И все-таки Рис вновь сказал:

– Я знаю, как бывает, когда теряешь близкого друга, Тедди. Я знаю, какую в эту минуту испытываешь боль и гнев на судьбу и обиду оттого, что не можешь ответить на вопрос, почему это случилось. Снова и снова думаешь, что мог бы изменить то, что произошло, что-то сделал бы по-другому и дорогой тебе человек остался бы жить. И поверь мне, я очень хорошо знаю, каково это – думать, что ты виноват в том, что произошло…

– Я виновата… – Тедди встала и отвернулась от Риса. – Вилл работал у меня, и поэтому его убили.

Опустив голову, девушка пошла прочь. И тогда Делмар встал и, еще не зная, правильно ли он поступает, пошел вслед за ней.

Звука шагов мужчины слышно почти не было, но голос его эхом отдавался среди огромных камней, разбросанных по пустыне.

– Ты не могла знать, что будет еще одно нападение, – сказал он.

Когда Тедди резко обернулась, Риса поразило, до чего она похожа на ребенка, которого ударили. В бледном свете луны было видно, как у нее блестят глаза, то ли от слез, то ли от гнева.

– Я знала, – сказала она. – И Вилли тоже знал. Кому-то очень хочется, чтобы я разорилась. Думаю, и тебе тоже.

Рис подошел к ней вплотную, положил ладони ей на плечи и почувствовал, как она дрожит.

– Неправильно, – мягко возразил он, покачав головой. – Ты сильно ошибаешься, Тедди, думая так обо мне.

Затем он приподнял ее лицо за подбородок и добавил:

– Я очень хочу, чтобы «Геймбл Лайн» преуспевала до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой запрос из Лондона. Еще я хочу получить свои деньги, но больше всего мне бы хотелось, чтобы мы смогли стать друзьями.

Мужчина провел пальцем вдоль линии девичьего подбородка, чувствуя ее напряжение и сдерживаемые рыдания.

– А тебе нужен друг, Тедди…

– У меня был друг, – с горечью сказала она, – теперь он мертв.

Рис нежно обнял девушку. Она ни за что не позволила бы себе разрыдаться в его присутствии. Однако ее сдерживаемые рыдания жестоко ранили его сердце, заставляя забыть обо всем и в первую очередь о том, что перед ним очень решительная, волевая молодая женщина. В эти мгновения перед ним, казалось, открылась совсем другая грань души Тедди, которая до сих пор была для него недосягаема, как обратная сторона луны. И все-таки мужчина в глубине сердца понимал, что Тедди позволяла ему так долго держать себя в объятиях не потому, что он – это он, Рис Делмар. С сожалением приходилось признавать, что эта минута близости возникла только потому, что ему случилось оказаться рядом с нею в этот трагический день. Рис хотел только утешить Тедди. Однако ее дыхание было таким трепетно-горячим и нежным, так податливо гибко было ее тело и так упруги были мягкие холмики ее грудей, что он не выдержал. Желание охватило его, подобно пламени. Мужчина привлек девушку к себе, и губы его прильнули к нежным завиткам волос у нее на виске. Прохладные губы Риса заскользили по серебристой от лунного света коже девушки.

– Я бы мог тебя так держать всю ночь, Тедди, – прошептал он, задыхаясь от горьковатого запаха пустынных ароматов, казалось, впитавшихся, в ее волосы. – Пусть твоя боль уйдет прочь. Позволь мне, и я изгоню ее из твоего сердца. Ты не будешь печальной в моих объятиях…

От осторожных, чуть шершавых прикосновений сухих мужских губ лицо Тедди загорелось, словно его овеял жаркий ветер песков, а Рис протянул руку к кожаному ремешку, стягивавшему волосы девушки, и развязал его. Словно водопад пролился ей на плечи, тяжелые густые струи заструились по спине Тедди, затопили ей грудь, а Рис запустил пальцы в эти теплые потоки волос, наслаждаясь их текучей нежностью и любуясь тем, как они мерцают при свете луны. Она вся, казалось, была окружена этим призрачным сиянием, словно нимбом. Легкое дуновение ночного ветерка вдруг донесло до Делмара какой-то тонкий восхитительный аромат, и уже в следующую секунду он догадался, что это волосы девушки сохранили запах мыла, которое использовала Тедди при купании. И тут же перед мысленным взором мужчины возник пленительный образ: вот она нагая выходит из речки или озера после купания, и капли воды, сверкая на солнце, дрожат на ее плечах и животе. А вот она, обнаженная и прекрасная, лежит на восхитительном ковре из синих цветов и, раскинув руки, зовет его, Тедди… Желанная, любимая!..

