Андрей замолчал, опять принявшись крутить перед собой чайную ложечку, вынутую из чашки. Во все стороны от нее летели брызги, но муж не замечал их. Вера выхватила у него ложку и резко бросила в мойку. Ложка звонко ударилась о нержавейку.

– Есть еще и что-то в-третьих? – вынуждена была спросить Вера, потому что Андрей вдруг замолчал.

– Есть, Вера, – отозвался он, – и это, думаю, самое для тебя неприятное…

– Что именно?!

– А то, что эта Кира очень милая, спокойная и доброжелательная женщина. Я специально изображал придирчивого и наглого покупателя, которому все не нравится. И буквально изводил ее своими претензиями. Представь, она ни разу не дрогнула и не перестала приветливо улыбаться.

– И что?!

– А то, что ты давно дала бы мне букетом по морде, а она хоть бы что, будто я веду себя вполне прилично.

– Да что в этом такого-то? – продолжала спрашивать Вера, хотя, конечно, понимала, к чему он клонит.

Андрей тут же подтвердил, что мыслит она в правильном направлении:

– Эта самая Кира никогда не выдернула бы из рук своего мужчины чайную ложку, как только что это сделала ты. С тобой непросто, Вера, а твой Забелин привык к простоте! Думаю, что женщина по имени Кира может сделать любого мужчину если и не счастливым, то умиротворенным и спокойным!

– Но любовь выше спокойствия и умиротворения!

– Возможно. Но только в самом ее начале. Или вот в таком случае, как у вас: когда все нельзя, все тайно, с опасностью быть обнаруженными и осужденными. Это держит любовь в тонусе. Но что будет потом, Вера?

– И что же будет? – с вызовом спросила она.

– Он очумеет с тобой и вернется под крылышко спокойной, тихой Киры, которая будет сдувать с него пылинки и подчиняться во всем, – ответил Андрей.

– То есть таков твой прогноз?

– Да, таков… Я же адвокат, Верочка. Я привык копаться в чужом быту, в чужой семейной жизни, выявляя правила и закономерности. Я же провел массу бракоразводных процессов… ты же знаешь… Передо мной прошло столько людей… столько драм… Тут поневоле начнешь прогнозировать… А потому я просто хочу тебя предостеречь. Тебе твоя любовь глаза застит, и ты не хочешь видеть очевидное, прости за тавтологию.

– Он любит меня! – крикнула Вера.

– А я и не утверждаю обратного!

– А что ты утверждаешь? Ты утверждаешь, что он бросит меня?!

– Не знаю. Может быть, ты опомнишься первой…

– Я тоже его люблю!

– Я же говорил уже, что понял это, как только его увидел.

Вера чувствовала, что Андрей во многом прав, если не во всем. В себе она все-таки никак не могла усомниться. Слишком любит, слишком. Саша говорил ей, что она может даже боль у него унять одним только своим прикосновением. Они понимают друг друга с полуслова. Она на все готова ради него. Их ссоры и размолвки происходят только по одному вопросу. Из-за Киры. А если не будет Киры… Они уже немолоды, чтобы ставить во главу угла тусовки с друзьями. Пусть друзья у них будут разными. Она не собирается пристегивать Сашу к себе булавкой или навязываться с ним к его друзьям. Главное, чтобы они потом возвращались друг к другу.

Вера тряхнула головой и спросила:

– Так ты дашь мне развод?

– Конечно дам, если ты будешь настаивать, – ответил Андрей, глядя в стену мимо нее.

– Я буду настаивать…

– А может быть, все-таки возьмешь тайм-аут хотя бы на недельку, а? Подумаешь, все еще раз прикинешь…

– Я уже столько раз прикидывала… так и сяк… Мне плохо без него, можешь ты это понять? Люблю очень…

– Но тогда ты должна знать, что обратного хода не будет, – вдруг резко сменив интонацию, жестко сказал Андрей.

– Какого еще хода? – растерялась Вера.

– Я не приму тебя назад, когда… кто-то из вас вдруг поймет, что разлюбил.

– Я и не попрошусь…

– Ну… это еще неизвестно… Может быть, когда любовный пыл спадет, ты вспомнишь обо мне. Мне кажется, я был тебе неплохим мужем… Повторюсь, что всегда любил тебя… да ты знаешь…

Вера посмотрела на него испытующе и спросила:

– И куда же тогда твоя великая любовь денется? Почему бы тебе не принять назад оступившегося, но раскаявшегося любимого человека?

– Никак, уже мостишь пути к отступлению? – спросил Андрей и невесело улыбнулся.

– Нет. – Вера покачала головой. – Просто интересуюсь, куда ж любовь-то денется, если она, как ты говоришь, присутствует, даже несмотря на мою измену.

– А я попытаюсь жить без нее. Возможно, без любви-то и лучше. Повторюсь, но ты, Вера, нелегкий человек. Я всегда старался как-то сгладить углы, избежать конфликтов. Вроде получалось, но ты этого не оценила. Пусть теперь другая женщина, в чем-то неуловимо похожая на забелинскую Киру, будет сдувать с меня пылинки, а я буду жить в свое удовольствие.

– Не поняла, – сказала Вера.

– Чего уж тут непонятного? – Андрей не по-доброму усмехнулся. – Ты думала: я буду сидеть и ждать, когда ты перестанешь бегать к любовнику?

– То есть ты не ждал?!

