Нет, вам следовало. Нет, не на диван, мне потом будет из него не выбраться. — Брианна отвела в сторону предложенную лордом руку и медленно добралась до простого деревянного стула, стоявшего у окна. Лишь тяжело опустившись на сиденье, она внимательно, спокойно посмотрела на лорда Джона.

— Где? — спросила она. — Как?

Лорд Джон понял, что ему не надо ни посылать за вином, ни требовать немедленно разжечь в комнате камин; Брианна явно не собиралась падать в обморок.

Лорд придвинул к окну стул для себя, но потом ему кое-что пришло в голову, и он направился к двери гостиной. И выглянул в темный коридор. Ну конечно же, одна из горничных дремала на табурете возле самой лестницы, на тот случай, если Брианне и лорду Джону что-нибудь понадобится. Голова женщины сразу поднялась при звуке шагов лорда, белки глаз сверкнули в полутьме.

— Иди спать, — сказал ей лорд Джон. — Нам сегодня вечером уже ничего не будет нужно.

Рабыня кивнула и поспешила прочь; она явно испытала немалое облегчение, судя по ее расслабившимся плечам. Девушка была на ногах с самого рассвета, а теперь уже близилась полночь. Лорд Джон и сам невообразимо устал после долгой верховой езды, от самого Эдентона; однако новости были не из тех, что могут ждать. Вообще-то он вернулся еще ранним вечером, но только теперь ему удалось остаться с Брианной наедине.

Лорд Джон плотно закрыл двустворчатую дверь и поставил перед ней скамеечку для ног, чтобы их с Брианной никто не смог захватить врасплох.

— Его поймали здесь, в Кросскрике, — садясь рядом с Брианной, сказал он, не тратя времени на предисловия. — А уж как именно, не могу сказать. Но ему предъявлено обвинение в контрабанде. Ну, а как только они выяснили, кто он такой, то и другие обвинения не заставили себя ждать.

— Контрабанда чего?

— Чай и бренди. По крайней мере, в этот раз. — Лорд Джон потер шею, стараясь хотя бы отчасти снять напряжение, вызванное долгими часами верховой езды. — Я услышал об этом в Эдентоне; да, этот человек явно широко известен. О нем знают от Чарльстона до Джеймстауна. — Лорд Джон всмотрелся в лицо Брианны — оно было бледным, но не слишком. — Он приговорен, — тихо произнес лорд. — Его повесят на следующей неделе, в Велмингтоне. Я подумал, вам захочется об этом узнать.

Брианна глубоко, медленно вздохнула, но не сказала ни слова. Лорд Джон снова бросил на ее взгляд, на этот раз украдкой, поскольку не хотел уж слишком таращиться… и в очередной раз изумился ее размерам. Боже милостивый, эта женщина была просто огромной! За два месяца их помолвки она, пожалуй, удвоилась в размерах.

Одна сторона ее необъятного живота внезапно вздулась, перепугав лорда. Он уже усомнился в своем решении, не зная, так ли это было умно — немедленно сообщать ей новость… а что, если она от потрясения тут же начнет рожать? Он бы никогда в жизни не простил себе такого. А заодно его не простил бы и Джейми.

Брианна смотрела прямо перед собой, явно ничего не видя, наморщив лоб от сосредоточения.

Лорд Джон видел точно такое же выражение на мордах кобыл, готовых вот-вот ожеребиться; это был взгляд, полностью сосредоточенный на чем-то внутреннем. Возможно, он ошибся, отослав рабыню. Лорд уже собрался встать и отправиться на поиски помощи, но его движение вывело Брианну из задумчивости.

— Спасибо, — сказала она. Брианна все еще хмурилась, но ее взгляд утратил отстраненность, теперь глаза женщины смотрели на лорда Джона с приводящим в замешательство вниманием… тем более, что подобное внимание было ему так знакомо…

— Когда они его повесят? — Брианна слегка наклонилась вперед, прижав локти к бокам. По ее животу снова прошла волна, явно в ответ на ее движение.

Лорд Джон немного откинулся назад, неуверенно поглядывая на ее живот.

— В пятницу на следующей неделе.

— Он сейчас в Велмингтоне?

Несколько смущенный ее хладнокровным допросом, лорд потянулся к оставленному бокалу. Он отпил глоток и покачал головой, чувствуя, как ласковое тепло разливается в его груди.

— Нет. Он еще в Кросскрике. Дело в том, что в судебном разбирательстве нет нужды, ему ведь уже вынесен приговор.

— Так значит, его повезут в Велмингтон только для казни? Когда?

— Понятия не имею.

Взгляд Брианны снова стал рассеянным, обращенным внутрь. И лорда Джона мгновенно охватили дурные предчувствия, потому что на это раз он отчетливо видел: Брианна вовсе не прислушивается к своему ребенку, а что-то рассчитывает.

— Я хочу увидеть его.

Лорд Джон решительно прикончил бренди.

— Нет, — твердо заявил он, со стуком ставя на стол бокал. — Даже если бы ваше состояние допускало поездку в Велмингтон… а оно наверняка этого не допускает, — добавил он, искоса глянув на чудовищно раздувшийся живот, — присутствие на экзекуции ничего, кроме вреда, вашему ребенку не причинит. Конечно, я сочувствую вам и полностью разделяю ваши чувства, моя дорогая, но…

— Ничего вы не разделяете. Вы понятия не имеете, что я чувствую. — Брианна произнесла это без малейших признаков волнения, зато с полной уверенностью.

Мгновение-другое лорд Джон внимательно смотрел на нее, потом встал и отправился за графином с виски.

Она следила за тем, как янтарная жидкость льется в бокал и подождала, пока лорд Джон поднесет бокал к губам.

— Я не хочу смотреть, как он умирает, — сказала она.

— Ну и слава Богу, — пробормотал он, делая солидный глоток спиртного.

— Я хочу поговорить с ним.

Виски, похоже, попало не в то горло, и лорд Джон отчаянно закашлялся, обрызгав бренди кружевное жабо своей рубашки.

— Может, вам лучше сесть, — предложила Брианна, окидывая лорда Джона критическим взглядом. — Что-то вы совсем паршиво выглядите.

— И с чего бы это, ума не приложу! — Тем не менее лорд Джон последовал совету Брианны и сел, сразу схватившись за шейный платок, чтобы вытереть лицо.

— Нет-нет, молчите, я знаю, что вы собираетесь сказать, — твердо заявила Брианна, заметив, что лорд собирается с духом. — Так что не тревожьтесь понапрасну. Можете вы это устроить — чтобы я его навестила до того, как его отправят в Велмингтон? И прежде чем вы скажете — «нет, конечно же, нет», — спросите себя, что я сделаю, если вы действительно это скажете.