Я была пешкой в его игре.

Ему просто нужен кто-то, кто спасет его от самого себя.

Прекрасно. История повторяется — тогда я хотела спасти его от глупой ошибки, может, потому что думала, он действительно беспокоился обо мне больше, чем о моей сестре. А учитывая, что я всегда находилась в тени Кайлы, он заставлял меня чувствовать себя особенной.

Мрачные мысли совершенно не помогали.

Утро из плохого превратилось в отвратительное, после того как мама Лукаса вскочила в приемной и вскрикнула, приветствуя меня и Лукаса:

— Мы СОБИРАЕМСЯ ЗАВЕСТИ РЕБЕНКА!

— Бежим! — я схватила Лукаса за руку. — Мы все еще можем успеть в лифт, если побежим. — Двери лифта закрылись у нас перед носом.

Лукас выругался.

— Мы всегда можем выпрыгнуть в окно и молиться о проезжающем мимо мусоровозе.

Пэтти летела к нам, протягивая руки, по ее лицу текли слезы.

— Поддерживаю. — Я серьезно кивнула.

Лукас обреченно вздохнул, когда мама притянула его за уши и расцеловала в обе щеки. Затем она обратила свое внимание на меня и начала плакать еще сильнее, когда мы направились к кабинету врача.

Ей обязательно рыдать?

— Я знала, — она промокнула глаза, — мне так жаль, но ты всегда была моей любимицей из всех сестер, и когда бедный Лукас признался в своих истинных чувствах к тебе…

— Мама! — прикрикнул Лукас.

У меня отвисла челюсть.

— Ох, — Пэтти накрыла рот руками, — я думала, она знала.

— Знала, что я обожаю эту маленькую задиру? Он без шуток притянул меня в объятия и потрепал по волосам, а затем ткнул меня в грудь.

Я шлепнула его по ладони и оттолкнула.

Его мама в замешательстве заморгала от нашего обмена любезностями, в то время как Лукас покраснел еще больше и указал на стойку регистрации.

— Разве Эвери не должна заполнить бумаги?

Мама прищурилась.

— Да, мы только… Почему бы нам не пойти, а ты можешь пока посидеть.

Лукас рассмеялся.

— Мам, я не останусь. Я пришел с Эвери, но собираюсь подождать в машине.

Он уже начал пятиться.

— Нет. — Пэтти грозно покачала головой. — Если ты собираешься всегда быть рядом, ты должен пройти вместе с ней все преграды, в болезни и здравии!

— Но Эвери совершенно здорова! — настаивал он. — Посмотри на нее!

Я не смогла удержаться и пригладила волосы.

— У нее в истории болезней была анемия!

Я остановилась, чувствуя, как по спине скатился пот. Откуда она узнала? Это невозможно, если только… о нет, о нет, нет, нет, нет. Я сжала руку Лукаса так, что пережала кровоток. Он прищурился.

— А как ты узнала об этом? — спросил Лукас, пока Пэтти нервно мяла сумочку и прочистила горло. — Мам? — Несомненно, он был готов сбежать. Снова.

— Возможно, я сделала один звонок. — Она довольно улыбнулась. — Но я хотела как лучше.

Мамы.

Когда бы они ни сделали что-то неправильное, они всегда оправдают это, говоря: «Я хотела как лучше». Как будто их манипуляции все исправят, потому что «ЭЙ, я действовала в ваших же интересах».

— Что значит «как лучше»? — Повторила я, все мое тело онемело. Пот сбегал по спине все сильнее. Отлично, просто здорово.

— Вечеринка по случаю помолвки, — произнесла она, уклоняясь от вопроса. — Я схожу за карточкой.

Я ахнула.

Лукас выругался и, похоже, был способен на убийство.

Я быстро нырнула в сумочку, обнаружив пять пропущенных вызовов от своей мамы. Пять.

Даже не хотела смотреть смс.

— Я не имела этого в виду, когда согласилась помочь прошлым вечером. — Я стукнула его по груди сумкой и уставилась на него. — Тебе нужно контролировать ее! — Я указала на его маму, которая уже возвращалась с карточкой чуть ли не вприпрыжку.

— Эй, ты САМА сказала кое-что моей сестре. Если уж показывать пальцами, то на тебя, — ответил он себе под нос.

— Ох, ПОЖАЛУЙСТА! — Я ухмыльнулась. — Можно подумать, это я виновата, что твой лучший друг украл мою подругу и всех напоил!

— К черту все, надо было бросить тебя на улице.

Я отпрянула, словно он меня ударил.

— Так вот что я получаю за помощь в твоей семейной драме? «Надо было бросить тебя на улице?»

Его мама находилась в опасной близости.

Уфф, почему я продолжаю это делать? Воображать, что он заботится обо мне, тогда как он, вероятнее всего, смотрит на время, считая часы до своей следующей девчонки.

— Что ж, — я боролась со слезами, — мы договорились делать это вместе, помогать друг другу. Хотя, Бог знает, я, должно быть, была пьяна, когда сказала «да» прошлым вечером. Либо мы придумываем план, как избежать вечеринки, либо всех расстраиваем и причиняем боль нашим семьям… снова. Дедушка все еще не забыл, что ты наделал, и могу гарантировать, у него до сих пор кошмары после того, как он побывал в плену во время войны. Последнее, что тебе нужно, это чтобы он обратил все свое внимание на тебя. Он очень жестокий человек.

