- Двести семнадцатый с конца, у ворот черный гелентваген, объявляю захват! Повторяю, захват - разрешаю! И срочно подгоняйте скорую!

- Рома, что...? - страх окутывает со всех сторон, уж больно печальное выражение лица у оперативника.

Нет, нет, нет... Только бы ничего не случилось с Лией...

58

ЛИЯ ЯНОВИЦКАЯ

- Пасть свою открыла, быстро! - рычит Дэн, одной рукой удерживая сопротивляющуюся меня за талию и зафиксировав руки, а другой больно сжимая мое горло. - Я сказал, ты сожрешь таблетки здесь, значит ты их сожрешь!

Рядом стоит один из парней, которому минутой ранее было приказано засыпать мне в горло горсть проклятых таблеток. Ему совершенно наплевать на происходящее, он смотрит на меня отрешенным стеклянным взглядом и ждет, пока я покорно открою рот.

Но я лишь плотнее сжимаю челюсти и отворачиваюсь в сторону, после чего пальцы Дэна еще сильнее сдавливают мне горло, все больше перекрывая поступление кислорода в легкие. Слезы бесконтрольно стекают по щекам и из груди рвутся истерические рыдания, превращающиеся лишь в тихое прерывистое мычание.

- Открой рот, - шипит мне на ухо мужчина, а я отрицательно мотаю головой. - Если ты не откроешь свою пасть, я тебя просто зарежу, поняла?

Внутри все леденеет от страха, а сердце колотится так часто, словно заведенный моторчик.

Я не хочу! Не хочу, чтобы все вот так закончилось! Почему Роман еще не провел операцию захвата, неужели он меня предал и бросил здесь одну?

- Жека, ножичек кинь, - кричит кому-то из присутствующих Дэн и я дергаюсь в очередной попытке вырваться. - Последний раз скажу: открой свой милый ротик, детка, иначе будешь подыхать не от кайфа, а с перерезанным горлом в какой-нибудь канаве. Ну, долго ждать?

Мое тело сотрясается от рыданий, а замутненный слезами взгляд старается найти хоть что-то, что могло бы мне помочь сбежать и выбраться отсюда живой. Но это невозможно... Я беспомощная мушка в лапах паука-убийцы, который не оставляет мне права на спасение.

Бросаю взгляд в сторону отца, до сих пор лежащего без сознания, и стараюсь присмотреться, а дышит ли он вообще, но не могу сфокусировать взгляд. На виске у папы уже разлилось большое багровое пятно, демонстрирующее мне силу убийственного удара мужчины, удерживающего меня в своих руках. С ним мне опасно тягаться в проворности и силе, теперь я понимаю.

Рядом, неподалеку, лежит моя сумочка, которую я совсем не заметила как выронила во время сопротивления Дэну. Черт подери, там же телефон...

Я не хочу сдаваться, я не хочу умирать, как и любой нормальный человек, поэтому остается надеяться на помощь Романа и выбирать менее фатальный вариант.

Что страшнее: перерезанное горло или горсть нестабильного наркотика? Как по мне - одинаково страшно, но в случае с наркотиками у меня хотя бы будет немного времени, чтобы найти Романа, вызвать скорую и прочистить желудок.

Продолжаю трястись от неудержимых всхлипов и открываю рот, глядя на довольную физиономию парня с горстью таблеток в руке.

- Умничка, - усмехается Дэн и фиксирует мою голову, чтобы я не могла дергаться. - Новая формула действует убойно и моментально.

Стараюсь рассмотреть количество таблеток в ладони парня-шестерки перед тем, как он отправляет их скопом мне в рот.

Шесть... или семь...

Следом за таблетками мне вливают целый стакан воды, а мужчина постукивает мне по горлу, заставляя закашляться и провоцируя глотательный рефлекс. После этого хватка ослабляется и Дэн толкает меня к выходу из гаража.

- Проваливай, кайфани напоследок, - мерзко ухмыляется мужчина.

Спиной пячусь в сторону выхода и, наконец, выбегаю из гаража. Гелентвагена уже нет на том месте, где я его видела, поэтому я просто бегу подальше от этого проклятого места и кричу в болтающийся на шее скрытый микрофон, в надежде, что Роман все же услышит меня по своей хитрой «рации» и успеет помочь.

Вот сейчас... сейчас я отбегу подальше от чертового гаража и буду принимать меры, известные в простонародье как «два пальца в рот».

Пока я, задыхаясь, медленно удаляюсь от нарко-логова, чувствую, как по телу разливается странное тепло и немеют ноги. Перед глазами все резко начинает расплываться, кончики пальцев приятно покалывает и на сознание стремительно опускается легкое головокружение.

Нет, нет, нет, почему так быстро?!

На полном ходу врезаюсь в какого-то человека, чьи очертания уже становятся мне совсем неразличимыми, а голос, доносящийся до моего сознания будто бы из глубокого колодца, кажется вроде бы таким родным и знакомым...

- Лия! Лия, девочка, иди сюда, скорее!

Все краски вокруг смешиваются и меня кружит в этом неведомом вихре до тех пор, пока я не теряю землю из-под ног, пока не взлетаю, воспаряю ввысь. Потрясающе... Такое невероятное чувство легкости и умиротворенности, которое я ни разу в жизни не испытывала!

