— Вот, — она бросила мне свой телефон. — Я больше не могу. Можешь его выключить?

— Ты уверена? — я внимательно изучила ее, убедившись, что она говорит серьезно.

— Абсолютно, — ее нижняя губа дрогнула. — Знаешь, что полный отстой?

Движением пальца я выключила телефон.

— Что?

— Он просил меня стать особенной. Он просил меня! Я сказала ему, что не готова ни к чему серьезному, потому что все еще учусь, а потом он пошел и купил мне розы, пригласил на ужин и спросил, можем ли мы сделать следующий шаг. У меня есть ключи от его квартиры! А теперь? Теперь он целует совершенно незнакомую девушку? Сует свой член куда угодно? У этих двоих какая-то больная игра или что?

— Я многое отдала бы, чтобы знать, — прошептала я. — Поверь мне.

Это был конец нашего многозначительного разговора.

Мы обе слишком расстроились, чтобы говорить, пока машина не оказалась в миле от моей квартиры, но даже тогда мы всю дорогу в основном плакали по очереди и ругали мужчин на чем свет стоит. Когда приехали, мы обнялись и сделали то, что делают лучшие подруги: дали друг другу слово больше никогда не встречаться и весь следующий день есть мороженое, пока не станет плохо.

У нее не было с собой никаких вещей, и ей надо было готовиться к огромному тесту, и потому она оставила меня одну с моим подглядывающим соседом Томом и все тем же хитрым пауком, который не соизволил сдохнуть.

Ах, домашнее животное.

Как мило.

— Привет, паучок, — я открыла ноутбук и прощелкала несколько ТВ-шоу. Холодильник пуст. Мороженого не было. Как и вина. Вода. У меня есть вода. Я скоро ее оплачу, но это будет мой единственный платеж, учитывая, что я только что уволилась.

Глупая Эвери.

Мне нужны деньги!

И я бросила мужчину.

Не просто мужчину.

Я фыркнула и крикнула:

— ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ЛУКАС ТОРН! К черту твои идеальные волосы и эту глупую ямку на твоем подбородке. Надеюсь, она превратится в гигантскую бородавку, на которой вырастет жесткий волос, и ты не сможешь его вырвать!

Паук пополз обратно в свою норку.

Я напугала своего питомца.

Раздался громкий стук в дверь.

Я трусливо подождала, пока он прекратится, но этого не случилось.

Наконец, я открыла дверь.

Хозяин квартиры не выглядел довольным.

— Тебя предупреждали, Эвери.

— Предупреждали? — я нахмурилась. — О чем?

— Аренда.

— Я заплатила.

— Ты заплатила за прошлый месяц. В этом месяце оплата должна была состояться три недели назад.

Невозможно. Я подсчитала. Нет, нет, нет, это не может быть правдой.

— И у меня есть человек, который желает заехать немедленно, так что… — он качнулся на каблуках. — У тебя один день, чтобы собрать вещи.

Прекрасно. У меня день, чтобы сложить ноутбук и паука. Без проблем. Мне остается найти коробку где-нибудь на углу улицы и молиться, чтобы не пошел дождь.

Глаза наполнились слезами.

— Нет, — он покачал головой. — Никаких слез, Эвери. Это бизнес. Я уже несколько недель оставляю под дверью уведомления. Все кончено.

Он ушел.

Я оглянулась на дверь.

Справедливости ради стоит отметить, что уведомления были под другим уведомлением, в котором говорилось, что в здании будут проводиться строительные работы, да и в действительности последние несколько дней я не оставалась в своей квартире.

Я жила в квартире дьявола.

В животе заурчало. Нужно было поесть на вечеринке.

Я сползла на пол возле открытой двери и заплакала.

Рядом послышались шаги. Я не подняла глаз. Наслаждайся, говнюк Мистер Томпсон! Это последнее, что ты увидишь от Эвери Блэ…

— Эвери, — Лукас выдохнул мое имя. — Малышка Эвери, что случилось? У тебя что-то болит?

— Всего лишь все, — пробормотала я сквозь слезы и мокрые пальцы. — Но знаешь, этого стоило ожидать, когда любимый человек оказывается мудаком, и тебя только что выселили.

— Тебя — что? — он подошел и переступил через меня.

— Выселили означает, что ты бездомный, и… Эй! — я сжала кулаки. — Что ты делаешь?

Он не ответил. Вместо этого порылся в единственном шкафу, вытащил две сумки и принялся вываливать одежду вместе с вешалками на кровать.

— Торн!

Ответа не последовало. Бросившись на кухню, он открыл все шкафчики, нахмурился, а потом спросил через плечо:

— Есть что-нибудь в холодильнике?

В животе снова заурчало.

— Полагаю, это ответ.

— Ты не можешь быть здесь. Я не хочу тебя видеть… — я была в трех секундах от того, чтобы броситься к его накачанному телу и молотить кулаками по спине, пока он не уйдет.

Но потом он остановился. Не улыбался, просто стоял посреди комнаты и смотрел на меня.

Стало неуютно.

Я начала нервничать.

