Кэтрин Этвуд - Аврора

На его лице появилось почти комичное выражение – некая смесь сконфуженности, раскаяния и легкого смятения.

– Все так, Аврора, но я хочу, чтобы вы знали, что я искренне восхищаюсь вами.

– Я знаю и ценю ваши чувства. Иметь настоящего друга – большая удача, Джон.

Он торжественно кивнул.

– Значит, мы будем настоящими друзьями. Вы на меня не сердитесь?

– Ничуть. – Она чмокнула его в щеку. – А теперь пойдемте в дом, не то Констанция подумает, что нас похитили цыгане. – Повернувшись к скамье, она добавила: – Идем, Люси, я не понесу тебя в корзинке.

Кошка открыла один глаз, потом закрыла его снова, оставив без внимания слова хозяйки. Джон рассмеялся, осторожно поднял Люси и вручил ее Авроре, а сам взял корзинку со срезанными цветами и последовал за Авророй. Когда они подходили к дому, Аврора обернулась к нему и вымолвила:

– Джон, хорошие друзья должны быть правдивы друг с другом. Скажите мне честно, это Констанция попросила вас завести со мной такой разговор?

Слегка покраснев от смущения, Джон кивнул головой.

– Понятно, – вздохнула Аврора и добавила: – Наверное, она подумала, что мне очень одиноко.

Он с облегчением кивнул головой.

– Я тоже так думаю, – кивнула в ответ Аврора, понимая, однако, что правда заключается совсем в другом.

С приближением лета Блэклоу появлялся в Грейвуде все реже и реже. Аврора страдала. И хотя с болью вспоминала тот вечер, когда он посмеялся над ней, по-прежнему мечтала о том, чтобы он прикоснулся к ее щеке, поцеловал в губы.

Она понимала, что ведет себя глупо. Ей казалось, что если бы она виделась с Джайлзом чаще, то смогла бы убедить его в том, что она уже не ребенок.

И вот в один из особенно погожих июньских дней, когда на синем небе не было ни облачка, а на поверхности пруда за домом танцевали золотистые солнечные зайчики, неожиданно появился Блэклоу.

Из окна верхнего этажа Аврора увидела, как он приближается к дому, и поспешила в свою комнату, чтобы переодеться. Когда он входил в гостиную, она уже спускалась вниз в новом платье малинового цвета, подчеркивающем ее зеленовато-голубые глаза. Волосы она собрала на затылке и заколола жемчужными заколками. Она знала, что выглядит весьма привлекательно. Он окинул ее одобрительным взглядом.

– Аврора, ты сегодня красива, как никогда, – тихо заметил Блэклоу, не сводя с нее глаз. – Я в полном восторге.

Она почувствовала, что слегка краснеет. Ей хотелось сказать что-нибудь в ответ, но язык прилип к нёбу. Наконец она взяла себя в руки и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Я не ожидала видеть вас сегодня, лорд Блэклоу.

– Вот как? И почему же, позвольте спросить?

– Вы так редко бываете у нас, мне показалось, что вы, возможно, больше вообще не приедете никогда.

– Об этом не беспокойся, – с явной иронией ответил он.

Аврора приподняла тонкую бровь. Он знал подобную манеру Авроры выражать презрительное отношение к пустым отговоркам и находил ее очаровательной.

– Вот как? Уж не приехали ли вы в Грейвуд по важным делам? Мне кажется, лорд Блэклоу, пора вам объяснить, зачем вы привезли меня сюда и почему позаботились о моем образовании. Я вам буду только благодарна, потому что многого никогда не узнала бы – даже если бы выжила в Брайдуэлле. – Ее не испугал его тяжелый взгляд, она уже не могла остановиться. Она хотела знать правду. – Ваше прежнее объяснение – о собственной прихоти – удовлетворяло меня, пока я была ребенком. Теперь я уже не ребенок. Вы не замечаете изменения, но они существуют. И я должна знать. – Она помедлила. – И еще я должна знать, каким образом смогу расплатиться с вами. – Она стояла совсем близко и видела, как он тяжело дышит.

– Знать правду тебе не обязательно – пока.

В раздражении Аврора попятилась, но он остановил ее, осторожно взяв за руку. Она хотела вырваться, но не смогла и оказалась лицом к лицу с ним. Они стояли близко, почти касаясь друг друга, и оба чувствовали почти осязаемое взаимное притяжение.

Она в волнении сделала шаг назад, но Блэклоу неожиданно обнял ее так, что дух захватило, и страстно поцеловал в губы. На какое-то мгновение испугавшись, она быстро оправилась и стала лихорадочно отвечать на его поцелуи. Она еще никогда ничего подобного не испытывала. К ней еще никто никогда не прикасался таким образом и не целовал так, что бросало в жар и холод одновременно. Она инстинктивно тесно прижалась к нему, крепко обвив его руками. Ей еще больше, чем прежде, хотелось оставаться с ним, прикасаться к нему, и она, тихо застонав, раскрыла губы под давлением его губ. Его язык нежно ласкал ее, и она вздохнула, ощутив острое желание.

– Аврора, любовь моя, – прошептал он, лаская кончиками пальцев ее шею. Аврора даже задрожала от удовольствия.

– Джайлз. – Она принялась целовать его губы, щеки, лоб. Прикоснувшись пальцами к высоким скулам, она крепко поцеловала и их.

