— Правильно, мальчик мой, ты должен мне доверять. Но только мне, понимаешь? Даже среди тематиков иной раз находятся нечестные люди.

— Понимаю и не хочу кроме вас никого, Милорд. Но мне всё ещё обидно, что вам придётся взять другого нижнего в клубе.

— Я не стану никого брать, буду без пары. Думаю, Юри не обидится. Это мой подарок тебе, за то, что согласился попробовать, — Руслан наклонился и поцеловал парня, — Я подготовлю специальный вопросник, и вечером мы всё обсудим. Сейчас иди готовить ужин, малыш.

— Конечно. Я быстро всё сделаю.

    Парень отстранился и пошёл на кухню. На душе было светло. Руслан отказался быть с кем-то другим. А ещё Олесь смог рассказать о том, что действительно считал стыдным. Как здравомыслящий человек может хотеть, чтобы его изнасиловали? Он хотел, понарошку, но всё же. Олесь читал статью Юри о ролевых играх и понял, что он такой не один, это прибавило каплю решимости, а ещё слова Руслана. «Да, Руслан прав, пока я своими действиями не преступаю закон, волен делать, что хочу. К тому же, кому какое дело, что происходит у меня в постели. Ведь всё по согласию сторон будет».

Глава 19

После ужина Руслан показал парню несколько отпечатанных листов.

— Я подготовил вопросник, но есть маленькая проблемка. Ты человек далёкий от темы. Поэтому можешь не понять название многих предметов. Ты не против, если мы сейчас пойдём в темницу?

Олесь от волнения закусил губу и посмотрел на Руслана, стоя у журнального столика. Мужчина тоже не спешил садиться в кресло.

— Можно и туда пойти. Кажется, там есть столик и пару стульев.

— Верно. Там и поговорим.

Руслан подхватил бумагу и ручку, а потом прошёл в подвал. Олесь последовал за ним. Сердце бухало в груди, он опять окажется в этой комнате. Такого нереального страха, как раньше, не было, и всё же Олесь застыл посреди комнаты. Руслан положил листы на стол, а потом подошёл к парню. Он взял его лицо в ладони и заглянул в глаза.

— Знаешь, зачем я это затеял? Ты должен всё прочитать при мне и сделать пометки. Если что-то не понятно, то необходимо спросить разъяснения. Твоя ошибка была в прошлый раз. Ты прочитал статью Юри, и не спросил о некоторых моментах. Согласился сразу на всё, лишь бы угодить мне. Запомни малыш, ты не обязан мне угождать, пока мы не подписали контракт и протокол. Ты должен думать о себе. Я не обижусь, если ты скажешь, что тебе что-то не нравится, и ты хотел бы вычеркнуть это из списка. Больше того, я облегчил нам обоим задачу и вписал только то, что практикую. Но если у тебя были ещё какие-то фантазии, ты можешь говорить. Мы всегда обсудим. Тебе всё ясно?

— Да, я готов начать, — Олесь шумно сглотнул.

— Отлично, присаживайся на табурет, — Руслан сел на стул и положил перед парнем первый лист, — Твоя задача внимательно читать и ставить рядом буквы. Д — это да. Н — это нет. В — возможно.

— Да и нет понятно, но что значит, возможно?

— Да — это если ты хочешь попробовать. Нет — значит, не под какими уговорами не согласен. Действие под соответствующей буквой, это наше табу. Я не буду иметь право применять это, как бы мне не хотелось. Возможно — это когда ты не уверен, но в будущем есть вероятность, что согласишься. Если ты поставишь «в», то можешь не бояться. Прежде чем применить это действие, я спрошу у тебя, согласен ты или всё ещё сомневаешься.

— Я всё понял, — кивнул Олесь.

Теперь, когда Руслан всё так подробно объяснил, было не страшно ставить буквы. Но оказалось, что мужчина прав. Олесь действительно не разбирался в теме. Кое-что он нахватался из статей Юри, но прочитал их мало. По поводу применения наручей и поножей парень поставил решительное «да». Привязывание к кровати и решётке возле неё, тоже одобрил, это было не страшно. «Кушетка для порки», — прочитал следующую строчку и задумался. Он бы не хотел, чтобы его пороли, по крайней мере, не сразу. Найдя глазами кушетку в комнате, Олесь посмотрел на неё, изучая.

— Кушетку можно применить не только для порки. Например, я тебя привязываю к ней лицом вниз, а сам становлюсь на колени и вхожу. Можно много игр придумать.

Олесь кивнул и поставил букву «д». Дальше шёл Андреевский крест. Парень подумал, что вероятно это самая страшная вещь в комнате.

— Можно мне подходить к предметам? — робко спросил он.

— Разумеется. Ты можешь всё потрогать, чтобы лучше понять нужно ли тебе это, — подбодрил Руслан.

Олесь подошёл к кресту он и потрогал его руками. На самом деле, он был не жёсткий, но и не слишком мягкий. Вероятно, между кожей и деревом был проложен тонкий слой поролона. Парень представил, как бы стоял тут обнажённый, пристёгнутый карабинами. По телу пронёсся жар возбуждения смешанный со страхом.

— А что можно тут делать?

Руслан подошёл и обнял парня сзади. Руки забрались под футболку и легли на живот.

