Кэтрин Этвуд - Аврора

К ее удивлению, в последующие несколько дней у нее не оставалось времени, чтобы с грустью размышлять об отсутствии Блэклоу, потому что Констанция энергично занялась подготовкой почвы для ее представления ко двору, включив и ее в работу.

Аврора узнала, что у вдовы много друзей в Лондоне. Констанция написала записки нескольким своим друзьям и через день к ним пожаловала с визитом немолодая дама – близкая подруга матери Констанции.

Леди Бартоломью выглядела весьма импозантно. Невысокая дородная дама, которая, однако, двигалась с грацией молоденькой девушки, имела крашенные в рыжий цвет волосы – несомненно, чтобы походить на обожаемую королеву, – и выщипывала брови, превращая их в тонкую ниточку. Сильно нарумяненные щеки и полуопущенные веки придавали ее лицу обманчиво-сонный вид, хотя взгляд глубоко посаженных карих глаз отличался цепкостью. Платье из черного бархата, строгость которого скрашивали тысячи крошечных жемчужинок на рукавах и вороте, делало ее похожей на статс-даму. На каждом ее пальце сверкали кольца с бриллиантами и рубинами.

Для встречи с ней Аврора оделась особенно тщательно – в платье из золотистого атласа. На ноги она надела такого же цвета туфельки без задников, шею украсила колье в виде золотой цепи. Волосы она собрала в пучок, заколов их изящными жемчужными шпильками.

– Какая милашка, – с одышкой проговорила леди Бартоломью, окинув взглядом Аврору.

– Это леди Аврора, моя молоденькая кузина, которая приехала ко мне недавно.

– Со стороны отца или матери? – поинтересовалась гостья, располагаясь в единственном кресле, стоявшем в комнате. Кресло жалобно скрипнуло под ее весом.

– Со стороны матери, – с невозмутимым видом солгала Констанция. Она подготовила подробное жизнеописание Авроры и могла, как и Аврора, ответить на любой вопрос.

Леди Бартоломью покачала головой.

– Значит, из семейства ле Греев. Они всегда отличались плодовитостью, как кролики. Я никак не могу упомнить всех твоих кузин. Посмотрим, на кого она похожа. Та-ак, у нее волосы Катерины, но нос как у Маргариты. Что-то я совсем запуталась. – Она рассмеялась, уставившись на девушку проницательными карими глазами.

– Как тебе нравится Лондон, дитя мое?

– Очень нравится, миледи, – ответила Аврора, – хотя пока я еще мало видела. На улице очень шумно, но мне нравится сидеть у окна и смотреть на лебедей.

– Хороший ответ хорошей девочки. И недели не пройдет, как за этой маленькой лисичкой будет бегать целая свора борзых!

– Анна! – с упреком воскликнула Констанция. Леди Бартоломью усмехнулась:

– Я говорю правду, и ты знаешь, Констанция. Самое лучшее – добиться, чтобы ее сделали фрейлиной. В Лондоне быть фрейлиной – самое безопасное место для девушки, хотя и оно имеет свои недостатки: королева зорко наблюдает за ними.

– Извините, леди Бартоломью, но что такое фрейлина? – спросила Аврора.

Гостья улыбнулась.

– Ах вы, деревенские жители... Фрейлины – молодые девушки благородного происхождения, обязанность которых – составлять живописный фон для королевы. Фрейлины гуляют с королевой в саду, играют, поют и читают ей. Королева следит за их манерами и нравственностью, как будто каждая из них ее дочь.

– Я думаю, что для Авроры – самое подходящее место, Анна, но как ее устроить туда?

– Не тревожься. Я позабочусь. А ты только постарайся, чтобы она побыстрее была представлена ко двору.

– Я так и сделаю.

Задержавшись еще на две минуты, гостья отбыла, пообещав прийти через два дня на хороший обед.

– Как понравилась тебе Анна Бартоломью? – спросила Констанция, когда дама ушла.

В общем и целом Авроре гостья понравилась, хотя при ней надо держать ухо востро и следить за своим поведением, потому что леди слишком проницательна.

– Она, кажется, хороший человек и очень горячо берется за дело, – осторожно промолвила Аврора.

– Да, она такая. Хорошо иметь при дворе такого друга, особенно когда у человека есть проблемы. Если она займется тобой, твое положение будет весьма устойчивым, хотя при дворе редко бывает устойчивое положение.

– Она знает лорда Блэклоу?

– Когда-то знала, – коротко ответила вдова, поставив точку в их разговоре.

На следующей неделе Констанция познакомила Аврору с наиболее известными при дворе молодыми джентльменами и дамами. Они пригласили с собой Аврору на соколиную охоту. Аврора с удовольствием вдыхала свежий декабрьский воздух и любовалась заснеженными полями, прислушиваясь к нежному звяканью маленьких колокольчиков на колпачках птиц, которое напомнило ей о колокольном звоне в родной деревне. Как давно она не слышала его! Казалось, он существовал в какой-то другой ее жизни. Во время охоты не осталось без внимания особое умение Авроры обращаться с животными: соколы в ее руках сразу же успокаивались. Вся компания заметила ее свойство, и Аврора оказалась в центре внимания.