Аврора и Блэклоу так увлеклись, что не сразу услышали стук в дверь гостиной. Раскрасневшись и прерывисто дыша, они едва успели отпрянуть друг от друга, как в дверь вошла Констанция, которая, едва взглянув на их лица, сразу же все поняла. Увидев расстроенное лицо Констанции, Аврора не нашлась, что сказать. Она чувствовала себя виноватой и, не желая оправдываться, просто кивнула Констанции и вышла из комнаты.

Блэклоу молчал. Молчала и Констанция. Его раскрасневшиеся щеки пришли в норму, он успокоился и овладел собой. Но как только он собрался заговорить, Констанция пожала плечами и вышла из гостиной. «К чему слова? – думала она. – Ведь нечто подобное неизбежно должно было произойти».

Блэклоу хотел держаться подальше от них, но не мог – по крайней мере когда она жила там. Он продолжал приезжать в Грейвуд, хотя понимал, что поступает неправильно. Разве Констанция не сказала ему, что он слишком стар для девушки? Разве Джон Максуэлл не говорил, что он выставляет себя на посмешище? Предупреждали все – кроме самой девушки.

Блэклоу приезжал теперь в Грейвуд в те дни, когда Констанции не было дома или когда у нее не хватало времени, чтобы уделить ему внимание. В хорошую погоду, которая стояла тем летом, он частенько приглашал Аврору на прогулки. Они ездили верхом по полям и перелескам. Аврора очень любила заезжать в маленькие городишки, где устраивались ярмарки. Подчиняясь ее желанию, он соглашался посещать ярмарки, но вскоре и сам стал получать от них огромное удовольствие.

Но всякий раз, когда они ездили верхом или гуляли по поместью, он замечал, что она с любопытством наблюдает за ним. Если он спрашивал ее, в чем дело, она лишь качала головой, отвечая, что все в порядке. Но он знал, что ее беспокоит, и отлично понимал, в чем дело. Скоро ему придется рассказать ей обо всем.

Однажды в начале осени Блэклоу пригласил Аврору на дальнюю прогулку верхом. Они отправились в путь ранним утром, когда небо еще только окрашивалось в золотисто-розовые тона. Некоторое время они ехали в молчании. Аврора любила, когда они молчали, потому что в его отсутствие ей хотелось находиться с ним рядом, а при нем она терялась и буквально лишалась дара речи.

Свежий и прохладный утренний воздух имел запах влажной листвы. На паутине, натянутой между кустами, поблескивали в солнечных лучах капельки росы. Из-под копыт коня выскочил и помчался прочь маленький коричневый кролик. Солнце еще не поднялось и не согрело землю. Аврора радовалась, что захватила с собой плащ.

Поскольку они планировали дальнюю прогулку, она захватила с собой кое-какую еду и для завтрака, и для обеда, надеясь удивить своей заботой Блэклоу. Девушка украдкой взглянула на него и увидела, что он смотрит прямо перед собой. Хоть бы на нее посмотрел так же внимательно, подумала она и вздохнула. Вспомнив их страстное объятие, она не смогла сдержать дрожь.

Чтобы напоить коней и дать им немного отдохнуть, они остановились возле лесного ручья. Аврора расстелила на земле плащ. Встав на колени, достала из корзинки завернутый в салфетку сверток.

– Не хотите ли сыру, милорд?

– С удовольствием, – улыбнулся он.

По-восточному скрестив ноги, он уселся в нескольких дюймах от нее. Когда она отрезала ломтик сыра, рука у нее дрожала. Передавая сыр, она прикоснулась рукой к его руке и тут же отдернула руку, словно обожглась. Опустив глаза, она отрезала маленький ломтик чеддера и для себя и, глядя в сторону, откусила крошечный кусочек.

– Могла бы и посмотреть на меня, – с иронией проговорил он. – Я не кусаюсь.

Аврора подняла голову.

– Я не боюсь, что вы меня укусите, милорд.

– В таком случае, чего ты боишься?

Она заглянула в его глаза и, как показалось, увидела в их глубинах тревогу и понимание. Девушка снова отвела взгляд, не уверенная в том, что может ему доверять. Он еще не сказал о своих планах в отношении ее. Ее тело верило ему, но разум отказывался.

Не желая испортить прогулку, она поднялась.

– Может быть, нам пора ехать, милорд? Кажется, лошади уже отдохнули.

– Да. – Он помог ей сесть в седло, прикасаясь к ней с подчеркнутым равнодушием, потом сам сел на коня, и они пустились в путь; журчание ручья постепенно стихло.

Кони шли не спеша, и ни Аврора, ни Блэклоу не хотели подгонять их. Листья деревьев уже окрасились в осенние рыжие, золотистые и красные тона. На ковре из опавших листьев то тут, то там пробивались поздние цветы – фиолетовые астры и коричневато-золотистые хризантемы.

Над их головами в ветвях деревьев щебетала какая-то птаха, в кустах, убегая, зашуршал маленький зверек. Аврора улыбнулась, радуясь окружающему миру, красивому и спокойному. Хорошо, что Блэклоу предложил прогулку.

Они продолжили путь, и вскоре Аврора поняла, что не знает, где находится. С тех пор, как они свернули с главной дороги, ведущей в Грейвуд, им никто не встретился, хотя Блэклоу такое обстоятельство, кажется, ничуть не беспокоило.