— Всё, на что горазда фантазия конкретного человека. Я бы мечтал, чтобы ты оказался привязанным к кресту. Или висел на этих цепях. Я не буду тебя пугать и озвучивать свои фантазии дальше. Ты должен просто знать. Всё о чём я мечтаю, никогда не осуществится, если ты не согласен. Бдсм — это не насилие одного над другим. Это — необычная практика по взаимному согласию. Я заметил, что тебя возбуждает, когда грубо прикасаются к твоим соскам. Ты кайфуешь от этого, а кто-то от ударов плетью.

— Понял, пойдёмте писать дальше.

Сев на своё место Олесь поставил «д» напротив Андреевского креста. Таким образом, он исписал все предложенные листы. Спрашивал, что было непонятно. Поинтересовался, больно ли цеплять зажимы для сосков и кожи. Когда узнал, что они регулируются, то одобрил. А вот на такое же действие с членом и мошонкой поставил категорический запрет.

Руслан улыбался в душе. Мальчик был не против некоторых вещей. Но это было не совсем то, что хотелось бы Руслану. Мужчина больше всего возбуждался от порки, но Олесь поставил запрет на розги и плети. Парень с содроганием рассматривал «плётку кошку». Потом спросил что такое флоггинг. Руслан рассказал, сунув ему в руки флоггер. Олесь покрутил его в руке. Потом легко ударил себя по ладони. Черкасов не зря выбирал эту вещь для Олеся. Он знал, что замшевый девайс не так больно жалит, и подходит для первого раза как нельзя лучше. И о чудо, Олесь поставил букву «в» по поводу применения флоггера. А вот рассматривая шлёпалку и паддл, написал «да».

— Я знаю, тебе направятся удары ладонью по попе, мальчик. Должен предупредить, этими девайсами будет больнее. Ты можешь исправить то, что сейчас написал, — предупредил Руслан, хотя про себя молил парня не отступать.

— Пусть останется. Вы же не станете сразу бить в полную силу? — голос парня от волнения стал хриплым.

— Нет, мы будем постепенно исследовать твои пределы, — улыбнулся Черкасов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Таким образом, они просидели в подвале полтора часа. Олесь догадывался, что если бы он был тематиком как Руслан, то хватило бы и двадцати минут. А так мужчине приходилось буквально разжёвывать некоторые моменты. Парень был благодарен своему любовнику за это. Он думал, что его сейчас окунут головой в толщу неизвестного, отделываясь общими фразами.

— Когда будет наша сессия, — смущаясь, спросил Легков.

— Завтра. Мне нужно почитать все, что ты написал, и придумать сессию в соответствии с этими записями. Давай договоримся на четыре часа дня. А сейчас иди к себе. Я буду в спальне. Мне нужно подумать, как следует. Записать на подкорку все твои табу. Сессия должна пройти по чётко намеченному плану. Я не имею права сделать что-то не так, а потом сказать: «Прости, я забыл».

— Я вас понял, Руслан Михайлович, — Олесь встал из-за стола и направился к дверям.

Через несколько минут лёжа на кровати, Черкасов перечитывал вопросник. Его радовало, что хотя бы на спанкинг Олесь согласился. Руслан улыбнулся, представив, как завтра поцелует его розовую от ударов попку. «Малыш ты даже не знаешь, что ты попросил. Будь уверен, я продумаю сессию так, что тебе понравится, и ты захочешь ещё».

Глава 20

    На следующий день Олесь ходил нервный. Он думал о сессии. То, что делал с ним Руслан, тогда, на диване, тоже можно было назвать сессией, но всё же она проходила не в темнице. Теперь, всё будет по настоящему, так, как и принято в Бдсм. Олесь знал, что перед сессией они с Русланом ещё раз её обсудят, но волнение и страх не проходили. Рука дрожала, когда он размешивал салат на обед.

— Если ты будешь так нервничать, то ничего не будет. Когда ты подходишь в первый раз к сессии в паническом состоянии, то можешь быстро крикнуть стоп слово. Кстати, ты не придумал своего? — Руслан стоял, облокотившись о дверной косяк и сложив руки на груди.

— Меня устраивает красный, — пожал плечами Олесь.

— Тогда слушай внимательно. Ты должен выбрать ещё слово предупреждение. Но если не хочешь заморачиваться, то у многих это жёлтый. Когда ты говоришь это слово, я понимаю, что ты терпишь, но уже на грани.

— Понял, я читал об этом у Юри, — обернулся Олесь.

— Вот и славно. Дыши глубоко и успокойся. Нервного и дёрганого я тебя в подвал не потащу. Пойду, кое-что проверю.

    Олесь несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в нормальное состояние. Как бы ни было страшно, но попробовать хотелось ещё больше.

    Руслан тем временем зашёл в подвал и проверил, всё ли есть для задумки. В углу стояла маленькая морозильная камера. Её он включил ещё утром. Олесь одобрил прикосновение холодными предметами, льдом, металлом и другими. У Руслана имелся бутафорский нож. Он был сделан из стали, но при всём желании им не порежешься. Но, как известно, если её как следует охладить, то края кажутся острыми. Разумеется, если у партнёра завязаны глаза. «Хотел адреналина, мой малыш, будет. Скоро мы с тобой поиграем, мальчик. Это будет моя игра, а ты игрушка. Нужно действовать так, чтобы не сломать тебя. Ты мне нужен, всегда».