Клер напряглась, когда Форчен вместе с Майклом скрылись из вида. Ее вдруг осенила мысль, что они, по всей вероятности, будут купаться голыми.

Она смотрела на реку и с нетерпением ожидала их возвращения. День был жарким, поэтому, оставшись одна, Клер сняла с себя черные чулки, туфли и пошевелила уставшими от обуви пальцами. Потом заплела косу и обмотала ее вокруг головы.

Через час она услышала шаги приближающихся людей. Ее сердце заколотилось. Она быстро вскочила на ноги.

– Мама! – донесся звонкий голос Майкла, и Клер тут же успокоилась.

– Что, Майкл?

Из-за деревьев показался Майкл. Он бежал к ней без рубашки, с влажными, спутанными от воды кудряшками и сверкавшими радостью глазами.

– Мама, видела бы ты меня! Я научился плавать!

– Нет!

– Да, я действительно могу плавать. Ты в следующий раз пойдешь с нами и посмотришь. В следующий раз мы наденем брюки, и ты сможешь посмотреть. Хорошо, полковник О'Брайен?

– Хорошо, – охотно ответил Форчен, наблюдая за реакцией девушки.

Клер взволнованно отвернулась и схватила в руки первую попавшуюся ей на глаза вещь. Она не хотела, чтобы О'Брайен видел ее смущение и покрасневшее лицо от мысли, что они купались голыми.

– Мы освежились теперь. Если хочешь спуститься к реке, я покажу тебе, где помельче, и ты сможешь помыться и окунуться в воду.

Она опять посмотрела на широкую и грязную воду и почувствовала, как ее начинают одолевать прежние страхи. Но стояла нестерпимая жара…

Форчен сжал ладонь Клер.

– Пошли, – сказал он, слегка потянув ее за руку. – Ты почувствуешь себя лучше, и это абсолютно безопасно.

– Пойдем, мама! – сказал Майкл, дергая ее за другую руку.

Она кивнула и пошла к реке в сопровождении двух мужчин, пока Майкл не отпустил ее руку и не бросился бежать вперед.

– Ты очень добр к нему.

– Я люблю его, – спокойно ответил Форчен.

Клер опять взглянула на реку.

– Я боюсь воды. Там мелко?

– Да. Там есть место, где вода едва достает до лодыжек.

– Это то, что мне надо. Не люблю грязную воду.

– Зато ты без колебаний шагнула к змее.

– Я это сделала, чтобы защитить Майкла.

Форчен хмуро кивнул головой, глядя на Клер задумчивым взглядом. Вскоре они вышли из тени деревьев. В реке играли солнечные блики, а на берегу, радостно пританцовывая, бегал Майкл.

– Можно мне окунуться?

– Да, – охотно разрешил Форчен, прежде чем Клер успела открыть рот.

– Ты хочешь остаться одна, или тебе будет лучше с нами?

Она посмотрела на воду и покачала головой.

– Мне бы хотелось, чтобы вы побыли здесь несколько минут. Ты уверен, что здесь мелко? – спросила Клер, наблюдая, как Майкл снимает с себя рубашку, закатывает штанины и заходит в воду.

От взгляда на бурую поверхность воды ей стало страшно. Майкл, зайдя в воду и плескаясь, бежал на середину реки.

– Ну же, – раздался совсем рядом густой голос. Полковник О'Брайен взял Клер за руку, и она ощутила его нежное прикосновение. Он сбросил ботинки и закатал штанины. Потом остановился.

– Сними туфли.

– Они уже сняты, – ответила Клер, приподнимая подол юбки. Он взглянул на голые лодыжки девушки и повел ее в воду. На мгновение Клер овладела паника. Она вцепилась в руку Форчена, видя, как под ногами расходятся грязные круги воды. Но потом прохлада успокоила ее, и она расслабилась. И только после этого Клер поняла, как крепко держит Форчена за руку, и отпустила ее. Покраснев, она подняла на него глаза.

– Извини.

Форчен серьезно посмотрел на нее.

– Ничего не бойся. Мы оставим тебя одну, и ты сможешь помыться.

– Со мной все будет в порядке, – ответила Клер, все еще испытывая неуверенность… Словно еще один шаг – и она скроется под водой.

– Ты уверен, что здесь мелко?

– Да, если будешь стоять на этом месте. Майкл, оставим ее одну.

Когда они скрылись, Клер, наслаждаясь прохладной водой, выходила на берег и снова входила в воду. Наконец она сняла платье, нижнее белье и снова вошла в реку, чтобы помыться, представляя себе после этого такой же грязной, как и вода. Клер почувствовала приятную прохладу и, сев на дно, что находилось под мутным слоем воды, стала весело плескаться.

Когда она возвратилась в лагерь, они сели на лошадей и пустились в путь. Ехали до наступления сумерек. Поужинав жареным зайцем и уложив спать Майкла, Клер начала готовиться ко сну. Наконец, когда скатка была готова, она села на покрывало и принялась чинить одежду. Майкл спал между нею и Форченом, рядом тлел огонь, а в нескольких ярдах стояли привязанные к дереву лошади.

Когда она зашивала дырку в штанишках Майкла, одна из лошадей резко заржала. Потом и остальные лошади зафыркали и забили землю копытами. Выронив из рук шитье, девушка прижалась к Майклу, ощущая в груди быстрые удары сердца.