– Не ждал! Я же видел, что тебя прямо воротит от меня в постели! Думаешь, это при ятно?

– Не думаю…

– Ну вот… А потому я занялся тем же самым…

– То есть нашел себе любовницу?

– Зришь в корень!

Вера отлепилась от стены и села на диванчик у стола, потому что ноги ее почти совсем не держали. Допила из чашки совершенно остывшие остатки чая и сказала:

– Тогда я не понимаю, зачем ты собираешься дать мне тайм-аут, если у тебя уже есть мне замена.

– Я люблю тебя…

– Любишь, но спишь с другой? – в очередной раз удивилась Вера. – Да что вы за существа такие, мужчины? Как вы можете спать с нелюбимыми? Как вас не тошнит от процесса?

– А процесс всегда неизменно заканчивается удовольствием, независимо от того, с любимой ты или с нелюбимой, – отозвался Андрей. – Да, Верочка, догадываюсь, что ты хочешь мне на это сказать. Согласен: мы, мужчины, довольно примитивно устроены! Удовольствие мы получаем в обоих случаях, а такие женщины, как Кира и Наташа, еще и ноги нам согласны мыть и эту воду пить. Чем плоха такая жизнь?! Вполне можно обойтись и без любви, от которой одни муки!

– Наташа? – спросила Вера. – Это, случаем, не…

– Совершенно верно! Это твоя подруга. Ты же знаешь, она всегда мне строила глазки. Ты сама над этим все время подшучивала. Вот твоя Наташа и дождалась своего звездного часа. Она моя любовница примерно столько же времени, сколько у тебя в любовниках ходит этот За белин!

– Ну и как Наташа? – начала было Вера, но спохватилась: – Ах, прости, ты же сказал, что процесс неизменно заканчивается удовольствием, независимо от перемены мест слагаемых…

– Да-да, именно так!

– То есть вовсе не на работе ты без конца задерживался?

– По-всякому… Работы действительно было много, но… бывало, что и не на работе! Но тебе же это было только на руку!

– На руку… – повторила за ним Вера и констатировала: – Значит, ты дашь мне развод. Препятствий чинить не будешь.

– Конечно. Можешь на меня рассчитывать, – с сарказмом ответил ей Андрей.

– Правильно ли я поняла, что вы разводитесь? – вдруг прозвучал в кухне голос Таськи.

Испуганная Вера обернулась. В дверях стояла дочь и смотрела на них с Андреем почти с такой же ненавистью, с какой недавно говорила о предавшем ее Соболеве.

– Как ты здесь оказалась? – спросил ее Андрей. – Я не слышал, чтобы хлопала дверь…

– Ну где же вам услышать? – ядовито ответила Тася. – Вы же тут такие важные вопросы решаете: кто кому успел вперед рога наставить! Я уже давно вас слушаю и не перестаю удивляться. Такую образцовую пару из себя строили, а на деле оба оказались прелюбо деями!

Тася плюхнулась на табуретку, взяла с тарелочки кусок хлеба, посыпала его солью, откусила чуть ли не половину и с набитым ртом продолжила:

– Я, можно сказать, только вашей любовью и жила… Думала, что не все же кругом такие сволочи и дряни! Мои же родители не такие! Они живут в мире, согласии и любви уже целых двадцать пять лет, значит, такое все же бывает на свете! Ан нет! Не бывает! Мой папенька такой же козел, как все, а моя маменька – натуральная… шлюха!

Андрей отвесил девушке оплеуху. Тася вскочила со стула и крикнула:

– Ага! Правда глаза режет! Мне Милка рассказывала про маменьку и Борьку, но я не верила!! Убеждала ее, что такого просто не может быть, что ее придурок Кудеяр все врет! Оказывается, на этом свете все может быть!

– О чем ты, Тася?! Что ты мелешь? – гаркнул на всю кухню Андрей.

Таська отвратительно рассмеялась.

– Это я-то мелю? – спросила она и рассмеялась еще громче. – А ты сам спроси, что делала наша мамуля в постели с Борькой Кудеяром?! А что?! Она у нас еще ничего дамочка!! В самом соку!! Дурак будет тот, кто на нее не позарится!!

Теперь уже Вера не без удовольствия отвесила дочери пощечину. Таська залилась неудержимым и еще более гадким смехом. Потом вдруг резко перестала смеяться и сказала чужим голосом:

– Ну вот что, граждане родаки! Достали вы все меня так, что сил нет! Я от вас сваливаю, и не вздумайте меня искать! Вы мне отвратительны оба вместе со своими грязными любовниками и любовницами! Я же поняла, что этим подонком Соболевым вы хотели спасти меня от лесбиянства! Да! Давайте называть вещи своими именами! Так вот: лесбиянки-то и лучше! Они, по крайней мере, никому не врут! Они такие, какие есть! – Тася отмахнулась от отца, который хотел ей что-то возразить, и сказала: – Не волнуйся, я не к ним. Я буду жить своей жизнью, в которой не будет места никакой любви, ни однополой, ни разнополой! А если тело чего запросит, я, как и вы, найду себе кого-нибудь на часок, день или месячишко, а потом опять – одна! Только одна!!! Насмотрелась я на эти семейные радости!

И Тася, которая говорила с ними одетая в куртку и сапоги, вышла из кухни. Почти сразу за ней захлопнулась дверь квартиры.

– Она ничего с собой не взяла, значит, еще вернется, – с надеждой в голосе сказал Андрей.