Антон Вереютин - Бальтазар

На крымских берегах было довольно тепло. Они омывались морем, которое почему-то называется Черным, хотя оно манило южной синевой, бирюзой и временами малахитовой изумрудностью. Его армия представляла собой сбор деревенских ребят, вчерашних детей фермеров и арендаторов. Многопушечные фрегаты высаживали солдат французского, английского и турецкого флота, так что лагерные палатки тянулись на многие мили.

Бальтазара поселили в одном из евпаторийских домов вместе с другими офицерами, с которыми он свел знакомство, едва ступив на борт корабля. Вечерами они зачитывали письма от любимых жен и хвастались друг перед другом их изображениями. Только Капитану Барроу нечем было парировать, его никто не ждал на мирной земле, ему никто не писал. Иногда солдаты спрашивали его о жене и детях, но он всегда переводил тему разговора в русло войны.

С некоторыми офицерами путешествовали их жены: прекрасно воспитанные английские леди, которые, тем не менее, не падали в обморок от грома пушек и свиста пуль. Во время битв они находились далеко от эпицентра военных действий, поэтому непосредственная опасность им не угрожала. Но с каким восхищением эти леди смотрели на своих мужей после каждой атаки! Как они любили их и гордились ими! Бальтазар с белой завистью смотрел на идиллию подчиненных. Ему же еще только предстояло найти ту единственную, которая вот такими глазами будет смотреть на него и восхищаться мужем.

С наступлением зимы он стал сомневаться в красоте и великолепном климате Крыма. Кажется, англичане встали на те же грабли, что и Наполеон в свое время. Сама природа вступилась за царя Николая, помогая ему защищать свою крепость. Уже долгое время Севастополь был в осаде, но русские не сдавались. Барроу был не в силах продвинуться дальше, все чаще вспоминая слова бывшего тестя о стальном русском характере. Когда-нибудь весь мир преклонится перед русским народом. Этого не избежать.

Битвы шли с переменным успехом. Мужество солдат и с той, и с другой стороны поражало, хотя Россия одна сражалась против всех остальных, и не она была инициатором войны. Бальтазару казалось, что союзная мощь сметет все на своем пути, что победа Англии заложена в цвете их мундиров, красных как кровь, в гордости английских флагов и четком марше полков. Только когда он столкнулся с иной силой и мощью, он понял, как ошибался. Севастополь был в осаде уже много дней, а сдаваться и не думал. Сейчас ему казалось, что все ждут ошибки противника, которая позволит победе свершиться. Но пока эта ошибка не сделана, тупиковая ситуация сохранится.

После того, как в январе следующего года к союзникам примкнула Сардиния ради получения в итоге Венеции и Ломбардии, отобранных у Австрии, а в феврале скоропостижно скончался Российский Император Николай I. и престол унаследовал его сын Александр II., Капитан Барроу передал свои полномочия самому талантливому офицеру из числа ответственных приверженцев флагу Короны и покинул недружелюбные земли. Бессмысленность войны для него, бесконечный холод и искренне уважение к русским заставили Бальтазара пересмотреть свои жизненные принципы и вернуться в отчий дом. Осуждать из командования его никто не стал, удерживать тоже, поскольку и без Бальтазара Барроу воинов вполне хватало.

Дома его как всегда встретили слуги. Миссис Эшби вместе с сыном не смогли прийти из-за недомогания. В любом случае бывший супруг их и не ждал. Внешне за полгода он не слишком изменился, однако несколько потерял в весе, что придавало ему моложавости.

Пару месяцев он приходил в себя, часто просыпаясь в поту из-за снов о войне. За все это время Вивиан с Генри так и не появлялись. «Что было, то прошло», – подумал Бальтазар и больше не отправлял сообщений с приглашением его навестить.

Тем не менее, в один апрельский день к нему все же наведались гости. Ими были супруги Шоу вместе с дочерью Сильвиной. Они продали дом в Саффолке, чтобы перебраться поближе к родственникам, в частности, к сестре леди Эшби.

– Очень рады с Вами познакомиться, сэр Барроу! – воскликнул мистер Шоу, взяв чашку с подноса. – Говорят, Вы воевали в Крыму! Какая честь для нас!

– Особой чести в этом нет, мистер Шоу. К счастью, преднамеренное убийство людей легально лишь на войне. Правда, от этого не легче.

Дамы солидарно кивнули хозяину Барроу-хаус и перевели тему разговора в более мирное русло.

– Очень жаль, что Вы расстались с моей кузиной, – дрожащим голосом произнесла Сильвина, не решаясь взглянуть Бальтазару в глаза.

– Возможно, жаль только Вам, мисс Шоу. Вивиан особого огорчения по этому поводу не проявила.

– Тем лучше для Вас обоих и для маленького Генри, – вмешалась миссис Шоу. – Главное в таком деликатном деле расстаться друзьями.

– Сэр Барроу, будете ли Вы так любезны принять наше приглашение на новоселье? – спросил гость, смакуя булочку с джемом. – В нескольких милях от Вас мы приобрели роскошный особняк и хотели бы узнать Ваше мнение.

Бальтазару хотелось уточнить, будут ли присутствовать на этом новоселье бывшая жена вместе с родителями, но он лишь поблагодарил гостей за приглашение и обещал явиться. Сильвина, наконец, подняла глаза и встретилась с ним взглядом, отчего тут же густо раскраснелась. Она похорошела за несколько месяцев: угловатость пропала, появились формы, а лицо и волосы засияли.

