А что?

Наверное, единственная возможность почувствовать себя женщиной. А как иначе вспомнишь, что ты женщина, если не в руках мужчины?..

Странные ощущения. То есть ощущения, которые и должны быть после пяти лет воздержания, но вместе с тем шли они не только из тела, а откуда-то… из души, что ли? Внезапный и неконтролируемый взрыв радости и счастья. Нет, нет, не то, но что-то такое близкое к ним… Ощущение жизни? Эйфория – когда человек умирал и вот чудом спасся! Всю жизнь бродил в темноте, слепым, и после операции на глазах впервые увидел солнце – теплое, яркое, ласковое. Или еще: плыл на корабле и открыл новый континент, оставив свое имя в веках…

В иной ситуации Марта никогда бы не обратила внимания на Ивана. Не ее типаж… Она ценила только мужчин скромных и серьезных. Таких, как Олег, например (хотя и тот умудрился ее предать). Внешность для Марты не имела никакого значения. Абсолютно никакого. Лишь бы человек был хороший (как говорили родители). Бабники, лгуны, летуны и те, кого еще называют мачо, плейбои, для нее не существовали. Она не представляла, как их вообще можно любить – однозначно же ясно, что такие типы – обманут!

Но сейчас Марте было глубоко наплевать, обманут ее или нет. Конечно, обманут, ну и что? Она заранее знала, чем все закончится (а ничем, Иван наутро выпьет еще литр чаю и убежит по своим шпионским делам).

Просто она в первый раз приняла условия игры. Согласилась с правилами. Обманет, да… Обнимет, а потом кинет. Ну и что, волосы на себе теперь рвать? Да, Иван убежит в скором времени – и слава богу, что убежит.

Ведь сам вчера предупредил – не способен к длительным привязанностям… Это честный обман – всего на одну ночь. Хуже, когда голову годами морочат, а то и всю жизнь!

…Марта опустила голову на подушку. Глаз она не закрывала.

Батареи едва грели комнату.

– Ты смешной! – Она уже не следила за своим голосом, за его модуляциями. Говорила, как могла. Отпустила себя на свободу!

– Да? И чем же это я смешной? – Он склонился над Мартой, поцеловал ее. Его волосы щекотали ей щеки.

Она не ответила, провела ладонью по его плечам. У Ивана оказалась вполне спортивная фигура… Плотные плечи, каменные бицепсы. Ее ладоням так легко скользить по его сухой, гладкой, плотной коже…

– Нет, ты говори, говори… – Колючей щекой он осторожно провел по ее щеке.

– Что? Почему ты – смешной? – засмеялась она, уворачиваясь. У него на шее на обычном шнурке висел крестик, и этот крестик сейчас касался ее груди – того места, где у нее предполагалось сердце. Сердце и крест. Красиво и даже как будто символично. Но – обманчиво. Ивану не нужно ее сердце. И перед богом он никогда не назовет ее своей.

– Что угодно говори. – По его губам пробежала легкая судорога. – Твой голос…

– Что – мой голос?

– Он такой… он как будто гладит меня, знаешь? Как твои руки…

– Ты извращенец. У меня голос, как у старого пропойцы!

– Глупая… У тебя самый женский голос на свете. И от него у меня все дрожит внутри.

– А чего раньше критиковал?

– Я не критиковал! И вообще… он у тебя только сейчас по-настоящему проявился… Ты эту негритянку слышала? Она оперные арии еще поет… Оперная дива… Сейчас она старая, конечно, а вот раньше… Я слышал ее ранешние записи!

– Ранешние записи… – передразнила она. – Не знаю я никаких негритянок!

– Ты без одежды другая.

– Какая?

– Как будто не толстая… Обычно без одежды женщины толще кажутся, а у тебя – все наоборот.

– Ой, это что, комплимент? – с иронией воскликнула она.

– Нет, это правда.

– Ты все врешь!

Он обнял ее, прижался так сильно, как только мог. Если бы Ксюшу так кто обнял (подмял!), то она сразу бы сдохла… умерла то есть.

– Ты красивая.

– Ты такой врун, врешь и не краснеешь… Иван! Ты меня задушишь! – захохотала она.

– Марта. Значит, ты – Марта… Ты – мартовская. Ты такая холодная… Замерзла? – Он прижался пылающей колючей щекой к ее груди. – Я буду тебя греть, ладно? Где холодно?

– Здесь, здесь и здесь, – показала она. – Да, и еще здесь!

Он немедленно принялся за дело. Иван согревал Марту с таким азартом, что скоро она перестала соображать, что говорит и что Иван ей отвечает. Их голоса слились и напоминали песню на иностранном языке. Красиво, слов не разобрать, но это не имеет никакого значения – поскольку слушателям и так ясно, что эта песня о любви…

Еще никогда Марта не чувствовала себя так и легко и свободно. Может быть, именно потому, что она настроила себя на то, что происходящее – неправда? Приятная, ни к чему не обязывающая ложь… Песня на одну ночь. Ария! Каста дива.

Да точно. Ка-аа-аста ди-ива-ааа…

* * *

Избитая поговорка – «я себя на помойке нашел (нашла)» – имела в случае Ивана буквальный смысл.