А Тедди, зарывшись лицом в грудь Риса Делмара, сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее больше всего угнетало чувство, что она, одна она виновата в смерти Билла. Если бы не упрямство, с которым она боролась за то, чтобы мечты ее отца воплотились в жизнь, возможно, удалось бы сохранить жизнь человеку. У нее уже не осталось сил, чтобы бороться с невзгодами. Какая-то более слабая часть ее «я» говорила: «Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!». Однако Тедди знала, да нет, она была твердо убеждена, твердо уверена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук. Не желая признаваться себе самой, Тедди знала, что ей нравятся его объятия и магическая властность его ладоней.

Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Рису Делмару, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Рис нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Тедди с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. Он казался незыблемым, как скала, стремительным, словно ветер. От него исходило такое уютное тепло, словно от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Тедди прошептала:

– Рис…

Затем подняла к нему свое лицо:

– Держи меня! Пожалуйста, держи!

– О, Тедди!… – прошептал он в ответ.

Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. На лице сверкали то ли звезды, то ли отблески далеких звезд. От длинных ресниц девушки на ее щеки падали темные, густые тени. Они трепетали, словно крылья бабочки, готовые упорхнуть при первом дуновении ветерка. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Он желал испить сладость ее дыхания и забыться, попробовав этот божественный нектар. Его язык, теплый и мягкий, скользнул меж ее губ. Рису казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Тедди боялась и хотела. Рис пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях. Какие у него поцелуи! Как они манят и завораживают! От легких, а иногда жадных мужских прикосновений девушка забыла, что она хотела только того, чтобы он обнял ее, чтобы ее покинула боль утраты. Однако Тедди не понимала, что чувства, которые она так долго сдерживала и подавляла, однажды вырвавшись на волю, уже не покорятся ей больше. Наверное, Рису Делмару удалось подчинить себе ее чувства и передать ей часть огня, сжигавшего его.

Тедди ощутила, как ее захватил какой-то вихрь. Земля ушла у нее из-под ног, и вокруг не осталось ничего, кроме звезд, ярко сиявших на чернильно-синих небесах, и они с Рисом вдвоем возносились все выше и выше к этим небесам и пустынным горным вершинам. Руки мужчины бережно поддерживали ее, и она знала, что ветер, уносящий ввысь, и огонь, сжигающий кожу, не причинят ей вреда.

Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Риса и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!

Тедди не знала, что с нею происходит.

– Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! – страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.

– Cherie, cherie!

Ее, словно плетью, хлестнуло этим словом.

Именно так он называл ту шлюху. Значит, для него нет разницы между ними. Тедди вскрикнула неожиданно громко, как будто внезапно пробудилась ото сна, который оказался жестокой реальностью.

– Назад! Отпусти меня сейчас же!

Она выхватила револьвер и навела его на Риса. Однако Делмар не был так очарован страстью, как она. Он увернулся от удара и сразу отпустил девушку.

Тедди, как дикая кошка, вскочила с каменистой земли, на которой, неизвестно как, она оказалась.

Ругая Риса на чем свет стоит, Тедди схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Тедди отступила еще на шаг и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. Теперь она стояла над ним, трясясь от гнева, держа палец на курке.

– Ну, погоди! – угрожающе сказала она. – Однажды…

Желая, чтобы она успокоилась, Рис остался лежать неподвижно, проклиная себя и называя всякими нелестными именами.

Нет! Однажды она станет его, или иначе он умрет. Однако вслух он сказал другое:

– Однажды, Тедди, с тобой не окажется этого револьвера.

ГЛАВА 25

Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшего «Геймбл Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной холщевой сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.

– Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… – сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.