Она вернулась с прогулки домой, переполненная впечатлениями. Констанция тем временем принимала визитеров, которые приехали, чтобы познакомиться с ее кузиной. К своему большому удивлению, Аврора вскоре приобрела популярность среди придворных, которым была представлена, и радовалась своему успеху. Мысленно она благодарила Блэклоу за то, что он своевременно позаботился об ее обучении. Без полученных знаний она никогда не смогла бы добиться популярности.

– Ну, что теперь ты думаешь о Лондоне? – спросила как-то раз Констанция, когда Аврора готовилась отправиться спать.

– Здесь чудесно, – заявила девушка. – Теперь я, наверное, не смогла бы жить без Лондона.

– Однако будь осторожнее, – предупредила вдова. – Не забудь, что рядом могут оказаться шпионы.

Шпионы? Аврора скорчила гримасу. Она ничего не знала и не хотела знать ни о каких шпионах. Слишком уж хороша жизнь! Только одного ей не хватало в ней: присутствия Джайлза.

Она вздохнула. Но какой смысл мечтать о несбыточном? Он приедет в Лондон, только когда сможет. Она будет ждать его, хотя период ожидания всегда будет казаться ей слишком долгим.

– Что ты подарила королеве на Новый год, Мэралайн? – спросила юная Мэри Прентис.

– Набор из четырнадцати бронзовых пуговиц, украшенных розовыми жемчужинами, – ответила Мэралайн Чемблет. – Между прочим, безумно дорогой.

– Не сомневаюсь, – ответила Мэри. – Ты всегда делаешь дорогие подарки! – Ее заурядное личико можно бы даже назвать хорошеньким, если бы она не потупляла взгляд, не краснела и почаще улыбалась. Ее единственное украшение – простенькое колечко с жемчугом на правой руке – ей подарила мать перед смертью. Самая тихая и застенчивая среди девушек, она просто обожала Мэралайн. Ее приводили в отчаяние собственные длинные прямые светло-русые волосы. При английском дворе модными считались волосы рыжие или белокурые, и женщина с другим цветом волос рано или поздно их перекрашивала. Но Мэри считала, что если она выкрасит волосы, то они у нее выпадут и ей придется носить парик. Подружки смеялись над ее опасениями. Хорошо им смеяться, когда природа наделила их рыжими или белокурыми волосами!

Мэралайн в свои семнадцать лет выглядела хрупкой белокурой красавицей с нежным личиком, капризными алыми губками и высоким лбом, говорившим, однако, не об интеллекте, а о том, что линия волос тщательно подбривалась. Взгляд ее больших голубых глаз, обрамленных светлыми ресницами, нельзя было назвать невинным. Она была значительно ниже ростом, чем остальные девушки, но явно верховодила ими. Единственная дочь в очень богатой дворянской семье, она твердо намеревалась очень удачно выйти замуж.

Дорогое платье из малинового бархата, лиф и рукава которого украшали золотые пуговки и речной жемчуг, очень шло ей. Спереди подол платья открывал расшитую золотой и серебряной нитью нижнюю юбку. В ее светлых волосах поблескивали украшенные драгоценными камнями заколки.

– А ты что подарила ее величеству? – в свою очередь спросила Мэралайн.

Мэри покраснела до корней волос и, чуть заикаясь, ответила:

– Вышитый... носовой платочек.

– Как... мило, – улыбнулась Мэралайн, сверкнув ровными белыми зубками. – А ты, Роксана? – спросила она, повернувшись к девушке с ярко-рыжими волосами и белым, словно фарфоровым личиком. Тринадцатилетняя, она была самой младшей среди девушек, однако тело ее уже округлилось в нужных местах.

– Я подарила ее величеству гобелен, над которым трудилась больше года. Я считаю его дорогим подарком, – проговорила Роксана Норвилл, семья которой занимала более высокое положение, чем семья Мэри. Однако из-за того, что Норвиллы имели одиннадцать детей, семья уже не могла относиться к таким богатым феодалам, как прежде. Роксана хотела бы заключить более выгодный брак, чем ее мать.

– Ну что ж, Мэри, придется тебе придумать в следующем году подарок получше.

Мэри кивнула.

По существовавшей при дворе традиции в первый день нового года все придворные и королевские слуги одаривали подарками своего суверена. Елизавета получала деньги, предметы одежды, драгоценности, вышитое белье, сладости и такие новинки, как наручные часы. Дарители вознаграждались пластиной драгоценного металла из сокровищницы британской короны, вес которой соответствовал их положению при дворе.

Мэралайн как фаворитка среди фрейлин могла похвастать весьма внушительной коллекцией пластин, которым она вела строгий учет. Недалек тот день, когда она накопит внушительное приданое, которое поможет ей заполучить высокопоставленного мужа.

– При дворе появилась новая девушка, – сообщила вдруг Роксана, лукаво поглядывая на остальных, как будто опасаясь, что ее заставят замолчать.

– Вот как? – Мэралайн театрально вздернула брови. Как-то раз один весьма пылкий поклонник сказал, что у нее исключительно выразительные брови. Он даже написал о них поэму и переложил ее на музыку. С тех пор Мэралайн частенько поднимала брови.