Майкл поднял опухшие покрасневшие глаза.

— Говорит, что пошла прилечь на пустых сиденьях. Думала, что там заснет. В том месте дым оказался самым густым. Если бы мы не подошли вовремя, она бы, наверное, задохнулась. Ей дали немного подышать кислородом. Вот почему мы так долго.

— Она в порядке? — спросил Рейган Ребекку.

— Если будут проблемы с дыханием, я дам ей еще кислорода. — Она смочила салфетку и приложила к лицу Терезы. — Вы сами тоже неважно выглядите, — сказала она, глядя на детектива. Лицо у него было потное и серое.

— Да вот, тоже надышался дымом, — прохрипел он.

— А вы знаете, из-за чего начался пожар? — спросила она.

Рейган мрачно посмотрел на Терезу.

— Должно быть, она натолкала в верхний воздухопровод тряпок и подожгла.

— Почему вы считаете, что это она?

— Потому что вряд ли в самолете могут оказаться одновременно два поджигателя.

— Откуда, черт возьми, у нее могли взяться какие-то тряпки? Почему именно она? Это мог быть кто угодно. Например, какой-нибудь разгильдяй рабочий забыл что-то по невнимательности. Да мало ли что могло случиться. И где это она могла сделать?

— В туалете, — заявил Рейган без колебаний. — Открутила панель воздухопровода, — это, оказывается, легко — и засунула туда заранее приготовленные тряпки. А потом подожгла это спичкой. Все очень просто.

— Вы не имеете права выдвигать такие обвинения, — запротестовала Ребекка со слезами в голосе.

— Успокойся, Ребекка, — тихо сказал Майкл. Его сильная рука обняла ее за плечо и отодвинула от Рейгана.

В громкоговорителе зарокотал голос командира:

— Леди и джентльмены, обстановка прояснилась. Ближайший аэропорт, откуда вы сможете продолжить свое путешествие, оказался в Майами. Мы совершим посадку там и сделаем все возможное, чтобы вы могли как можно скорее продолжить полет. Через несколько секунд вы почувствуете, как самолет меняет курс, а затем я увеличу скорость на сто узлов. Приблизительное время прилета сообщу через несколько минут. А теперь я хотел бы, чтобы вы все заняли свои места. Благодарю за внимание.

В салоне раздался слабый смех, кое-кто, кажется, даже зааплодировал. Пассажиры улыбались и поздравляли друг друга с избавлением от опасности. В это время самолет плавно накренился, и в окнах справа показалось ярко-голубое небо.

Тереза сильно закашлялась, хватая ртом воздух.

— Ребекка…

— Я здесь. Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво. — Припав к Ребекке, Тереза тяжело дышала.

— Скоро все кончится, — прошептала Ребекка. — Мы на пути домой.

Но она знала, что до конца еще очень далеко. И до дома тоже.


«Боинг-747» начал спуск над заливом Бискейн, где солнечный свет приятно золотил голубую воду. Под ними проплывал город, растянувшийся на много миль, казавшийся бескрайним, перечерченный каналами и рядами тропической зелени. Последний час полета Ребекка провела согнувшись возле больной женщины, чье состояние заметно ухудшалось. Ребекка не могла чем-то радикально ей помочь, потому что сильнодействующих лекарств под рукой сейчас не было.

Ее плеча коснулся стюард.

— Самолет идет на посадку, мэм, — сказал он доброжелательно. — Вам придется занять свое место.

Она неохотно поднялась и пошла назад к Терезе. Девочка прильнула к Ребекке, но у той было ощущение, что душа ее дочери находится сейчас где-то совсем в другом месте, куда не добраться. Самолет скользнул вниз к международному аэропорту, и Ребекка крепко прижала девочку к себе.

Посадка прошла безупречно. Пассажиры развеселились и, не ожидая остановки самолета и игнорируя настойчивые призывы стюардов, повскакали с мест. Сталкиваясь друг с другом, они начали открывать секции наверху и вытаскивать ручную кладь. Внезапно всем захотелось немедленно покинуть этот самолет. Тереза ухватила Ребекку за руку.

— Что происходит? Мы что, уже прилетели?

— Да, мы в Майами, — сказала Ребекка, погладив ее по волосам. — Через несколько минут выйдем.

Тереза снова закашлялась.

— Я чувствую себя… ужасно.

— Успокойся, Тереза. Это скоро пройдет. — За окном мелькнула пальмовая аллея, запахло дизельным топливом.

Наконец дверь салона открылась. Первыми по трапу вошли два врача «скорой помощи». Протискиваясь сквозь толпу, они направились к больной женщине. Ребекка коротко рассказала им о случившемся. Внизу прямо у трапа стояла санитарная машина. Через минуту больную вынесли на носилках.

Рейган повернулся к Майклу:

— Кому-нибудь из вас нужна медицинская помощь?

— Нет. Наши, кажется, все в порядке.

— В таком случае мы сразу же пойдем в зал первого класса и там отдохнем.

Майкл устало кивнул.

Наконец-то они вышли на воздух. Он был теплый и влажный и показался Ребекке восхитительным. Она подняла лицо вверх, чувствуя себя так, как будто только что вырвалась из темницы.

