— Да и не надо, — сказала Ви.

Он улыбнулся. — Ты права, малышка. Каждый из нас, парфюмеров, создаст свою систему, каким-то эмоционально значащим для себя словом закрепляя запах в памяти. Твоя мать для меня воплощала запах лаванды и свежей травы, — эти запахи я называю «Анна». Образ Коко Шанель закреплен в моей памяти ее духами «Шанель № 5», а запах своего отца я не могу выразить в двух словах. Неприятный запах. Запах табака и немытого тела. — Этот запах памятен с детства… — Он растерянно замолк.

— А твой запах — запах книги в кожаном переплете, — бодро сказала Ви.

— Из которой сыплются страницы…

— Нет. Она крепко склеена. И я чувствую запах хорошего клея.

Он взял мензурку и посмотрел на свет. — Ты придаешь мне силы, малышка. Может быть, я вспомню формулу.

Были у них и стычки. Арман нервничал, истратив слишком много масла «Розового Отто», — которого уже почти не оставалось.

— Замени его чем-нибудь, — сказала Ви. Отец взорвался: — Зачем я тебя учу, ты, видно, и не слушаешь! Ничего не способна запомнить!

— Я стараюсь, — кротко ответила она.

— Уходи, не раздражай меня своей тупостью!

Обидевшись, она вышла из комнаты. Отец не появился на кухне и к обеду, и она принесла ему бутерброд, но он даже головы не повернул.

Ночью Ви разбудил громкий шепот. Она очнулась от сна и увидела над собой смутные очертания фигуры отца.

— Идем же, скорее, — шептал он ей на ухо. Она пошла следом за ним, и в своей спальне он поднес к ее лицу листок промокательной бумаги, пропитанной запахом духов. — Я думаю, — еле выговорил он осевшим голосом, — мне кажется… Я восстановил формулу «Души»!

— Папа, ты все-таки добился! — воскликнула Ви, с упоением вдыхая аромат.

Он радостно засмеялся, но потом оживление сошло с его лица, и он сказал: — Материалов осталось на двадцать… ну, на двадцать пять флаконов по одной унции. Назначим цену тридцать долларов за унцию.

Она посчитала: можно будет отдать квартирную плату и выплатить большую часть долга Чандре. Но материалы для дальнейшего выпуска «Души» придется брать в кредит.

— Сколько в них ингредиентов?

— Семьдесят один.

— Так много?

Он кивнул с извиняющейся улыбкой.

— Ничего, мы их достанем. — Надо, чтобы отец сохранил радость победы! — Мы добились своего, мой большой папа! Ты сделал волшебный эликсир, который пообещал мне в детстве…

В субботу Ви капнула «Душу на грудь, за ушами, слегка подушила ноги под коленями. Покупательницы обратили внимание…

— Чем это ты пахнешь, детка? Замечательные духи!

Она достала из сумки флакончик: — Это «Душа».

— Сколько стоят?

— Тридцать долларов за унцию? — воскликнула миссис Макколи. — Ты сошла с ума, детка.

— Запах очень стойкий. Он романтичен.

— Мой муж, — хихикнула миссис Макколи, — в молодости считал, что «романтика» — это напиться и залезть под юбку девчонке. Когда он залез ко мне, вдруг ввалилась его мать и стала меня честить, — ну уж тогда я и задала ей, старой шлюхе!

— Это сделает вас счастливее, — настаивала Ви, — вы будете довольны собой…

— За тридцать баксов, — возразила миссис Макколи, — я могу побывать в ресторане в Манхэттене, там на крыше небоскреба танцуют — вид будь здоров! А ты говоришь «романтические духи». — Миссис Макколи засмеялась. — Нет, я уж лучше куплю ночной крем.

Ви продала ей ночной крем за два доллара и продолжила обход своих клиенток.

Другие женщины реагировали не так эмоционально, как миссис Макколи, но тоже сочли абсурдом идею, что женщина может купить себе духи за тридцать долларов. Ви не могла этого больше выносить. В три часа она села на метро и поехала к мистеру Чандре — единственному человеку, который мог ей помочь. Он был занят с покупателями и попросил ее подождать в чайной комнате. Через несколько минут он вошел и сказал, улыбаясь: — Ваши духи великолепны, дорогая Ви. Старинный, классический, изысканный аромат. Потрясающе!

— Но что мне делать? — простонала она и рассказала все о воскрешении «Души», о своем восторге и радости отца, и о провале своей сегодняшней торговли.

Он заваривал чай и слушал, не прерывая. Когда она закончила, он серьезно сказал: — Дорогая, мой магазин называется «In Essence»[14], что можно перевести «В мире эссенций, духов» или «По существу, в сущности, по сути дела». Это игра слов, каламбур, но подумайте: что такое духи по сути дела? Несколько капель жидкости? О нет. Подобного продукта нет среди тысяч товаров косметики. Это — нечто неосязаемое, невидимое, неуловимое, аромат, создающий атмосферу обещания, ауру надежды. Вы не можете продавать эссенцию как вещь, вы продаете ее сущность.

