Так, что проснулся только тогда, когда Света заворочалась у меня на груди и приподняла голову.

- Сколько уже? – сонно поинтересовалась Бабочка, зевнув.

Ее волосы упали мне на щеку, дразня и щекоча, мешая спать дальше.

Я же попытался разлепить глаза, поняв, что не имею о времени ни малейшего представления. И вовсе не против никуда не двигаться, а проспать вот так же, держа ее, совсем обнаженную и полностью мою, в объятиях до самого утра.

- Уже половина двенадцатого, Сережа!

Заехав коленом мне в бедро, что было довольно больно, она с суматошным криком попыталась вскочить. Я только сдавленно ухнул и покрепче ухватил свою красавицу, не позволяя ей скатиться с себя.

- Мы проспали! Ты проспал! – протянула Света.

Похоже, ее удивило такое событие.

- Вот, и никакого трепета уже. Никакого почтения. И я тоже простой человек, оказывается, - хмыкнул с легкой иронией, подтягивая одеяло повыше. – И тоже хочу спать.

Света улыбнулась, прижавшись губами к моему рту:

- Тебе мое почтение нужно? Любви мало? – прошептала эта девчонка, крепко обняв меня за шею. – А трепета – этого с избытком…

- Эх, разве ты что-то в трепете понимаешь, солнце мое. Мала еще, чтоб «трепетать» с толком, чтоб уместно дрожи в голос пустить, и согласия с каждым моим действием: «да, Сережа, конечно, как скажешь. Хочешь спать? Пожалуйста!», - с нарастающим весельем, перекривил я голос своей Бабочки. – Где все это? Где, я спрашиваю? – шутливо нахмурил брови. – Нет же, коленом в бедро и на ухо орешь.

Света рассмеялась. Звонко, весело, открыто. Я всем телом этот ее смех ощущал.

Хорошо. Не хотел, чтобы она вдруг смущаться начала или сильно раздумывать над тем, как теперь поменялись наши отношения. Девочка моя, конечно, сообразительная, не поспоришь. Но от глупых мыслей в таком возрасте никто не застрахован. Так что, пусть лучше посмеется, чем загрузится, как и что теперь делать обязана. Или не обязана.

- Так елка же, и стол, Президент… - сквозь смех пыталась она объяснить свои маневры.

- Ну да, Президента мы пропустить никак не можем, - и сам широко улыбнулся. Одним движением поднялся, сев на диване вместе с Бабочкой. – Пошли, драгоценная моя, налепим гирлянду на елку, пусть светится. Да шампанское с пиццей сообразим. А остальное, потом, в следующем году нагоним, - предложил я свой «план действий».

- Пошли, - все еще смеясь, согласилась Бабочка, так и обнимая меня за шею.

Еще раз прижалась к губам. Может быстро соскочить хотела. Но я не дал, сам в ответ припал ртом, завладел ее губами, лаская и слизывая этот ее смех. А когда все-таки отпустил, она уже не смеялась, а блаженно улыбалась, глядя на меня так, что в голове мигом эхом отозвались все ее вздохи и стоны подо мной, и то выражение, что застыло на лице Бабочки, когда она испытала оргазм.

Так, и правда, надо вставать. А то ведет меня не в те дебри. А Свете на сегодня хватит взрослой жизни с лихвой.

Коротко поцеловав ее напоследок, я ссадил Бабочку со своих колен, немного поморщившись от ноющей боли в плече.

- Ты таблетки пил? – разумеется, она это заметила и тут же ухватилась за возможность меня «полечить».

- Нормально все, Бабочка, - я отмахнулся, с весельем наблюдая, как она пытается все предметы своей одежды обнаружить.

Мой ответ ее не убедил, но я взглядом дал понять, что развивать тему не собираюсь. Бабочка вздохнула, но быстро отвлеклась, на вытянутых руках разглядывая свитер, сморщила нос.

- Что не так? – поинтересовался, забавляясь сменой гримас, и чуть наклонился, ногой поддев какой-то комок белого материала, валяющийся на полу.

Кажется, Света его в руках недавно вертела. Лейкопластырь. Выпрямившись, я глянул на Бабочку, показывая, что жду объяснений.

Она следила за моими действиями:

- Это мне в салоне татуировку закрыли, чтоб свитером не терла по свежему. Пока домой не дойду. А вообще, сказали, что лучше не прикрывать и не заклеивать, чтоб заживало быстрее.

- Точно? – передернул я ее заботливый тон, посмеиваясь над Светой.

Сам особо не помнил, чего и как с татуировкой делал, на таких мелочах не зацикливался. Да и у Бабочки на спине все вроде нормально выглядело, никаких зияющих ран, чтоб прям к Жорке везти, перевязки делать. Даже красиво смотрелось, если честно. Хоть мне все еще не казалось, что это для нее лучший вариант. Но красиво.

- Точно, - проворчала она с улыбкой, поняв мою насмешку над ее излишней заботливостью. – Не хочу я его надевать, - Света отбросила свитер и пожала плечами, словно проверяя, не делся ли куда ее «подарок». – Майку какую-то найду. Здорово, что дом прогрелся.

Я кивнул ее словам, уже направившись в сторону кухни, где ждала пицца и шампанское.

- С гирляндой справишься, Бабочка? – уточнил на всякий случай, когда она подошла к двери в зал, где я еще утром установил сосну.

