Светлана Лубенец - Банальная история, или Измена.ru

– А я думаю, что если и вернется, то не скоро, – устало отозвалась Вера. Ее вдруг совершенно оставили силы. Она даже не могла переживать за дочь. В конце концов, ей уже двадцать. Вполне взрослый человек. Она, Вера, в этом возрасте уже готовилась стать матерью.

– А что там было с Милкиным Кудеяровым? – настороженно спросил Андрей.

– Ничего не было! – ответила Вера и рассказала ему о том, что произошло на самом деле.

– Да, не слабые известия обрушились на бедолагу Таську… Но ничего… Крепче будет! Ее теперь труднее обвести вокруг пальца. Никому не поверит за рубль двадцать, что и хорошо. А дуру Милку жалко.

– Этот Боря еще себя проявит с самой худшей стороны. Тоже будет ей наукой.

– А если она не справится с этим?

– Ну… мы же у нее останемся, даже если разведемся. Не дадим пропасть.

– А мы все-таки разведемся? – спросил Веру Андрей, глядя прямо в глаза.

– Конечно, – твердо ответила Вера.

Вера сидела против Забелина за столиком его маленькой кухни. На ней была все та же его рубашка в зеленую клетку. Саша перестал ее носить. Она давно превратилась в Верин халатик. После того как они попили кофе и набрались сил после любви, Вера посчитала, что можно наконец сказать о самом главном. Она, нервничая, обняла себя за плечи и довольно торжественно произнесла:

– Саша, я развелась с мужем. Теперь с моей стороны все препятствия устранены.

– Как развелась? – удивился Забелин и положил мимо тарелочки недоеденный эклер.

– Так. Развелась, и все.

– Но разве можно так быстро? Ты же еще на прошлой неделе была замужем…

– Да, это так. Но ты, похоже, забыл, что Андрей адвокат и сам довольно часто занимается бракоразводными процессами. Ему ничего не стоило получить бумагу о разводе в тот же день, когда он захотел это сделать.

– А он захотел? – еще больше удивился Забелин.

Вера не собиралась передавать ему разговор с мужем, а потому сказала:

– Хочешь, паспорт покажу? Я официально разведена.

– Не надо… я верю… – потерянным голосом отозвался Саша.

Вера усмехнулась:

– Похоже, ты не рад?

– Дело не в этом… Просто я не готов к такому повороту дела. Не ожидал.

– Ну… у тебя есть возможность подумать о дальнейшей нашей судьбе. Я не тороплю и ни к чему тебя не призываю. Ты абсолютно свободен в выборе. Но теперь ты его должен сделать: или я, или Кира. Две женщины в одном флаконе больше не покатят. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Конечно, – отозвался Забелин, и Вера вдруг с ужасом поняла, что Андрей был во всем прав. Саша никогда не сделает выбор в ее пользу. Он даже не может скрыть, что известие его вовсе не обрадовало. Вере хотелось вцепиться ему в плечи, тряхнуть как следует и закричать на всю квартиру: «Какого черта ты молил меня о любви, если я тебе на самом деле не нужна?! Зачем ты вторгся в мою жизнь?! Зачем разрушил семью?!» Но она промолчала. Она встала из-за стола, прямо в кухне сняла с себя его рубашку в зеленую клетку, бросила ему под ноги и обнаженной пошла в комнату одеваться.

Пока Вера одевалась, Забелин так и сидел в кухне не шевелясь. Она вышла в коридор, надела стильный плащ, который они выбирали в прошлом году еще вместе с Андреем, и взялась за замок входной двери. Саша не сказал ей ни слова. Вера специально задержалась на пороге, но Забелин ее так и не остановил. Уже на улице она обреченно подумала: «Жизнь кончена».

По потухшему Сашиному взгляду Кира поняла, что с ним случилась катастрофа. Она хотела было задать надлежащий случаю вопрос, но вдруг что-то толкнуло ее в грудь, и она все поняла. Похоже, что Забелина наконец турнула доцентша. В общем-то этого и следовало ожидать. И она, Кира, была десять раз права, что мучительно терпела дикую Сашину страсть. Дотерпела! Дострадалась! А ведь сколько раз хотела все прекратить и отказать наконец ему от дома. Она даже несколько раз репетировала, что скажет ему при расставании, но ни одну репетицию так ни разу и не довела до конца, потому что непременно начинала плакать от жалости к себе. Если из ее жизни исчезнет Саша, с ним вместе она потеряет все. Конечно, у нее есть дети, любимая внучка Танюшка, но, как теперь совершенно точно уяснила себе Кира, у них всех – своя жизнь. Дети выросли и допускают мать до себя только тогда, когда она им нужна. Даже если ее вдруг не станет, они, конечно, поплачут некоторое время, а Ольга, возможно, даже поносит траур, но потом они все приспособятся жить без нее, приладятся и будут вспоминать разве что в день рождения и смерти. Таким образом, ее, Кирина, жизнь должна быть сосредоточена не столько на детях и внучке, сколько на Саше. И как она раньше этого не понимала?