— Я расскажу вам историю из моего детства, — улыбаясь, продолжал Чандра. Сначала он налил чай в свою чашку, чтобы проверить, настоялся ли он, а уже потом Ви. — Мой дядя пригласил меня на прогулку в горы, но я не хотел ехать, потому что боялся тигров. Прильнув к матери, я плакал и умолял ее не отпускать меня. Мама меня пыталась переубедить, но я дрожал от страха. Тогда она отстранилась, встала — я как сейчас вижу ее светло-оранжевое с серым сари — и вышла в другую комнату. Я ждал ее, думая, что лучше умереть сейчас, чем быть съеденным заживо тиграми в горах.

— Пейте свой чай, дорогая, он остывает. — Ви, словно ребенок, завороженная рассказом, не сводила глаз с Чандры, забыв о чае; она спохватилась и взяла свою чашку.

— Ну, я продолжу. Мать вернулась ко мне, неся в руке золотую бутылочку. «Смотри, Чанди, — сказала она, — здесь эликсир, от которого тигры удирают на другой край света. Завтра утром я помажу твой лоб и запястья, и ни один тигр не посмеет приблизиться. Они будут дрожать от страха и прятаться. Теперь тебе нечего бояться».

Я спал спокойно и на следующее утро поехал с дядей в горы, забыв о своих страхах. Поездка была чудесная, тигров мы не встретили.

Через год я спросил маму, есть ли у нее еще золотой эликсир. Она засмеялась и сказала, что это был всего лишь обыкновенный чай, — закончил с улыбкой Чандра.

Потом он поглядел девушке в глаза и спокойно произнес: — Но если бы это действительно было магическое средство, дарующее отвагу, то люди не пожалели бы золота, чтобы приобрести его. Так неужели они пожалеют тридцать долларов за флакон волшебной жидкости, дарующей красоту и любовь?

Она поняла. Теперь надо было только заключить волшебную жидкость в золотой флакон и произнести магические заклинания.

Но как раздобыть такой флакон и не будет ли он стоить дороже самих духов? Где взять деньги? Ви ворочалась всю ночь, сминая простыни, и заснула только на рассвете. Лучи ослепительного солнца, ворвавшегося в комнату через широкую щель в ставне, разбудили ее в полдень. Машинально проследив дорогу солнечных лучей от окна к двери, она увидела сияющий резной хрустальный шарик старой дверной ручки. Он сверкал, отражаясь разноцветной пляшущей радугой на потолке.

Ви выскочила из постели, подбежала к дверям и отвинтила шарик. Он лежал у нее на ладони, сияя и сверкая. «Если в такой полый шарик налить духи, то поместится ровно унция», — подумала Ви.

2

1962


Ви сидела и ждала вручения аттестата. Она была в черном платье и шапочке с четырехугольным верхом, но смотрела на ненужную ей церемонию, как европеец на туземный ритуал. Оратор говорил о начале самостоятельной жизни, об ответственности. Но Ви просто ждала, когда ей вручат клочок бумаги с печатью, потому что ее вступление в жизнь от него не зависело — оно состоялось в прошлый уик-энд, когда она продала двенадцать флаконов «Души».

— Вы начинаете свой жизненный путь, юноши и девушки, и не должны забывать о препятствиях, которыми он усеян…

Духи в резном хрустальном шаре с полупрозрачной пробочкой, с новым названием… Продажа в прошлый уик-энд принесла доход в 360 долларов! Она получила несколько авансов наличными и сунула их в свой носок. Потом Ви перебирала деньги, как ребенок перебирает подарки из чулка под рождественской елкой, снова и снова пересчитывая их; пять бумажек по десять долларов, четыре — по пять и двадцать — по одному. Она спрятала носок в ящик комода. На следующий уик-энд она уже получила заказы и должна была выручить 260 долларов наличными и чеками.

Стеклянные шарики для дверных ручек, которые она покупала у торговца старым скобяным товаром всего по тридцать центов, выглядели эффектно. Ви наполняла их золотистыми духами, и они сияли в ванной комнате или на туалетном столике в спальне, как маленькие радужные планеты. У Ви замирало сердце, когда она вынимала из флакона пластмассовую полупрозрачную пробочку, как будто освобождала магические тайны хрустального шарика, хотя знала, что это всего-навсего старые, вышедшие из моды дверные ручке.

Таинственная аура окутывала шарик резного стекла, но название духов не звучало для покупательниц Ви магическим заклинанием, к тому же французское «Ам» — «Душа» — искажалось в английском произношении. Нужно было найти новое слово-заклинание, возбуждающее фантазию и рождающее любовные мечты.

Ви подумала о восточных сказках: «Сезам, откройся!», «Алладин». Но они не подходили; в них не было обещания любви, сбывшегося сна. Вдруг она вспомнила о Чандре, волшебнике из Индии, с его чарующей речью и экзотическим обликом, и название вспыхнуло в ее мозгу: «Тадж»! Все знают Тадж-Махал — чудо архитектуры и памятник бессмертной любви индийского падишаха. Женщины, не захотевшие иметь «Душу» в простом флаконе, будут гоняться за «Таджем» в резном стеклянном шарике. Изящные полупрозрачные пробочки были идеей Чандры; он заказал целую партию в подарок Ви по случаю окончания ею школы.

— …Дух Америки вдохновит вас смело идти вперед и завоевывать новые рубежи, а Бог поможет. Благодарю, благодарю вас всех.