Но не успеваю я насладиться своим полетом, как краски теряют свою яркость, а голос, до сих пор называвший меня по имени, затихает и вовсе пропадает. Темнота сгущается, а я не могу пошевелиться, я не чувствую своих рук, ног, тела. Боже, я больше ничего не вижу перед собой - лишь непроглядную темноту, окутывающую меня со всех сторон словно липкой жижей.

Я пытаюсь кричать, но не слышу собственного голоса. В груди все обжигает так, будто я утопающий, надышавшийся водой, которая медленно, но верно вытесняет из легких живительный кислород.

Хватаю ртом оставшийся воздух, стараюсь надышаться, но с каждой секундой понимаю все больше, что это конец. Слышу, как замедляется мое, до этого бешено колотящееся в своей костяной клетке, сердце и прекращаю сопротивляться, позволяя тьме проникнуть в меня, поглотить, наполнить сосуд моего сознания до самых краев.

Смиренно жду последнего удара:

тук,

тук,

тук...

59

Открываю глаза и стараюсь осмотреться. Меня окружает смутно знакомая больничная палата, букет белых роз на прикроватной тумбе, катетер в вене... В голове медленно начинают проявляться шокирующие воспоминания минувшего дня, а может быть даже дней. К счастью, в этот раз мой мозг достаточно быстро восстанавливает картину происшествий. Видимо адаптировался ко всему тому дерьму, что я наглоталась за эти недели и решил не мучить свою хозяйку игрой в угадайку.

- И снова здравствуйте! - заходит в палату улыбающаяся женщина в белом халате. Я ее помню еще с предыдущего раза, когда попала в эту больницу в день рождения. - Вы больше суток находились почти без сознания, но самое страшное уже позади. Сейчас быстренько прокапаемся еще разок и все будет хорошо. Ты сильная девочка, - говорит она, выставляя свежую капельницу. - Жениха позвать?

- Кого? - все еще отходя от глубокого сна, переспрашиваю я.

- Ну, парня, что привез тебя. Брюнет высокий такой, вон цветы тебе принес, - удивленно вскидывает брови медсестра. - Станиславом зовут...

- Ах, да, конечно!

Хитро улыбнувшись и бросив мечтательный взгляд на букет, женщина выходит из палаты. От нетерпения начинаю ерзать на набивном матрасе.

Получилось ли у Романа взять поставщика? Черт, как же угнетает это неведение, а сейчас придет Авдеев и... Бог ты мой! Что я ему скажу? Как я Стасу объясню свой глупый поступок? Не думаю, что фразочка типа «это все ради тебя» убережет мою задницу от его праведного гнева.

- Привет, - слышу тяжелые шаги и поворачиваюсь на звук.

Стас недоволен. Даже сказала бы больше - он злится. Сложив руки на груди, мужчина медленно подходит к креслу напротив больничной койки, где располагается моя дрожащая от волнения тушка, садится. Он не сводит с меня своих чернющих глаз и молчит, словно специально вынуждая чувствовать себя виноватой.

На нем черная рубашка и брюки, что выглядит очень странным, ведь Стас никогда не утруждался официальностью своего дресс-кода.

- Как себя чувствуешь? - наконец, спокойно спрашивает он.

- Нормально, - сглатываю подступивший ком в горле я. - Почему ты так одет?

- Сегодня были похороны Виктора, - сухо отвечает мужчина.

- Как Рик?

- Сама как думаешь? - хмурится Стас. - У мужика самое хреновое время в жизни: он еще долго не сможет ходить, потерял единственного сына... Пьет, злится и тихо плачет. Уволился, но, вроде бы, остыл и больше не ищет виноватых.

- Мне жаль, что я все пропустила. Я бы хотела выразить свои соболезнования, - опускаю взгляд, не в силах больше выдержать визуальный натиск. - Стас, все получилось или нет? - с надеждой спрашиваю я.

- Смотря что для тебя значит получилось, - я чувствую, как он продолжает сверлить меня тяжелым взглядом. - Сбежать от меня обманом? Да, получилось. Заставить меня сходить с ума и представлять в красках что с тобой сделали эти уроды? Безусловно! - по мере того, как мужчина говорит, его голос грубеет и интонация идет на повышение. К глазам подступают слезы и я не знаю чем занять руки, поэтому сминаю в кулаках мягкую простынь. - А может быть вытащить тебя с того света от очередного передоза получилось?! Да, Лия, получилось!

- Стас, прости, я хотела помочь, - всхлипываю я, едва сдерживая слезы.

- Я чувствовал себя обманутым, не достойным твоего доверия! Роман еще этот... Сговорились за моей спиной! - Авдеев раздосадованно взъерошивает свои волосы.

Я понимаю, что он чувствовал. Поступи он так же со мной - я бы тоже была зла и обижена, но если бы все сложилось удачно в результате, разве оно того не стоит? Мне ужасно страшно, что он просто уйдет, оставит меня одну в этой палате и больше никогда не вернётся. Я настолько люблю его, что остаться без него кажется равносильным смерти.

- Мы хотели как лучше, - дрожащим голосом говорю я, глядя на нервного мужчину.

- Черт, милая, я знаю, но эта ситуация, эта ложь, - вздыхает мужчина и подходит к постели, опустившись на корточки. - Все получилось, их взяли, но это не стоило риска твоей жизнью и сотни моих поседевших волос.