Полковник О'Брайен достал из кобуры пистолет и направился к лошади. Промелькнула чья-то темная тень, и Клер увидела енота. Полковник махнул рукой, отгоняя его прочь. Прихрамывая, он отправился в темноту.

Девушка перевела взгляд и заметила винтовку Форчена, ствол которой слегка выглядывал из-под скатки полковника. Она быстро схватила ее, перевернула и нацелила ствол на него.

Форчен развернулся, все еще держа в руках пистолет.

– Брось свое оружие, – негромко сказала она.

Он тут же разжал ладонь, позволяя пистолету упасть на землю.

– Тебе и Майклу не удастся уйти от Гарвуда без моей помощи, – таким же негромким голосом произнес Форчен. – Я не позволю тебе опять отнять у меня сына.

Он сделал шаг ей навстречу. Клер подняла ружье еще выше и прицелилась ему в сердце.

– Не двигайся и оставайся там, где стоишь.

– Нет, не буду, – угрюмо сказал Форчен. – Ты знаешь, что я его люблю. Если ты сейчас нажмешь курок и пристрелишь меня, то потом не сможешь жить с этим. И он увидит, что ты сделала.

Все время, пока О'Брайен говорил, он уверенно приближался к девушке.

Ее сердце колотилось, а ладони стали влажными. Теперь, когда у нее есть оружие, она может забрать Майкла. Это ее единственный шанс. Форчен подходил все ближе, а она стояла, не шелохнувшись, держа палец на спусковом крючке.

– Стой, или я выстрелю. И ты будешь в этом виноват. Я скажу ему, что ты угрожал мне.

Без малейших колебаний, глядя на Клер холодным взглядом, полковник О'Брайен шаг за шагом приближался к ней. В висках у девушки стучало… Она не могла выстрелить…

Протянув руку, он ударил по винтовке, направив ее дуло в небо. Затем схватил Клер и вырвал оружие из рук. Почти вплотную наклонившись к ней, он произнес, чеканя каждое слово:

– Ты не можешь убить меня. Ты знаешь, как я его люблю, и понимаешь, что и он начинает любить меня.

– Жаль, что я не смогла убить тебя, – сказала Клер, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Тяжело дыша, они в упор смотрели друг на друга. Взгляд Форчена опустился на ее губы. Теперь яростная схватка между ними приобрела новый оттенок, и Клер почувствовала это. Она чувствовала его сильное тело, прижатое к ней, его руки, обнимающие ее, видела его взгляд, исполненный мужского любопытства. Ее щеки покрылись густым румянцем, и она едва могла дышать.

– Говорят, что у тебя никогда не было мужчины, – хриплым шепотом произнес Форчен, изучая девушку.

– Не было! – ответила она.

Он наклонил голову. Она попыталась отвернуться, потому что не хотела, чтобы ее целовали. Руки О'Брайена еще крепче сжали Клер, губы уверенно коснулись ее губ.

Испуганная таким давлением и ощущениями, вызванными поцелуем, Клер перестала сопротивляться. О'Брайен касался губами губ девушки, едва прижимаясь к ним, пробуждая в ней теплое ответное чувство, которое сломило ее сопротивление. Девушка приоткрыла рот и сердце оглушительно забилось, когда она расслабилась в объятиях полковника. Его язык коснулся ее губ, и ей показалось, что внутри у нее разгорается пламя. Клер испуганно подняла глаза и обнаружила, что Форчен, прищурив глаза, наблюдает за ней.

Она ощутила во рту нежную, шелковистую влажность его языка. Это было больше, чем физическое вторжение. Казалось, рухнула стена одиночества, которая долгие годы ограждала ее от мужчин. И Клер почувствовала головокружение от ощущений, охвативших ее. Негромкий стон готов был вырваться из ее груди. Но она подавила его, сомкнула ресницы и, закрыв глаза, утонула в новых ощущениях. Так вот что такое поцелуй! Ее однажды целовал Джеймс Торнтон, когда они катались на лошадях… И один раз – Хаскелл Уитмари… Но это были всего лишь целомудренные, легкие прикосновения губ. Тогда она не испытывала ничего подобного этому поцелую, когда язык проникает глубоко внутрь рта, и ей казалось, что она теряет сознание.

Жар, охвативший лицо, губы и шею, спускался ниже, разливаясь по всему телу, сердце готово было вырваться из груди… Форчен провел языком по губам Клер, и она почувствовала влажное прикосновение на внутренней стороне нижней губы. Когда их языки встретились, девушка издала стон, едва сознавая это.

Наконец О'Брайен поднял голову и посмотрел на Клер своими лучисто-голубыми глазами.

– Значит, тебя никогда не целовали? – мягко спросил он.

– Нет, – ответила она. – Так – никогда! Он наклонил голову и опять коснулся губами ее рта. Его поцелуй был неторопливым и нежным. Клер следовало бы оттолкнуть его и не разрешать ему делать то, что он хочет, но она не останавливала его.

Быстрым движением Форчен положил винтовку на землю и отшвырнул ногой ее в сторону. Затем обхватил Клер за талию и крепко прижал к себе. Она почувствовала прикосновение его набухшей, упругой плоти.

Клер оттолкнула полковника и, покраснев, отступила от него.

– Не надо… У меня нет опыта в таких делах…

Она была смущена, сердце неистово колотилось в груди, а за неуверенностью скрывалось знание того, что ей понравились поцелуи Форчена. На деле они оказались даже приятнее, чем в мечтах.