— Кого я вижу? Muchacha с cojones. Сегодня вы будете очень довольны.

— У вас готово? — спросила Ребекка.

— Пошли, посмотрите.

Они последовали за ним к сараю. Хименес эффектным жестом распахнул дверь, и их взорам предстал сияющий мотоцикл. Расписанный языками пламени бензобак и крылья были закрашены черным. Двигатель выглядел чистым, все хромированные части отполированы.

— Я сделал все, что вы просили, — сказал он. — Новые шины, новая покраска, новое сцепление и полное обслуживание по высшей категории. Я также приладил сиденье под маленькую попку. — Он в шутовском смущении прижал похожие на бананы пальцы к губам. — Ой, что это я. Имелось в виду, что поставлено заднее сиденье, как вы просили. — Он захихикал.

Ребекка бросила взгляд на потертое маленькое сиденье, приспособленное к заднему крылу. Тереза определенно натрет на нем зад. «Новые» шины тоже были довольно потертыми и прошли по меньшей мере пару сотен миль. Нет сомнений, что все остальное «обслуживание» проведено в таком же духе. Но по крайней мере у мотоцикла сейчас был товарный вид.

— Красиво, а? — подал голос Хименес, лаская бензобак. — Ходит как часы.

— Дайте посмотреть бумаги, — сказала Ребекка.

— Они тоже очень красивые. — Хименес широко улыбнулся, извлек пластиковую папку и положил на сиденье. Ребекка просмотрела бумаги. Они выглядели внушительно. Там числилось, что она купила этот мотоцикл пять лет назад. Хименес даже оформил дорожную страховку из Санборна, что облегчало пересечение границы в Мексику. Ее настроение улучшилось.

— Похоже, они в порядке, — заметила она. — Почти как настоящие.

— Почти как настоящие? — Хименес усмехнулся. — Они действительно настоящие, muchacha. Такие же настоящие, как и вы.

— Ясно. — Она кисло улыбнулась, давая понять, что оценивает эту тонкую шутку.

— Вам только нужно их подписать, — сказал Хименес, поглаживая бумаги. — И… — Он потер указательным пальцем большой палец, что означало деньги.

— А как насчет курток и шлемов?

— У меня для вас все готово.

Они вернулись в магазин примерить куртки. Сезар бросил их на прилавок. Конечно, поношенные, с потертыми кнопками и свисающей с рукавов бахромой. На спинах была затейливая символика мотоклуба под названием «Койоты». Сезар протянул Ребекке большую куртку, предлагая примерить. Когда она, ничего не подозревая, сунула руки в рукава, Сезар, как бы невзначай, быстро ухватил ее за груди. Она резко развернулась.

— Прекрасно сидит, а? — произнес Сезар, разглядывая ее насмешливыми глазами.

— Что, сопляк, дрочить надоело, решил поиграть во что-нибудь другое? — негромко проговорила она, глядя ему в глаза.

— Стерва, — бросил он шепотом, так чтобы отец не слышал. Но веселость его пропала.

Она сдернула с прилавка другую куртку и протянула Терезе. Обе куртки были великоваты, но, если пододеть свитера, то сойдет. Символика «Койотов» тоже кстати. Не глядя на помрачневшего Сезара, Ребекка примерила шлем, черный и новый, как она заказывала, но самый дешевый из всех возможных. Такой же был у Терезы. Перчатки, которые им предложили, были так грязны, что Ребекка решила купить по дороге новые.

— Довольны? — спросил Хименес.

Ребекка кивнула.

— Можно сказать, да. — Она полезла в карман за деньгами, другой рукой прихватив за ремешок свой шлем. Если Сезар попробует «пошутить» еще раз, она его треснет шлемом по черепу. И постарается, чтобы было больно по-настоящему. Наблюдая за ее действиями, Сезар сердито сощурил глаза.

Слюнявя пальцы через каждые несколько банкнот, Хименес медленно сосчитал деньги.

— Я дам вам один бесплатный совет, — сказал он, кладя пачку в карман. — По Мексике ночью лучше не ездить, а спать. Понятно? Там никогда не знаешь, кого встретишь по дороге. — Он раздвинул руки. — Ну как, muchacha, прекрасный мы с вами сделали бизнес, а? Приведи сюда мотоцикл, Сезар.

Ребекка обняла Терезу за плечи, и они вышли во двор. В куртках и закрытых шлемах узнать их сейчас было нельзя. Как раз то, чего она хотела.

Сезар вытолкнул «харлей» из сарая, поставил его на подпорки и отступил назад, всем своим видом показывая, что собирается получить удовольствие, наблюдая за Ребеккой, когда та попытается завести машину ножным стартером. Она не раз заводила таким способом мотоцикл Райана, но это было очень давно. Ну что ж, придется вспоминать, и прямо сейчас. Она включила зажигание, качнула дроссельный клапан, чтобы подкачать топливо в карбюратор, и налегла на стартер всем своим весом. Двигатель ожил с первого же раза.

Триумфально улыбаясь, Ребекка устроилась на сиденье и прогазовала двигатель. Тяжелый рев наполнил ее ощущением счастливого восторга. Она повернулась к Терезе:

— Не прислоняй ноги слишком близко к выхлопной трубе — можно обжечься. И не спускай их, когда будем останавливаться. Хорошо?

Тереза кивнула. Устроилась на своем сиденье и крепко обхватила Ребекку за талию. Ребекка кивнула Хименесу, игнорируя его сына. Затем прибавила газу, отжата сцепление, и мотоцикл устремился вперед.