— Какая-нибудь мебель кроме этой кровати?

Я смутилась.

— Нет, у меня не было времени, чтобы…

— Хорошо, — он вернулся в спальню и завернул всю одежду в покрывало. Потом сдернул простыни, бросил мне подушки и сказал: — Пойдем, я вернусь за мебелью позже.

— Я не пойду с тобой, — упорствовала я.

Лукас вздохнул.

— Либо я, либо коробка на углу Первой улицы и Пайк, но слышал, что сейчас она занята бездомным парнем с тележкой. Но выбирать тебе.

Я действительно подумывала об этом. В коробке было бы приятно. Никто бы не беспокоил меня, кроме случайных бездомных друзей и, возможно, крыс.

— Малышка Эвери… — взгляд Лукаса был умоляющим. — Позволь мне о тебе позаботиться.

Я выдохнула.

— Это ничего не значит.

— Хорошо.

— Это временно.

— Как скажешь.

— И я не буду спать в твоей постели.

— А я просил тебя об этом?

Что ж, ужасно.

— Н-нет.

— Ты можешь занять свободную комнату.

— Верно. — Слезы обожгли глаза. Итак, я просто останусь в его комнате пыток, пока он будет развлекаться с Молли через два дня. Прекрасно. Думаю, предпочитаю бродяжничество.

Я нехотя последовала за ним к машине.

Мы ехали в молчании всю дорогу до его дома. И к тому времени, как мы отнесли все мои вещи в гостевую спальню, напряжение стало таким ощутимым, что у меня начал болеть живот, или желудок от отчаяния принялся переваривать сам себя.

По крайней мере, Лукас оставил меня одну, пока я убирала одежду в шкаф.

Через полчаса он постучал в дверь и знаком велел следовать за ним, все еще молча. Это так забавно. Совсем никакого стресса.

Я была в пяти минутах от нервного срыва и слышала, что это не выглядело красиво.

В кухне пахло тайской едой.

С полным слюнями ртом я подошла к стойке и расплакалась.

Я была на нервах.

Еда выглядела потрясающе.

Но вместо принца, спасшего принцессу, мудак спас бездомную девушку.

Почему мне достался испорченный вариант истории?

ПОЧЕМУ?

— Ешь, — велел он, протягивая вилку. Меня не нужно уговаривать. Я буду есть, даже если еда украдена у слепой бабушки. Голод всегда брал надо мной верх.

Рот был набит едой, едва успевая глотать, я воскликнула:

— Почему ты не ешь?

Он помолчал, лицо казалось равнодушным.

— Решил дать сначала поесть тебе.

— Нет, — я покачала головой и виновато уставилась на еду. — То есть все нормально, мы можем поесть вместе.

Как по сигналу, потому что вселенная меня ненавидела, на столешнице зазвонил его телефон, прямо рядом со мной.

Молли.

Еда грозила вернуться обратно.

— Ты не собираешься ответить? — На глаза навернулись слезы, когда я указала на этот идиотский телефон.

— Нет, — прошептал он. — Не собираюсь.

— Но ответишь.

— Нет.

— Торн…

— Малышка Эвери…

Глупые слезы. Чем сильнее я пыталась сдержать их, тем больше они грозили политься.

— Я люблю тебя, ты знаешь. — Слова Лукаса стали ударом прямо в сердце и по моему уже пошатнувшемуся рассудку.

— Этого достаточно? — спросила я больше саму себя, чем его.

— Черт, я очень надеюсь, что да. — А потом он ушел, мягко прикрыв за собой дверь спальни.


Глава 45


ЛУКАС


Она была слишком измучена для разговоров. Я знал женщин. Ничего хорошего не выйдет из разговора с женщиной, когда она так душевно и эмоционально измотана, что чуть не упала носом в лапшу.

Это значило, что я спал крайне дерьмово.

И, в конце концов, перелег на диван в глупой попытке услышать дыхание Эвери.

Да. Я хотел слышать ее дыхание.

Я бы даже храпу обрадовался в этот момент.

Широко открытыми глазами я уставился в потолок.

Сегодня воскресенье — обычно день моей сестры.

И мама, естественно, не прекращала звонить по поводу помолвки и спрашивать, почему мой лучший друг решил устроить драму в такой счастливый момент. Когда она спросила, как Эвери себя чувствует и почему ей пришлось уйти, я проигнорировал вопрос и попросил позволить нам самим решать свои дела. И на этот раз мама учла мои пожелания.

Я извинился и отказался отвечать на дальнейшие телефонные звонки.

Но сегодня речь шла об Эвери.

В восемь я проснулся и сделал кофе.

В девять она, наконец, вышла из своей комнаты, выглядя так же, как и я себя чувствовал. Темные круги под глазами, лицо бледное.

— Это. — Эвери указала на кружку в моих руках. Закатив глаза, я протянул ей кофе. Некоторые вещи никогда не меняются, неважно насколько ты злишься на человека.

— Пожалуйста, — ровно произнес я.

Она хмыкнула, раздраженно выглядывая поверх кружки.

— Прости, я забыл, никаких разговоров по утрам.