Следом по трапу спустилась Бианчи, в конце следовал Рейган. Он по-прежнему тяжело кашлял и поглаживал грудь. Ребекка перехватила его угрюмый взгляд, который он бросил на Терезу, и почувствовала отчаяние. Боже мой, ведь, устроив эту чудовищную выходку, Тереза фактически подписала себе смертный приговор.

Она наблюдала за Терезой с ощущением почти такой же беспомощности, какую чувствовала, когда к ней поступали умирающие маленькие пациенты, симптомы болезни которых были ей неизвестны. Однажды у нее был такой случай. Ночью привезли девочку с ужасным жаром. Беглый осмотр показал, что вышли из строя почти все жизненно важные органы. Причину выяснить не удалось, пациентка погибла. И только потом, под ножом патологоанатома, выяснилось, что это был один из очень редких вирусов. Глядя на свою дочь, Ребекка думала, что необходимо как можно скорее найти ответ, иначе будет поздно. Это ужасное заболевание нужно остановить во что бы то ни стало.

После прохождения таможни они, следуя за высокой фигурой Карлы Бианчи, направились в зал первого класса и расположились там в углу. Потом не очереди сходили в туалет, где кое-как привели себя в порядок, после чего устало вытянулись в креслах в ожидании следующего рейса. Майкл сходил в бар самообслуживания и купил для всех напитков. Протягивая Ребекке бокал сока, он натянуто улыбнулся, а затем сел на подлокотник ее кресла.

— Как ты себя чувствуешь? — Его голос был очень хриплым.

— Сейчас много лучше, — ответила Ребекка.

— Ты считаешь, что это сделала она? Ведь если это будет доказано, ей влепят на всю катушку.

— Но это действительно нужно еще доказать, Майкл. Господи, я просто не знаю, что и подумать.

Он резко закашлялся, а затем неожиданно улыбнулся.

— Я тебе это уже говорил, сейчас повторяю: не беспокойся, все образуется.

— Черт возьми, Майкл, я не понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила она устало.

— Я имею в виду, чтобы ты просто доверилась мне, — сказал он, понизив голос. — Это единственное, о чем я тебя прошу, Ребекка. Доверься мне, и я все улажу.

— Уладишь? Все? — тупо повторила она.

Он коснулся ее щеки.

— Да, улажу. Верь мне.

— Конечно, я тебе верю, — ответила она, внутренне съеживаясь под его прикосновением.

— Спасибо тебе, Ребекка, — произнес он с чувством. Затем пристально посмотрел на нее покрасневшими глазами и добавил: — Я люблю тебя.

Ребекка отвернулась. Она его ненавидела, испытывала к нему отвращение и тем не менее, слыша от него слова любви, непереносимо страдала. Ей казалось, будто у нее внутри все кровоточит. Может быть, он действительно сумасшедший?

Майкл направился к своему креслу и сел рядом с Девон. Та сразу же прижалась, рассыпав белокурые волосы по его груди. Ребекку передернуло.

Эл Рейган жутко кашлял, его лицо побагровело. Бианчи поглаживала ему спину, но это мало помогало. Ребекка устало поднялась и пошла к нему.

— Вам плохо, детектив Рейган?

— Не могу дышать, — со свистом прохрипел он, оттягивая рукой воротник. — Больно в груди. — По его щекам струился пот.

Ребекка приложила ухо к его груди и почувствовала что-то твердое. Это был полицейский жетон, который Рейган прикрепил с внутренней стороны пиджака. Затем она проверила его пульс.

— Страдаете стенокардией?

— Да, — выдохнул Рейган. — У меня прежде бывали приступы. Но так, как сейчас… никогда…

Ребекка встретилась глазами с побледневшей Бианчи.

— Он никогда не говорил мне о стенокардии, — сказала она Ребекке. — Что с ним?

Пульс у Рейгана едва прослушивался.

— Как долго вы уже чувствуете боль в груди?

— Примерно с час. Может быть, больше. И она продолжает… нарастать. Отдает в руку и вверх, в челюсть.

Ребекка повернулась к Бианчи:

— Я считаю, что у него по меньшей мере предынфарктное состояние. Срочно нужен аппарат коронарной помощи. Пока прибудет «скорая», попытайтесь как можно скорее достать кислородную маску.

— Я достану, — без колебаний ответила Бианчи, быстро вставая.

— Сейчас я вам дам немного аспирина, — сказала Ребекка, доставая из сумки флакончик.

— Аспирин? — пробормотал Рейган, закатывая покрасневшие глаза.

— Вам его нельзя? У вас язва?

— Наверное…

Она все же заставила его принять таблетку. Свойства аспирина разжижать кровь могли сейчас облегчить работу его перегруженных сосудов.

— Что с ним такое? — спросил Майкл, подходя к Ребекке. — Он выглядит очень плохо.

— У него сердечный приступ, — сказала она. — Это очень опасно, если вовремя не подоспеет неотложная помощь.

— Слава Богу, что это не случилось в воздухе, — угрюмо заметил Майкл.

Прибежала Карла Бианчи с небольшим кислородным баллончиком. Ее сопровождали двое служащих аэропорта.

— Кардиологическая бригада неотложной помощи будет здесь через десять минут, — сказала Бианчи, переводя дух. Затем передала Ребекке кислородный баллончик.