— Твой дедушка делал велосипеды для детей, — сухо сказал Лукас, качаясь на каблуках.

— Он был снайпером.

— Хорошо. — Плечи Лукаса поникли. — Давай просто покончим с этой частью, а обо всем остальном поговорим позже.

Я кивнула, слишком уставшая, чтобы спорить, неохотно взяла у мамы свою карточку и начала заполнять информацию.


Глава 21


ЛУКАС


Без паники.

Не показывать страх.

Мама сидела на одной стороне со мной, а Эвери — на другой. Я был в самом настоящем аду, и придется сменить рубашку, а также марку дезодоранта, поскольку тот, который использовал я, со своей работой не справлялся.

Хотя, дезодоранты не предназначены для ситуаций, включающих попытку исправить отношения между двумя семьями в худших из возможных обстоятельствах.

В моем случае это означало не позволить маме узнать о моей особой интимной жизни, а, наоборот, притвориться, что я помолвлен с младшей сестрой своей бывшей невесты, которой я изменил.

Думаю, раз все настолько запутано, дезодорант должен быть наподобие «Остынь, Лукас, я разберусь с этим».

Но я находился в гребаном кабинете гинеколога. Никакой мужской дезодорант не справится с подобным дерьмом.

С моей матерью.

С. Моей. Матерью.

Секретарь назвала имя Эвери.

Полные ненависти глаза Эвери метнулись ко мне, прежде чем она медленно встала и вытерла ладони о джинсы.

Медсестра окинула меня взглядом и ухмыльнулась.

Я постарался сдержать стон.

Знаю этот взгляд. Это был интерес. Причем явный.

Но я здесь со своей девушкой.

Невестой.

Пусть и ненастоящей невестой, но я не оценил призывный взгляд медсестры.

Я поднялся.

Что за черт?

Я все время встречался с разными женщинами!

Зачем мне теперь страдать, если невеста даже не настоящая?

Эвери оглянулась на меня, ее лицо побледнело.

Медленно, оцепенело, я потянулся и взял ее руку в свою, и по причине, которую, вероятно, позже буду анализировать с пристрастием, поцеловал кончики ее пальцев и подмигнул.

Полностью игнорируя медсестру.

И сосредоточив взгляд на единственной имевшей для меня значение женщине.

Только чтобы дать маме возможность разрушить момент, втиснувшись между нами и обхватив наши запястья.

— Это такая ответственность для вас, ребята.

— Да, именно так я и подумала, — сухо произнесла Эвери. — Ты такой ответственный, Лукас.

Я посмотрел на нее поверх маминой макушки и беззвучно произнес проклятье.

Эвери держалась бодро, пока мы не зашли в смотровой кабинет, и она не заметила стол, на который ей придется лечь.

С металлическими подставками.

Я закашлялся.

— Буду снаружи.

Мама схватила меня за воротник рубашки.

— Куда, интересно знать, ты собрался?

Я одарил ее беспомощным взглядом.

— Мам, Эвери необходимо уединение. Я подожду за дверью, пока медсестра и врач не… осмотрят ее.

— Полностью согласна, — мама кивнула и скрестила руки. — Поэтому, если понадоблюсь, я буду в приемной читать новую книгу про озорного герцога. Развлекайтесь!

Она ушла прежде, чем я успел ответить.

Оставив нас вдвоем в ужасе смотреть на стол.

— Мы можем ему заплатить.

— В смысле? — спросил я.

— И когда я говорю «мы», я имею в виду тебя. Ты можешь заплатить врачу, попросить его не заставлять меня снимать всю одежду и залезать на жертвенный стол.

— Эвери, я…

— Они заставят меня раздвинуть ноги, Лукас! — вскричала она. — И эту штуку, — она изобразила ладонями пасть аллигатора, — засунут в… ну… — ее щеки порозовели, — сам знаешь куда, а потом сделают ТАК! — она медленно раскрыла ладони. — ШИРОКО!

Я больной человек.

Потому что картинка совсем не была ужасающей.

На самом деле, я даже начал подумывать попросить посмотреть.

Что со мной не так, черт побери?

— Лукас! — прошипела она. — Обрати внимание. — Щелкнула пальцами перед моим лицом. — Я буду полностью обнажена!

Я оттянул воротник рубашки и кивнул.

— Эвери, расслабься, все закончится прежде, чем ты поймешь.

Она повесила голову и тихонько хныкнула, а потом произнесла:

— Ладно, что ж, мне нужно надеть рубаху смертника, так что ты… ты можешь идти.

Я вздохнул.

— Я отвернусь, пока ты будешь переодеваться, и подожду, пока доктор и медсестра не войдут, хорошо?

Эвери сникла.

— Поверить не могу, что ты довел нас до такой ситуации.

К сожалению, мне пришлось отвернуться, но я чуть не потерял сознание, когда услышал звук расстегиваемой молнии. Кулаки сжались.