Мы сидим с Ахметом на площади перед мечетью султана Селима и разглядываем старинные каменные арабески, которые карабкаются вверх по серым минаретам. Дым наших чубуков кольцами поднимается в чистом воздухе.
Площадь Султана Селима окружена древней стеной, местами прорезанной стрельчатыми воротами. Зевак здесь мало. Под кипарисами нашли приют несколько могил. Прекрасный турецкий квартал хорошо сохранился, и здесь легко ошибиться на два столетия.
– Что до меня, – говорит Ахмет с независимым видом, – я хорошо знаю, что буду делать, когда ты уедешь: буду веселиться и пить каждый день; за мной будет ходить шарманщик и играть мне с утра до вечера. Я прокучу все свои деньги, но мне на это наплевать (зарар йок). Я – как Азиаде; когда ты уедешь, с твоим Ахметом будет кончено.
Я заставил его поклясться, что он будет благоразумен, но это было нелегко.
– А может, и ты дашь мне клятву, Лоти? Когда ты женишься и разбогатеешь, ты приедешь за мной, и я стану твоим управляющим. Платить ты мне будешь не больше, чем в Стамбуле, но я буду рядом с тобой, и это все, что мне надо.
Я обещал Ахмету дать ему место в моем доме и доверить ему будущее моих детей.
Перспектива воспитывать моих малышей и надеть на них фески показалась ему весьма привлекательной; он развеселился, и мы провели целый вечер, обсуждая приемы воспитания, основанные на чрезвычайно оригинальных принципах.
ПЛАМКЕТТ – ЛОТИ
Дорогой друг!
Я не писал Вам потому, что мне нечего было Вам сказать. В подобных случаях я предпочитаю молчать.
И в самом деле, что мог бы я Вам рассказать? Что я был очень занят неприятными вещами; что был прижат к стене дамой по имени Реальность, из объятий которой очень трудно вырваться; что изнывал и грустил в обществе морских офицеров и колониальных чиновников; что узы симпатии, мистическая близость, которая в определенные моменты сближала меня со всем, что есть вокруг дружелюбного и прекрасного, были порваны.
Я уверен, что Вы хорошо все это понимаете, потому что сами пережили нечто подобное.
Склад Вашей души похож на мой, и, видимо, поэтому Вы мне симпатичны: в других больше всего любят себя. Когда я встречаю «второго себя», мои силы удваиваются; похоже, что симпатия – это лишь желание, стремление к сложению сил, которое, на мой взгляд, есть синоним счастья. Если хотите, это можно было бы назвать «большой парадокс симпатии».
Я говорю с Вами на не вполне литературном языке. Я замечаю за собой, что использую словарь, заимствованный у простолюдинов и существенно отличающийся от словаря наших славных писателей; впрочем, он хорошо выражает мои мысли.
Симпатия может быть вызвана разными способами. Допустим, Вы – музыкант. Скажите, пожалуйста, что находит отклик в Вашей душе? Что такое звук? Просто-напросто ощущение, которое зарождается в нас в ответ на колебания воздуха, действующие на наши барабанные перепонки и далее на наш слуховой нерв. Что происходит в нашем мозгу? Взгляните на этот странный феномен: на Вас производит впечатление чередование звуков, Вы слышите музыкальную фразу, которая Вам нравится. Почему она Вам нравится? Потому что музыкальные интервалы, чередование которых ее и составляет, другими словами, соотношение пауз и вибраций звучащего инструмента выражено скорее этим числом, чем каким-либо другим; измените это число, и Вы перестанете ощущать симпатию; Вы говорите, что это уже немузыкально, что это бессвязный набор звуков. Вы слышите одновременно много звуков, испытываете радость или печаль; это результат числовых соотношений, которые выражают связь внешнего объекта с Вами, существом воспринимающим.
Встречается истинная близость между Вами и определенным сочетанием звуков, между Вами и определенными красками, между Вами и какими-то вспышками света, между Вами и определенными линиями и определенными формами. Хотя отношения сходства между всеми этими различными явлениями и Вами слишком сложны, чтобы выразить их, как я это сделал на примере музыки, Вы, однако, подтвердите, что они существуют.
Почему любят женщину? Часто это связано исключительно с формой ее носа, с изгибом бровей, с овалом лица – кто скажет, с чем еще? Нечто неуловимое отзывается в Вашей душе чем-то таким же неуловимым и производит потрясение. Не возражайте! По крайней мере, в половине случаев любовь основывается только на этом.
Вы станете меня убеждать, что эту женщину отличает необыкновенное обаяние, тонкость чувств, возвышенный характер и что именно эти достоинства и являются настоящей причиной Вашей любви… Увы!.. Берегитесь, Вам грозит опасность спутать то, что есть в Вас, с тем, что есть в ней. Все наши иллюзии происходят именно из этого: мы приписываем то, что есть в нас, тому, кто нам нравится. Мы добиваемся расположения женщины, которую любим, и готовы считать своего друга гением.
Я был влюблен в Венеру Милосскую[98] и в одну из нимф Корреджо.[99] Меня привлекало не очарование беседы с ними и не стремление к интеллектуальному общению; нет, меня влекло их физическое совершенство – единственный вид любви, известный древним, любви, которая создавала художников. Ныне все настолько сложно, что немудрено и растеряться; девять десятых людей не понимают, как это все происходит.
