Антон Вереютин - Бальтазар

Брат леди Боулз – Джереми оказался на редкость приятным в общении. Во время приема у них дома он не давал гостям чувствовать себя забытыми, то и дело подходил к кому-либо и после короткой шутки начинал беседу о том, что в данный момент волновало спутника.

– Сэр Барроу, как Вы справляетесь с мышами в своем особняке? Мы с сестрой перепробовали всё на свете, однако хитрые грызуны не торопятся покидать обжитое место, – рассмеялся собеседник.

– Боюсь, от меня Вы тоже не услышите дельного совета, сэр Боулз, – вздохнул Бальтазар.

– Прошу Вас, просто Джереми или мистер Читер в крайнем случае. Видите ли, это моя сестра вышла замуж за графа, а я всего лишь её брат, – вновь разразился смехом хозяин встречи.

– Так бывает. Скажите мне, мистер Читер, если это, конечно, не секрет: мисс Барнс действительно пострадала из-за Ваших отношений и была уволена из горничных?

Было заметно, что вопрос Бальтазара застал собеседника врасплох, однако тот не долго раздумывал с ответом.

– Можно сказать и так, но должен оправдать мою сестру. Дело в том, что я сам попросил её рассчитать Энн, поскольку больше не хотел водить её за нос. К сожалению или к счастью, с моей стороны любви не было, поэтому пришлось оградить наши встречи таким образом. Хотя по иронии судьбы именно Вы наняли её к себе.

– Да, так тоже бывает, – улыбнулся владелец Барроу-хаус. – Правильно ли я понял, что она и поныне дружна с камеристкой леди Боулз?

– Да, и мы не чиним препятствия для их общения, – торопился заверить Джереми. – Они в любой момент могут встретиться, желательно лишь на нейтральной территории.

– Если позволите, мисс Хартли могла бы навещать мисс Барнс в моем поместье, – как бы невзначай предложил Бальтазар.

– Это было бы довольно кстати. А теперь, если позволите, я переброшусь парой слов с другими гостями, сэр Барроу.

– Не смею Вас задерживать.

После приема в Боулз-Холле Бальтазар вернулся домой в приподнятом настроении. Он не торопился обнажать свое сердце перед новой влюбленностью, мысленно возвращаясь к прошлым своим отношениям и ошибкам, однако даже просто теплое общение с этой кроткой служанкой доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Возможно, он больше и не ждал от жизни любви, но не собирался отказываться от простой человеческой дружбы.

Уже ложась спать, он поймал себя на мысли, что напитки в имении графини Боулз оказались столь же безвкусными, как и ужин, приготовленный однажды его кухаркой. Всё-таки пора прекратить импортировать чужеземные товары и возобновить, наконец, национальное производство.

Бальтазар был крайне удивлен, заметив на кладбище фигуру Холанды Хартли, которая грустно смотрела на самодельный деревянный крест, воткнутый в землю. Надгробия рядом не было, только цветы и камушки, узором разбросанные вокруг.

– Мисс Хартли, что Вы здесь делаете в пятничное утро? – спросил он, убавив тон голоса, чтобы не напугать девушку.

Камеристка леди Боулз оглянулась. Её обычно бледное лицо казалось еще бледнее, а глаза цвета заката выразительнее.

– Я не знал, что у Вас здесь кто-то похоронен, – продолжал посетитель. – Брат Вашей госпожи однажды обмолвился, что Вы не из наших мест.

– Все верно. Я не из Миддлсекса, – ответила Холанда, – но не помню, откуда.

Бальтазар присел на край скамьи, рядом с мисс Хартли.

– Если Вы хотели бы с кем-то поделиться, то я выслушаю Вас, – произнес он участливо.

Было видно, что девушка сомневается, стоит ли доверять не вполне знакомому мужчине, да к тому же хозяину ее единственной подруги, но она поддалась его подбадривающему взгляду.

– Обрывки памяти иногда возвращают меня в плохо освещенную комнату небогатого дома, где родители танцуют возле камина и ласково на меня смотрят. Думаю, что мне было тогда лет восемь-десять. Потом я вспоминаю, как мы с матерью – кажется, её звали Джеральдин – собираем какие-то вещи в дорожную сумку, она грустит и что-то говорит мне, но я не помню что. В какой-то момент отца не стало дома, его не было очень долго. Мы с мамой ездили куда-то, и она требовала у какого-то джентльмена, чтобы они продолжали поиски, но, возможно, ей отказали, поскольку уже в более сознательном возрасте я помню, как плыла с ней на большом корабле, который потерпел крушение где-то в индийском океане.

Внезапно Холанда запнулась.

– Продолжайте, – мягко настаивал собеседник, но девушка лишь пояснила, что не хоронила на этом кладбище своих родителей, поскольку их останки не были найдены.

– Полагаю, что этот деревянный крест и небольшой садик вокруг символизируют своего рода могилу, где Вы бы могли вспоминать о них и мысленно общаться. Верно? – предположил Бальтазар.

Мисс Хартли кивнула, после чего сообщила, что ей пора возвращаться в Боулз-Холл, и они простились с сэром Барроу.