Кира много раз спрашивала себя, любит ли она Забелина, или он нужен ей только для того, чтобы скрашивать одиночество, и никак не могла выбрать из этих двух положений единственно верное. Она вообще не очень понимала значения слова «любовь». Что это такое, любовь? Необходимость в конкретном человеке или в любом, только чтобы он был рядом? Скорее, конечно, первое, чем второе. В конце концов, она ведь не смогла быть рядом со своим мужем, Олегом Митрофановым, и сама подала на развод. Но в самом начале отношения с Олегом Кира и принимала за любовь. Но зачем оно нужно, это странное чувство, если очень скоро трансформируется в нечто почти прямо противоположное? Может быть, для того, чтобы человечество не вымерло? Встречаются двое, испытывают друг к другу какое-то необъяснимое влечение, женятся, заводят детей, и жизнь на планете продолжается. А что после происходит с этими двоими, которые свою миссию по воспроизводству себе подобных выполнили, никого не интересует. Ее развод был довольно скандальным, поскольку Олег разводиться не хотел. Ему было удобно иметь дом, где можно было спать, столоваться и принимать друзей. Но Кире не нужен был вместо мужа постоялец, который почти не помогал по хозяйству и не испытывал никакого интереса к собственным детям.

После развода Кира запретила себе думать о любви. Семейные истории подруг, знакомых и сослуживцев то и дело убеждали ее в том, что любовь живет только до свадьбы или в крайнем случае до рождения ребенка, а потом приказывает остальным долго жить. Без нее. В ссорах, склоках, скандалах и изменах. Кира не видела в своем окружении ни одной счастливой пары, которая сумела бы на долгие годы сохранить не то чтобы любовь, а хотя бы семейный лад. Она понимала, что если ее дети не нужны родному отцу, то никакому другому мужчине, с которым она захочет заново связать свою жизнь, они будут не нужны еще в большей степени, то есть станут мешать, раздражать и злить. И она зареклась искать замену Олегу. И не искала.

Саша появился в Кириной жизни случайно. Не в лучшие времена. Тогда, когда она вынуждена была торговать на рынке всякой гастрономией. Она приметила довольно молодого еще мужчину, который постоянно покупал у нее только самые дешевые продукты. По его неухоженному виду и затравленному взгляду Кира поняла, что дела у того плохи, а ей как раз необходим был помощник. С тяжелыми коробками и тюками она не справлялась, а каждый раз платить за перенос товара вороватым алкашам или странным молчаливым таджикам, объясняющимся жестами, было накладно, да и опасно. Каким образом Забелин оказался у нее в постели, Кира почему-то никак не могла вспомнить, до того этот процесс перехода помощника, а потом – компаньона в любовники был естествен. Собственно говоря, определение «лю бовник» к Забелину не подходило ни тогда, ни сейчас. Он всегда оставался как бы сам по себе. «Любовник» происходит от слова «любовь», но о любви Саша не говорил никогда. А ей, Кире, это слово никогда и не требовалось. Проходила она уже все то, что бывает после любовных признаний, и этого ей больше и на дух не надо.

Так и существовали они с Забелиным почти в параллельных мирах все десять лет знакомства. Один раз только Кире почудилось, что она испытывает к Саше нечто очень серьезное, когда он сломал ногу и был вынужден довольно продолжительное время жить у нее. Кира тогда с радостью неслась с работы домой, потому что там ее ждал мужчина, который без нее не мог. Постельные отношения с человеком с загипсованной ногой были весьма затруднительны, но они как-то исхитрились, тогда и сорвалось с ее губ: «Я, кажется, тебя люблю». Кира сама испугалась того, что сказала. Ей очень не хотелось, чтобы Забелин принялся уточнять, что значит – кажется. И он уточнять не стал. Сам в ответ ничего значительного не сказал, а когда нога зажила, уехал обратно к себе домой, и они опять начали встречаться лишь изредка, как раньше.

Кира, конечно, догадывалась, что у Забелина кроме нее бывают женщины, еще до того, как обнаружила в его квартире чужое колечко и заколку для волос, но почему-то не зацикливалась на этом. Ее устраивали их отношения, и ничего менять она не хотела. В конце концов, если она являлась инициатором встречи, Саша никогда не отказывался, несмотря на то, есть ли у него в этот момент еще какая-то дама или нет. Колечко и заколка, конечно, здорово кольнули Кирино сердце. Она даже удивилась, насколько сильно они задели ее за живое. Одно дело – что-то предполагать, и совсем другое – знать точно. Оказалось, что ей очень не хочется, чтобы Саша спал еще с кем-то, кроме нее.

А когда Кира сама на свою голову нашла на сайте «Школьные товарищи» Веру (Максимову) Соколову, жизнь ее превратилась в сущий ад. Она вдруг испытала столь жгучее чувство ревности к другой, которого никогда не знала. Про любовь к Забелину она все равно подумать боялась, но только до тех пор, пока эта проклятая Вера не написала ей письмо со словами «…если вы любите его…». Да любит она его, любит! Его одного уже целых десять лет! Но она поняла это только тогда, когда у Саши появилась не какая-то случайная женщина, роняющая кольца и заколки, а красавица и доцентша Вера Соколова, представляющая реальную угрозу. Ее Саша любил. Конечно, Кире не очень верилось, что Забелин любил ее прямо-таки со школьных времен, но в нынешнюю Веру, Кира чувствовала, он влюбился с небывалой силой, и это ее убивало. Все ее попытки чаще встречаться с Сашей, окружать его большим вниманием и в зародыше гасить любые конфликты не давали никакого результата. Она видела, что он любит другую, а нелюбовь к Кире прописана у него на лбу большими буквами.