Установив это, перейдем к определению Вашей собственной личности, Лоти. Вы принимаете существующий порядок вещей. Вас влекут к себе художнические и интеллектуальные радости, и Вы можете быть счастливы лишь в той среде, которая удовлетворяет Ваши духовные запросы, не знающие предела. Вне этих чувств для Вас нет счастья; вне среды, которая может вызвать эти чувства, Вы всегда будете бедным изгнанником.
Люди, способные на эмоции высшего порядка, о которых большинство не имеет понятия, останутся равнодушными к общепринятым радостям жизни. Что такое вкусный обед, добрая охота, хорошенькая девушка для того, кто проливал слезы восхищения, читая поэтов, кто с упоением предавался нежной мелодии, кто погружался в мир грез, далекий от рассудка, возвышающийся над чувством и невыразимый словом? Что за удовольствие смотреть на вульгарные физиономии, на которых отпечатались все оттенки глупости, на нескладные фигуры в коротких штанах или черном платье, что копошатся на грязных мостовых вдоль обшарпанных стен, возле лачуг и лавок? Ваше воображение цепенеет, Ваша мысль замирает…
Велика ли радость разговаривать с теми, кто Вас окружает, если между Вашими мыслями и их мыслями нет гармонии? Если Ваша мысль устремляется в пространство и время, если она охватывает бесконечное множество явлений, одновременно происходящих на поверхности Земли – всего лишь одной из планет, вращающихся вокруг Солнца, в свою очередь всего лишь одного из центров Вселенной; если Вы задумаетесь над тем, что эта бесконечная одновременность только мгновение в вечности, которая тоже бесконечна, и если все это Вы к тому же рассмотрите с Вашей точки зрения, а точек зрения, как известно, тоже бесконечное множество; если Вы задумаетесь над тем, что смысл, суть всего этого Вам неведомы; если Вы оживите в своем сознании эти вечные проблемы: что же все это такое и кто я посреди этой бесконечности?
Весьма вероятно, что Вы не станете вступать в интеллектуальное общение с теми, кто Вас окружает.
Разговоры с ними затронут Вас не больше, чем беседа с пауком, который будет рассказывать Вам о том, как разрушительное перо сломало часть его кровли; или рассказ жабы о том, как она получила в наследство большую кучу штукатурки, в которой она может устроиться в свое удовольствие. (Один господин рассказал мне сегодня, что у него плохой урожай и что он получил в наследство дом в деревне.)
Вы были влюблены, быть может, и теперь еще влюблены; Вы почувствовали, что на свете есть совершенно особый вид жизни, особое состояние духа, благодаря которому все принимало для Вас абсолютно новые очертания.
Ваша личность раскрывается по-новому; в таких случаях говорят, что человек рождается заново, ибо чем дольше он живет, тем полнее проявляет себя; все его мысли и чувства пробуждаются и оживают, как пламя пунша, когда его раздувают. (Литература будущего!)
Короче говоря, Вы расцветаете, Вы счастливы, а все, что предшествует счастью, будто исчезает в ночи. Вам кажется, что Вы в преддверии рая; Вы живете с ощущением, что все впереди, жизнь только начинается. Чувства, которые Вы при этом испытываете, поддаются описанию лишь в тот самый момент, когда Вы влюблены, я же не чувствую ничего подобного. И все-таки, черт возьми! Я воодушевляюсь: перебирая все эти идеи, я загораюсь, я теряю голову, я не знаю, где я!.. Это прекрасно – любить и быть любимым! Знать, что чья-то возвышенная натура понимает Вас; что кто-то посвящает все свои мысли, все свои поступки Вам; что Вы – центр, цель, ради которой существо, столь же сложное и утонченное, как Вы, живет, думает и действует! Вот что придает нам сил, вот что способно создавать гениев!
И потом, этот прелестный образ женщины, которую Вы любите, которая, быть может, не столько реальность, сколько чистейший плод Вашего воображения, и эта смесь впечатлений, физических и моральных, чувственных и духовных ощущений, абсолютно не поддающихся описанию, которые можно вызвать лишь в сознании того, кто их уже испытал, ощущений, которые может пробудить благодаря таинственной цепи ассоциаций мельчайший предмет, принадлежащий Вашей возлюбленной, – ее имя, когда Вы слышите, как его произносят, когда Вы видите его написанным на бумаге, и тысячи других возвышенных пустяков, прекраснее которых, быть может, нет ничего в мире.
Дружба – чувство более строгое, более прочное, поскольку оно покоится на том, что есть в нас самого возвышенного, на чисто интеллектуальных сторонах нашей личности. Какое счастье иметь возможность сказать все, что чувствуешь, тому, кто поймет тебя до конца, а не до известной степени, тому, кто заключает твою мысль тем самым словом, которое было у тебя на языке, чья реплика вызывает у тебя ураган ассоциаций, поток идей. Полслова, сказанное твоим другом, говорит больше, чем многие фразы, потому что вы привыкли думать вместе. Ты понимаешь все его чувства, и он это знает. Вы – два интеллекта, которые взаимодействуют и дополняют друг друга.
"Азиаде" отзывы
Отзывы читателей о книге "Азиаде". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Азиаде" друзьям в соцсетях.