Во второй половине дня очередь на границе увеличилась. По направлению к мосту медленно двигался четырехполосный поток машин. Это было им на руку. Ребекка как раз и хотела, чтобы у колов не было много времени с ними возиться. При таком движении, когда очень часто приходится останавливаться, а потом снова медленно двигаться вперед, с мотоциклом справляться было трудно, но это по крайней мере отвлекало Ребекку от тревожных мыслей.

День был ясный, безветренный. Поэтому от выхлопных газов почти нечем было дышать. Правда, солнце светило в спину, и то хорошо. Тереза то и дело дергалась на заднем сиденье, заставляя мотоцикл покачиваться. Она ужасно нервничала, и Ребекке даже один раз показалось, что она собирается спрыгнуть и убежать. Но девочка продолжала крепко сжимать ее талию.

Перегревшееся сцепление начало залипать все сильнее и сильнее. Мерзавец Сезар, похоже, его не менял. Оставил то же самое, только что-то там по-быстрому подремонтировал. Ребекка молилась, чтобы оно не отказало прежде, чем они пересекут границу.

При каждом перемещении вперед в их багаже что-то поскрипывало. А Ребекка постаралась, чтобы вещей было предостаточно. Перед отъездом они зашли в магазин подержанных вещей и купили рюкзаки, туристические постельные принадлежности в скатке и спальные мешки. Все это большей частью для маскировки, но в крайнем случае могло и пригодиться. Ребекка надеялась, что они выглядят как и все остальные мотоциклисты на отдыхе.

Они медленно подползали к границе. И чем она была ближе, тем сильнее поднималась в Ребекке паника. Ее преследовали кошмарные видения: арест — ее в тюрьму, Терезу же волокут в приют для малолетних преступников. То есть конец всему. Ее тело было напряжено от страха. Она пыталась расслабиться, делала дыхательные упражнения. Помогало, но слабо.

У пропускного пункта очередь начала раздваиваться. Грузовики шли налево, легковые машины направо. Повсюду, регулируя движение, сновали пограничники. Ребекку пугал один их вид. И вообще, кругом была невероятная сутолока: какие-то указательные знаки, назначения которых она не понимала, несметное количество машин и… всюду пограничники. Она вела мотоцикл настолько неуверенно, что он завихлял. Водитель сзади раздраженно надавил на клаксон. Ей показалось, что они падают, и она газанула, можно сказать, машинально. Мотоцикл рванул вперед. С катастрофической быстротой приближался широкий зад стоящего впереди автобуса, она ударила на тормоз, шины взвизгнули, мотоцикл дернулся и остановился в полуметре от потертых заклепок на заднем бампере автобуса. Как бы в отместку глушитель автобуса начал сердито выбрасывать на них выхлопные газы. Осознав, что секунду назад чуть не случилась катастрофа, Ребекка похолодела.

Пересекая поток, к ней направился рыжеволосый пограничник. В одной руке он держал пюпитр в виде дощечки с зажимом, другая лежала на рукоятке пистолета. Ребекка сжала руль, отчаянно пытаясь отжать выходящее из строя сцепление, чтобы оно не тащило мотоцикл вперед. Она чувствовала себя кроликом, ожидающим выстрела охотника.

На пограничнике были широкие темные зеркальные очки.

— Зачем вы вклиниваетесь между машинами, мэм? — сказал он. — Так ведь можно и пробку создать.

— Извините, — выдохнула она. — Меня занесло.

— Пожалуйста, не надо торопиться. Хорошо?

— Конечно.

Он кивнул. Теперь получалось так, что она как бы оказалась вне очереди. Пограничник посмотрел вокруг, а затем показал своей дощечкой на проход впереди.

— Ведите свой мотоцикл туда, остановитесь у будки и выключите двигатель.

— Хорошо, — сказала она и повела мотоцикл вперед. Длинная хромированная вилка медленно покачивалась. Пот заливал спину под кожаной курткой, волосы под шлемом взмокли. Она остановила мотоцикл у будки и выключила двигатель. Слезть не осмелилась, боялась, что на ногах не удержится. Вся верхняя часть туловища у нее была напряжена и болела. Ей казалось, что сейчас ее смятение видно каждому.

Медленно подошел пограничник в зеркальных очках. Так же медленно обошел вокруг мотоцикла, задумчиво его разглядывая. Ребекка переводила напряженный взгляд с рыжих волос на его мускулистых руках на небольшие щетинистые усики.

Наконец он поднял голову и посмотрел на нее:

— Будьте добры, ваш паспорт и документы на машину.

Ребекка кивнула. Сняла перчатки и полезла во внутренний карман куртки за бумажником. В нем были их паспорта и все документы, которые дал Хименес. Она передала их пограничнику, произнося про себя все молитвы, какие помнила.

Он раскрыл бумажник и достал документы.

— Подождите здесь, пожалуйста.

С ее бумагами и паспортами пограничник отправился в будку. Ребекка почувствовала, как сердце упало куда-то на самое дно желудка. Шторы на окнах в будке были раздвинуты, и она могла видеть двигающиеся фигуры в форме. Неужели он что-то заподозрил насчет паспорта Терезы? Или в бумагах Хименеса что-то неправильно? Значит, конец? Она протянула руку назад и погладила Терезу по ноге. Та оставалась неподвижной. Не отзывалась.