– Видите ли, я должен встретиться кое с кем в горах Серра-да-Эштрела, – пояснил Джеймс. – Я ищу старую карту, которую намерен подарить Британскому музею, и надеюсь, что этот человек сможет продать мне экземпляр.

– Как интересно! – еще больше оживилась Диана. – Вы, конечно, поведаете нам о ней?

Джеймс кивнул и завел уже известный Роуз рассказ о Пейтингеровой таблице. А вот о мифическом преследователе и связанных с ним неприятностях не обмолвился ни словом, как и не открыл, у кого именно собирается покупать карту. Роуз посчитала это разумной предосторожностью: неизвестно, кому смогут разболтать об услышанном простодушные Каррингтоны.

Так и получилось, что в Лиссабоне, нежившемся под соленым морским бризом, наняли не один экипаж, а два, причем во втором сидели только слуги, тесно, но удобно. Роуз немного жалела, что не удастся осмотреть столицу Португалии, живописно раскинувшуюся на высоких холмах, – в прошлый раз, вместе с отцом Иеремией, она также увидела Лиссабон лишь мельком. Больше века назад землетрясение повергло его в руины, разрушив множество зданий до основания и разметав стоявшие в гавани корабли, но с тех пор город отстроился и засиял новыми красками. Роуз вновь удалось увидеть лишь часть его – резной фасад монастыря иеронимитов, ажурные башенки, – а затем экипажи свернули на дорогу, ведущую на северо-восток.

К сожалению, в Португалии – государстве довольно бедном и отстающем от других крупных держав, измотанном войнами и политическими потрясениями, – еще не существовало разветвленной сети железных дорог, как в Великобритании. Но сейчас Роуз даже радовалась этому: гораздо интереснее смотреть на страну из окна экипажа, чем из окна поезда, вдыхая запахи железной дороги и паровозный дым.

Роуз, утомленная навязчивым вниманием лорда Каррингтона, сидела рядом с Джеймсом и жалела, что не может взять его за руку: от этого стало бы легче. Да и щебетание леди Каррингтон действовало на нервы. Интересно, почему Джеймс согласился взять попутчиков? Только лишь из вежливости и в целях лучшей безопасности – или потому, что ему хотелось отправиться в путешествие с Дианой? Кузен так и не дал Роуз никаких объяснений по этому поводу. Он не пришел вчера вечером к ней в каюту, дабы обсудить Каррингтонов и их участие в поездке. Джеймс казался рассеянным и отстраненным. Что с ним происходило – оставалось только гадать.

Но, несмотря на то что путешествие оказалось вовсе не таким безоблачным, как виделось в Каире, Роуз нравилась эта земля. Нравились крохотные португальские городки, светлые, с красными черепичными крышами и увитыми цветами заборами. Нравились просторные равнины, где так и хотелось дышать полной грудью; нравились холмы, изгибами спускавшиеся к океану. Собаки лаяли на проезжавшие повозки, багаж погромыхивал на крыше, пыль поднималась из-под колес, а цветочное разнообразие вдоль дорог еще не спалили безжалостные лучи летнего солнца.

– Я очень люблю путешествовать, – заметила леди Каррингтон, когда миновали очередной городок, где чумазые дети играли на улице и, открыв рты, смотрели на катившиеся кареты. – Мне хотелось бы увидеть всю землю, но, конечно, это невозможно…

– Диана, в некоторых местах на земле очень холодно, – со смехом предостерег ее брат.

– Да, конечно. И все же… Если у нас есть такая возможность, почему бы не отправляться за приключениями?

– А опасности? – живо возразил лорд Каррингтон. – Хорошо ехать в карете по гладкой дороге! – В тот же миг колесо попало в выбоину, экипаж хорошенько тряхнуло, и все засмеялись. – Ладно, ладно, пускай не совсем гладкой, – продолжил ничуть не смутившийся Оливер, – но все-таки это безопаснее, чем забираться… да вот хотя бы в нашу пустыню! Да, проводники водят по ней караваны, однако при мысли о том, что придется сесть на верблюда и отдаться во власть песков, мне хочется поудобнее устроиться в кресле, и только!

Леди Каррингтон отмахнулась от доводов брата.

– Но, Оливер, как прекрасен рассвет в песках! Помнишь, когда мы заночевали в том городке на краю пустыни? Я не могла уснуть – сначала наблюдала, как солнце ушло за горизонт, а затем возвратилось. Эти краски не описаны ни на одном языке мира! Очень романтичное зрелище!

– Миледи, ваш брат, к сожалению, прав, – внезапно произнес Джеймс. – Опасности песков, равно как и других диких земель, кажутся вымышленными, однако, чтобы выжить там, требуется изрядная сноровка.

– О! Но леди Шелдон ведь путешествовала? – Диана посмотрела на Роуз, ища поддержки.

– Я находилась в составе большой экспедиции, – объяснила та. – И нам повезло. Не случилось песчаных бурь, кочевники не потревожили нас… Если б мне предложили ехать далеко в пески маленьким отрядом, я тысячу раз подумала бы. Это очень странно, когда вокруг тебя – один песок, и ничего, кроме песка.

– Это не только странно, – добавил Джеймс, – но и опасно. Лишь проводники и опытные путешественники знают, где остановиться на привал в пустыне, где найти воду, ориентируются в дюнах. Если же придет песчаная буря… – Он умолк.