– Мисс Шоу, еще чаю? – дразня, осведомился владелец дома, отлично видя, что к напитку юная леди даже не притронулась.

– О, нет, что Вы, сэр Барроу! – воскликнула Сильвина, дрожащими руками поднося чашку к губам.

Много времени прошло с того злополучного Бала, где из мести Бальтазар целый вечер танцевал с ней, но она так и не поняла, что ее использовали. Бедная девочка. Не было сомнений, что она влюблена в него, и, скорей всего, уговорами заставила родителей переехать в Миддлсекс. Было также понятно, почему кузина Вивиан не приехала на ее свадьбу. Она бы не сумела скрыть своей привязанности к жениху двоюродной сестры. А после их развода появилась надежда, и мисс Шоу решила воспользоваться предоставленным судьбой шансом.

Новый дом семьи Шоу был великолепен, поскольку продавал его обанкротившийся граф Томас Кри. Несколько лет кредиторы атаковали его угрозами не только в отношении недвижимости почтенного подданного, но и в отношении его жизни. В конце концов, сэр Кри решил сбежать в Испанию, продав последнее, что можно было продать, – свой любимый дом. И вот в нем поселились хотя и не аристократы, но вполне уважаемые члены Общества: мистер и миссис Шоу со своей дочерью Сильвиной.

– Весна нынче не спешит дарить нам тепло. Как считаете, сэр Барроу? – словно колокольчик, прозвенела мисс Шоу, указывая гостю на софу напротив камина.

– Действительно, – сухо отозвался Бальтазар и уселся.

– Ты права, моя дорогая! – поддержала дочь миссис Шоу. – Может с началом мая солнце, наконец, начнет греть!

– Вы предпочитаете кофе с молоком или чаю, сэр Барроу? – осведомился глава семейства, не отпуская служанку.

– Пожалуй, кофе! Спасибо!

Сильвина в это время освобождала чайный столик от своей корзинки для вышивания. Она была младше своей кузины всего на год, но выглядела намного моложе после того, как Вивиан родила. Миссис Эшби заметно поправилась всего за год после родов, а мисс Шоу только цвела и хорошела, огражденная от проблем и печали.

На ней было синее платье из тонкой шерсти с твидовыми вставками и поясом из тафты. Весь ансамбль вместе с туфлями и накидкой ей необыкновенно шел.

– Позвольте сделать Вам комплимент, мисс Шоу, – небрежно бросил гость и похвалил образ юной леди.

Сильвина тут же обронила корзинку и трясущимися руками начала собирать с пола все содержимое. Окончив, она поблагодарила Бальтазара, но не взглянула на него.

– Ох, сэр Барроу, мы не нарадуемся с Джеймсом на нашу дочь! – подхватила тему хозяйка. – Она и рукодельница, и поёт чудесно, и танцует.

– В этом я с Вами не намерен спорить, миссис Шоу, поскольку танцевал с Вашей дочерью на Балу в Роуз-Гроу.

– А вот и угощение! – воскликнул мистер Шоу, впуская слуг с подносами. – Надеюсь, Вы проголодались, сэр Барроу!

– С удовольствием съел бы пару сэндвичей и десерт.

– Вот и отлично! Присаживайтесь ближе! Так как Вам дом? По Вашему мнению, он стоил вложений?

– Несомненно, мистер Шоу. Насколько я знаю, здесь больше десяти комнат, около четырех подсобных помещений, есть кухня, прачечная, большой сад и двор. Бесспорно, этот дом стоил вложений.

– Благодарю Вас! Теперь я могу спать спокойно.

После ланча Сильвина сыграла гостю на клавикорде. В это время он вел мысленную беседу, где отмечал для себя аргументы в пользу женитьбы на кроткой соседке. Во-первых, Бальтазару не хватало женского тепла и возможности выплеснуть свои мужские потребности, во-вторых, он не обманывал себя и отдавал отчет в том, что отнюдь не любовь толкает его на сближение с мисс Шоу, поэтому их последующий развод не причинит ему таких страданий, как расставание с Вивиан, а, в-третьих, он изначально поставил себе цель пройти тернистый путь поиска своей единственной женщины пусть даже через постель с преходящими девственницами, не виновными в его безрассудстве. Что ж! Выбор сделан. Осталось дело за малым.

В приходской церкви народу было мало. Лишь родители невесты и камердинер жениха. Не смотря на это, Сильвина сияла от счастья и влюбленными глазами смотрела на Бальтазара. Он тоже ей холодно улыбнулся, сухо ответив священнику о своем согласии на брак. Никто не заметил, но жених был не совсем трезв. По его просьбе О’Коннол налил ему два стакана бурбона перед выходом, пока сам застегивал на хозяине фрак и брюки с атласными лампасами.

По окончанию полуденной церемонии, сразу после того, как молодоженов на выходе из церкви обсыпали пшеницей, сэр Барроу пожелал остаться с женой наедине в поместье, поэтому праздничного стола (свадебного завтрака) никто не увидел. Тем не менее, данный факт никого не смутил, поскольку для супруга это была уже четвертая свадьба, и чета Шоу не придала особого значения выходке Бальтазара.