- Разберусь, - заверила она меня.

Я кивнул:

- Телевизор не забудь включить, если уж приспичило Президента послушать. А я сейчас нам праздничный стол организую по-быстрому.

- Ой, это классно, я дико голодная, - вдруг призналась Бабочка. – Даже не помню, кажется, после завтрака ничего не ела еще.

Таким образом, совместными усилиями, через пятнадцать минут мы таки оказались перед телевизором, с мигающей огоньками елкой, с горячей пиццей, холодным шампанским и горой мандаринов. Глава государства что-то говорил на заднем фоне, а я развалился на диване, который мы раздвинули, и с удовольствием следил за Светой. Она лежала тут же, рядом, упираясь локтями в диван, уже проглотив два куска пиццы с молниеносной скоростью. Стонала, что сейчас лопнет и вертела в пальцах дольку мандарина, со смехом рассказывая о том, как ей на самом деле было страшно решиться на татуировку. И что она даже повалила небольшой столик с подсобными материалами, когда садилась на указанное мастером место. Так ноги тряслись. Но ей настолько хотелось меня удивить, и выразить, насколько я для нее важен, что пришлось собраться с силами и вытерпеть.

Меня радовало понимание, что в итоге у нее остались от всего этого только веселье и радость. Какой-то кураж. Потому как мне самому было не особо комфортно слушать о ее страхе, и какой-никакой, но боли. Но внешне я благосклонно улыбался, ероша ее волосы рукой, и наслаждался теплом кожи Светы, прижавшейся к моему боку. А она, уже совсем ничего не стесняясь, то и дело целовала то мои плечи, то щеки. Периодически сама попадаясь в плен моих рук и губ.

Такой Новый год не был для меня привычным. Прошлый я встречал в ресторане с “партнерами” и нужными людьми. Как и многие другие. Кроме тех немногих нескольких раз, в которые удавалось вырваться к брату и провести Новый год в кругу семьи. Но те праздники, пусть и замечательные, полные тепла и почти искренней радости практически всех, все-таки отличались от этого. Нашего с ней личного праздника, одного на двоих.

Обалденный опыт. Я точно хотел бы его повторить. И не один раз. А каждый праздник проводить с Бабочкой и какие-то свои, совсем новые, с ней создать. Судя по искристому блеску глаз Светы - она не будет против такой моей идеи.

На столе, между полупустой коробкой из-под пиццы и нашими бокалами лежала уже раскрытая праздничная коробка с моим подарком Бабочке. Хотя, можно было сказать, что это подарок нам обоим - две путевки в Словению на ближайшую неделю со второго января. И обошлись они мне “ой”, как дорого, учитывая, что бронь на этом курорте начиналась едва ли не в августе. А я потребовал в турфирме достойный отдых “начиная с послезавтра”.

Можно было, конечно, выбрать банальную Турцию: и проще с вариантами, и без такого напряга. Но я прекрасно знал, как сильно моя Света любит зимние праздники, и что с большим удовольствием она нырнет в сугроб, катаясь на лыжах, нежели в бассейн, спасаясь от жары.

Да и шанс встретить кого-то знакомого именно в том городе, не относящимся к самым популярным направлениям среди наших, был намного меньше. А мне хотелось просто отдохнуть со Светой, не думая обо всем остальном, чего у нас с лихвой будет по возвращению.

Бабочка безумно обрадовалась. Ей самой хотелось просто тихо и спокойно от всего отдохнуть. Слишком много всего случилось с нами за этот год.

Так что, с истории о татуировке, мы переключились на планы отдыха и то, что следует забрать, и как все организовать. Причем, мы так увлеклись этим, что едва не пропустили тот самый важный момент, когда начался бой часов.

- Ай! С Новым годом! - спохватившись, с восторгом прокричала Света, схватив свое шампанское.

С веселым звоном она чокнулась им о мой бокал.

- С Новым! - согласился я так же весело.

И, дождавшись, когда Бабочка отпила первый глоток шампанского, надавил ей на плечи, притянув к себе и крепко поцеловал, не дав даже сориентироваться. Шикарно. Что еще надо для самого настоящего праздника? Да и шампанское в таком варианте подачи мне понравилось куда больше, чем в бокале.

- М-м-м, - ничего более вразумительного Света не смогла ответить.

Но это “м-м-м” - простонала с удовольствием, так что я сделал вывод, что шампанского ей не жалко, и решил продлить поцелуй.

- Сереж?

Спустя минут тридцать, почти задремав опять после того, как проглотила еще один кусок пиццы, и даже соблазнилась парой не особо любимых ею виноградин, совершенно не глядя на продолжающий бормотать телевизор, Света вдруг подняла голову с моей груди.

- Мм? - ответил Бабочке ее же “фразой”.

Честно говоря, и сам уже начал дремать, и без разницы, что праздник. Мой праздник, постоянный теперь, сопел последние десять минут у меня на груди.

- Сереж, а что теперь будет?

- В смысле, драгоценная моя? - заставив себя полностью открыть глаза, я внимательно посмотрел на Свету.

- Наверное, не так просто будет это скрывать? А показывать… Тоже не стоит, да? Ты говорил… Это будет совсем глупо? - переплетя пальцы и устроив на них свой подбородок, Света сосредоточенно смотрела на меня.