– Это страшно? – тихо спросила Роуз.

– Смертельно.

– О, вы бывали в пустыне во время бури, лорд Уэйнрайт? – с благоговением спросила Диана. Все-таки она не слишком умна – даже лорд Каррингтон понял, что Джеймсу не слишком нравится разговор.

– Да. Бывал.

– Но вы ведь выжили?

– Я – выжил. – Он сделал ударение на первом слове и, точно повинуясь внезапному порыву, заговорил довольно горячо: – Вы должны понять, леди Каррингтон. Есть вещи, которые не зависят от нас и которые сильнее нас. Вы можете отправиться в пески с большим караваном, из которого не возвратится никто, и затем люди будут гадать: что случилось с вами? Пески забирают всех без разбора, им безразлично, быстрый ли у вас конь и сильны ли вы. Когда пустыня хочет жертвы, она берет ее – бурей и солнцем. Мужчины гибнут, как только что родившиеся котята; и больно представить, что подобное может произойти с женщиной.

Роуз смотрела на кузена сбоку, на его профиль, очерченный светом из окна и казавшийся высеченным на монете, и понимала: Джеймс знает, о чем говорит.

– Я никогда не думала об этом таким образом, – растерянно произнесла леди Каррингтон, и Роуз убедилась: да, Диана может быть по-женски хитрой, но вряд ли она умна. – И вы испытывали страх, когда путешествовали, леди Шелдон?

– Я уже сказала, что не имела возможности встретиться с настоящей опасностью. Хотя однажды из-под нашего шатра извлекли ядовитую змею.

– Господи боже! – пробормотал лорд Каррингтон. – Наверное, вы упали в обморок, миледи?

Роуз не выдержала и захохотала.

– Нет, – ответила она, отсмеявшись. – Я подошла посмотреть – это оказалась рогатая гадюка, с рожками над глазами. Она живет в песках и часто в них зарывается вся, оставляя на поверхности только голову. Я не боюсь змей. Они не станут нападать, если не разозлишь их, не испугаешь или не наступишь на них. Вот скорпионы – весьма неприятные твари. Но зато в пустыне множество ящериц самых разных оттенков, смешные зверьки – сурикаты и тушканчики, а еще есть ориксы, небольшие светло-серые газели. Когда они скачут прочь, вспугнутые, это очень красиво. Правда, Джеймс?

– Да. – Он улыбнулся ей.

– Вы очень храбрая женщина, – сказал лорд Каррингтон.

– Я благоразумная, – возразила Роуз. – Я отправилась в Сирию с большой экспедицией, а затем и в пустыню – тоже. Мы вышли из Каира и провели в песках несколько дней. Это забава для людей, которые не хотят заходить слишком далеко. Я не имею тех навыков, что позволят мне долго ехать верхом на верблюде, выдерживать длительные переходы и постоянную смену дневной жары и ночного холода. И хотя на рогатую гадюку я не наступила, вполне могла бы. – Она постаралась мило улыбнуться, смягчая резкость своих слов. – Такие места – не для прогулок, леди Каррингтон. Они для тех, кто жить не может, чтобы не взглянуть на них, для искателей и безумцев, и для редких счастливчиков, которые себя чувствуют там как дома. Подумайте, прежде чем решаться на путешествие в пески или льды.

– Тогда следует бояться и моря! – со смехом возразила ничуть не обидевшаяся Диана.

– Тогда следует бояться мокрой мостовой! – подыграла ей Роуз. – Только поскользнемся мы или нет на тротуаре – мы не знаем. А в пустыню можно не ехать, если не уверен в своих силах.

Джеймс, кажется, был благодарен кузине, что она перевела разговор на себя, и Роуз очень хотелось узнать – почему.

Ей удалось это в Сантарене, где остановились после пяти часов езды, чтобы пообедать. Приблизительно столько же предстояло еще ехать до Лейрии, где планировали заночевать. Каррингтоны ушли в ресторан, чтобы выбрать стол и распорядиться насчет еды для слуг, кучера похлопывали лошадей по тяжело вздымавшимся бокам и возились со сбруей. Джеймс помог Роуз выйти из экипажа, и она с удовольствием прошлась по улице, разминая ноги. Все-таки неподвижное сидение в карете утомляет.

Неподалеку от ресторана виднелся небольшой сад – фонтан в центре крохотной площади, пара португальских дубов, раскинувших ветви над его сверкающими струями.

– Пройдемся? – предложила Роуз, и Джеймс подал кузине руку. – Я хочу побыть с тобою несколько минут.

– Они все-таки утомили тебя, – Джеймс не спрашивал, а утверждал. Миссис Браун наблюдала издалека, но не подходила – и так понятно было, что подопечные не сбегут.

– Они милы, иногда даже слишком.

– Ты чрезвычайно вежлива, Роуз. Прости, что пригласил их.

На клумбе у фонтана цвели розы, и Роуз отвернулась от них – слишком уж их запах напоминал о произошедшем в том ресторане в Александрии. До сих пор.

– Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения. – Она отстранилась, отошла от Джеймса, склонилась над низким бортиком фонтана, стянула перчатки и окунула руки в прозрачную воду. Ладони обожгло холодом. По мраморному дну скользили юркие блики. – Ты волен поступать, как тебе заблагорассудится.