Вечером он расспросил свою новую горничную, знает ли она что-нибудь о прошлом Холанды. Мисс Барнс слегка смутилась вопросам хозяина и ответила, что подруга по натуре очень замкнутый человек и редко говорила о своем детстве или ранней юности. Всё, что она знает о ней точно, так это то, как Холли попала в семью Боулз. Графиня вместе с братом отдыхали в Лондоне и обнаружили её в порту: она вела себя дезориентировано и чуть не попала под колеса вереницы карет. На все расспросы Холанда отвечала нехотя, только призналась, что сошла с большого торгового судна, которое было пришвартовано к берегу. Леди Боулз и Джереми её пожалели и предложили жить и работать у них в поместье. С течением времени они убедились, что у мисс Хартли нет родных и друзей, её никто не искал и не навещал.

Бальтазара пронзила резкая жалость к сироте. Он поблагодарил мисс Барнс за информацию и позволил дальше заниматься домашними делами. Для себя же он уяснил, что Холанда родом не из очень обеспеченной семьи, у нее были мать и отец, который, скорей всего отправился по делам или на заработки в британскую колонию и погиб либо по пути, либо непосредственно в Индии. Мать девушки через какое-то время отправилась вместе с дочерью на поиски мужа, но они обе потерпели кораблекрушение. А вот что было дальше, и как мисс Хартли попала в Лондон, откуда её увезли в имение Боулзов, – ясности не было.

Сэр Барроу решил во что бы то ни стало разговорить Холанду при следующей встрече, но не мог придумать, где бы она могла произойти. На рыночной площади в среду? Однако девушка не так глупа, чтобы поверить в случайность второй раз. На кладбище? Будет выглядеть слишком нарочито. На приеме в Боулз-Холл? Слишком навязчиво, к тому же, его не так поймут хозяева. Удобный случай подвернулся, когда мисс Хартли зашла однажды за подругой в общий выходной, чтобы прогуляться по парку.

– Однако Вы одеты слишком легко для прогулки осенью, – как бы невзначай заметил Бальтазар, выйдя на крыльцо.

– Осень ранняя, – отозвалась Холанда и улыбнулась. – Если честно, я очень слабо ощущаю колебания температуры.

– Всё же я настоятельно прошу Вас надеть что-нибудь из гардероба мисс Барнс, чтобы накрыться.

Последнюю фразу услышала Энн, когда вышла к подруге, и сразу поддержала своего хозяина, вновь убежав в комнату за накидкой. Владелец Барроу-хаус этим воспользовался и начал расспрашивать гостью о прошлом.

– Мисс Хартли, а как Вы попали на то торговое судно, держащее курс в Сити? Из беседы с мистером Читером я понял, что Вас они встретили в Лондоне шесть лет назад.

Холанда удивленно взглянула на Бальтазара.

– Зачем мистер Читер рассказывал Вам, когда и где они со мной познакомились?

– Это случайно произошло, – спохватился хозяин имения. – В один из приёмов, кажется. Просто хотел поддержать беседу и вспомнил, что Вы не из Миддлсекса.

– Да. И я уже говорила Вам об этом.

От комментария в ответ на разумное негодование гостьи сэра Барроу спасла выбежавшая горничная. Она накинула на подругу шаль, и они вместе неспешно побрели в сторону калитки.

По возвращению они заметили аристократа, который словно ожидал их появления. Он попросил мисс Барнс оставить его на минутку с мисс Хартли и разрешил первой поужинать и ложиться спать; оставшиеся дела она могла довыполнить утром. Девушка обрадовалась, однако перед тем, как уйти в дом, взглядом получила у подруги молчаливое согласие.

– Я хотел попросить у Вас прощения за то, что, возможно, ставлю Вас в неловкое положение, когда обсуждаю с господами Боулз, – извинился Бальтазар после ухода горничной.

– Давайте немного пройдемся вдоль пруда, – предложила Холанда, и они пошли.

Она смотрела на небо в сумерках и изредка на спутника, который боялся пропустить любое её мимолетное движение. Внезапно сэр Барроу озвучил свое желание дружить с ней. Он признался, что впервые испытывает нечто подобное: в прошлом молодой Бальтазар буквально сразу стремился завладеть объектом своей привязанности, поэтому и женился столь скоропалительно, а сейчас ему просто доставляло неимоверное удовольствие беседовать с мисс Хартли, улавливать интонации её речи и распознавать настроение.

– Мне тоже очень нравится общаться с Вами, сэр Барроу, – спокойно озвучила спутница.

– Тогда почему Вы так холодны со мной и всегда стремитесь поскорей расстаться?

Холанда остановилась и плотней укрылась накидкой.

– Вы знаете, что мое имя в переводе с испанского означает голландское полотно?

– Не знал, но, думаю, что оно Вам очень подходит. Как получилось, что Вы плохо помните имена своих родителей, однако так хорошо запомнили собственное и даже второе имя?

– Его выкрикивала мама, когда тонула, и это последние слова, которые я услышала перед тем, как ударилась то ли о камень, то ли о скалу.

В этот момент Бальтазар понял, что настало время подробней расспросить девушку о случившемся, но сделать это так, чтобы не спугнуть её назойливостью.

– Кроме Вас, остались ли еще выжившие? Вам кто-нибудь помог прийти в себя?