Его и в самом деле нашли на помойке, завернутым в старое одеяло. Отнесли в дом малютки и нарекли самым простым именем – Иван. Иван Иванович Макаров. Просто и со вкусом.

Кто был его отец, кто мать – неизвестно. Пусть те, кто сейчас читает эту историю, даже не надеются на то, что автор когда-нибудь приоткроет завесу тайны близкого родственника Ивана Макарова… Нет. Не дождетесь.

Никакого натужного драматизма, никаких латиноамериканских мыльных страстей, вызывающих непроизвольное слезотечение… только суровая правда жизни!

Итак, Иван Макаров был сиротой, выброшенным на помойку. Он сам с самого начала знал, что никто и никогда не явится к нему, не обнимет, не назовет его сыночком.

Даже больше того – Ивана Макарова совершенно не напрягало его сиротство. Он был свободен. Его никто не мог обидеть. Предать. Оскорбить. Ведь ранят слова и поступки только близких тебе людей. А что чужие там творят-говорят… Да пусть что хочешь говорят, обижают, толкают – до лампочки. Чужие же!

Как и у всех сирот, у Ивана Макарова было несладкое детство и тяжелая юность – в казенных-то учреждениях, среди чужих. Но ничего, выжил. Характер у него сложился легкий, веселый – на него мало кто мог злиться, да и у него не было желания кого-то злить. Ему хватало малого – самой простой одежды, самой простой еды, а от просмотра мультиков он вообще становился счастливым.

Иной ребенок, выросший в холе и неге, среди заботливой родни, и то может не быть таким счастливым!

Иван Макаров легко засыпал (никакой шум ему не был помехой) и легко просыпался. Быстро собирался, не беря с собой ничего лишнего. Никогда не носил шарфов и перчаток, даже в зрелые годы, когда появилась возможность одеться более-менее прилично. Да, интересный факт – в его жизни не было ни одного зонтика. Ни одного!

Из дорогих вещей за всю жизнь он приобрел только наручные часы.

Иван никогда не простужался и без проблем переваривал любую пищу. Гурманом не был. Предпочитал на ужин пакет кефира и булку. На завтрак – яблоко и бутерброд с сыром. Обед, разумеется, всегда казенный… В девушках ценил доступность и неприхотливость. Номер телефона старался не давать. Вообще, для личных звонков у Ивана был отдельный мобильник, с SIM-картой, зарегистрированной на чужое имя.

…Как Иван попал в службу безопасности? В органы искали подходящих людей среди молодых-здоровых юношей. Наткнулись на Ивана. Вроде подходящий…

Прошел кучу тестов. Оказался не просто подходящим, а практически идеальным для такой службы!

Очень сообразительным к тому же…

Ивана взяли в Академию службы безопасности. На фасаде этого заведения, между прочим, даже таблички никакой не было.

Попасть в академию можно только по спецпропуску, а большинство студенческих конспектов и учебников имело гриф «Секретно». Их и не выносили из здания никогда… Окон на фасаде не было, все они выходили только во внутренний двор.

Об академии, конечно, знали – и те, кто жил по соседству, и иностранные спецслужбы, разумеется. Вот она стоит – без окон и табличек. Но что там внутри – секрет.

Учили там основательно, халявщиков не было.

Изучали экономику и философию, психологию и информатику. В общем, многое, даже автодело…

Плюс к тому учили тем дисциплинам, которым в обычном вузе не научат, – спецтехнике, информационной безопасности, шифровке и дешифровке секретной документации, рукопашному бою, стрельбе – и даже обкатывали как-то танки на полигоне…

Ивана определили на отделение, которое готовило будущих специалистов по экономической безопасности.

Термин «экономическая безопасность страны» появился на Западе в 70-е годы прошлого века. Что это такое, экономическая безопасность? Говоря языком справочников – это общенациональный комплекс мер, направленных на развитие экономики страны и противодействие внешним и внутренним угрозам.

В России об экономической безопасности задумались позже, в середине 90-х. Так что Иван Макаров стал одним из первых студентов этого отделения академии…

Что старались вложить ему в голову? То, что страна не должна зависеть от иностранных займов, ее товары должны быть конкурентоспособными. Экономическая разведка – очень важная вещь!

Ивана Макарова натаскивали, как добывать сведения о динамике мировых экспортно-импортных процессов. Как защитить собственный рынок от иностранных конкурентов.

Разведка, равно как и контрразведка (по сути, эти два понятия – близнецы, любой разведчик – он и контрразведчик одновременно), обязана выявлять отрицательные экономические тенденции. Разведчик должен узнавать о готовящихся акциях иностранных правительств в области внешней торговли. Снабжать необходимой информацией отечественные делегации на торговых переговорах. Противодействовать экономическому шпионажу других стран и т. д. и т. п.

Иван работал в особом отделе, добывал документы, изучал их, анализировал – под руководством полковника Лосева. Занятие интересное, небанальное. Особых ЧП не случалось. И это значило только одно – работали хорошо, без ошибок.

Но однажды это закончилось.

Они собирали материал о Яне Горском. Стало известно, что тот, возможно, нечист на руку. Полковник Лосев, руководитель отдела, направил небольшую группу в Росагронадзор. Их туда внедрили под видом электриков… Очень удобно. Лампочка перегорела – пожалуйста, электрик в любой кабинет войдет.