— Ты красивый! — выпалила Кей. Ее слова прозвучали как осуждение.

Алекс помолчал, потом спросил:

— Я красивее Адама?

Ну вот, он опять смеется над ней, издевается, вызывает в ней желание дать ему пощечину, наорать на него. Но нет, она не доставит ему такого удовольствия. Если он считает себя в праве шутить, что ж, она тоже имеет такое право.

— Естественно, нет. И отца ты не красивее.

— А Итана?

— Даже близко не стоишь.

— А Ната?

— Да.

— Я красивее Ната?

— Да. — В Кей продолжала бушевать ярость, ей претило, что Алексу так весело.

— А как насчет Тэлли?

— У Тэлли рога и хвост.

— Вот бы взглянуть.

— На что? — И тут Кей совершила ошибку: она посмотрела на него. Он был красивее, чем ей показалось в первый раз. Она снова устремила взгляд на реку. — Нет! Не отвечай! Я и так знаю: ты хочешь взглянуть, есть ли хвост у тебя. К твоему сведению, я видела тебя голым, и твоя попа выглядит абсолютно обычной.

— Разве? — В его голосе слышался смех.

— Прекрати издеваться надо мной!

— Простите, леди, но это лучшая беседа в моей жизни. Когда мне было девять, один мальчик рассказал мне, откуда берутся дети. Та беседа мне очень понравилась, но эта интереснее.

— Ну а мне она не нравится! Я чувствую себя… Евой в райском саду.

— То есть обнаженной?

— Нет! Я имею в виду, что теперь я увидела правду. Я думала, ты старше. Я думала, тебе столько же, сколько дяде Ти-Си.

— Я сын его друга.

— Теперь я это понимаю. Извини, что немного запуталась. В меня стреляли, когда мы с тобой встретились, я оказалась наедине с убийцей, так что мысли мои были совсем о другом.

Веселость исчезла из голоса Алекса. Он подошел к Кей, но не прикоснулся к ней.

— Милая, ты должна была понять, что я не старый. Старый человек не смог бы…

— Что не смог бы? — Она резко повернулась к нему и захлопала ресницами, снова ошеломленная его красотой. — Извини, но у меня мало опыта, я видела мало обнажённых мужчин, чтобы их сравнивать. Да и сравнивать способности старых и молодых любовников у меня тоже возможности нет. Я…

— А как же Эли? — с серьезным видом спросил Алекс.

Кей не улыбнулась.

— Я тебя ненавижу. — Она отвернулась.

— В самом деле?

— Да! И не смотри на меня так.

— Ты же отвернулась, откуда ты знаешь, как я на тебя смотрю?

— Я чувствую. Ты смотришь на меня также, как Итан на девушек.

— Мне льстит такое сравнение.

— Мой брат хороший человек. А ты, Александр Макдауэлл, нет. — С этими словами она пошла к лагерю.

Глава 19

Когда Алексу было четырнадцать, ему нравилась девочка, которая жила в нескольких милях, но она даже не смотрела на него. Однажды он спрятался в кустах и перехватил ее по дороге. Однако она все равно не пожелала иметь с ним дело, и он спросил почему. Она ответила, что он слишком красив, что он никогда не будет верным женщине, поэтому у нее нет желания общаться с ним. Раздосадованный несправедливостью этих обвинений, Алекс вернулся домой и рассказал все отцу. Мак с сочувствием выслушал его и сказал, что женщины умеют причинить мужчине особую боль, которая страшнее, чем от удара меча или от пистолетной пули.

В тот момент эти слова показались Алексу абсурдными, но за последние три дня, общаясь с Кей, он понял, что именно имел в виду отец.

Кей отказывалась разговаривать с ним, она даже не прикасалась к нему. Весь тот день, когда он побрился, Алекс провел на охоте, поэтому увиделся с Кей только вечером. То бегом, то шагом выслеживая оленя в густых зарослях, мечтая побыстрее вернуться в лагерь, он придумывал, что скажет ей. Он представлял, что состоится серьезный разговор, который закончится тем, что Кей упадет в его объятия и простит его за красоту. Вспоминая о том, что стало причиной их ссоры, он то и дело улыбался.

Речь, которую Алекс заготавливал для Кей, была гневной. Он мысленно обвинял ее в том, что все сказанное ею нечестно и несправедливо. Каждый воображаемый разговор заканчивался тем, что она соглашалась с ним и бросалась к нему в объятия.

Подумывал он и о том, чтобы извиниться перед ней, попросить прощения за то, что скрыл от нее… На этом месте он всегда спотыкался. О чем он сожалеет? Когда они ночевали в амбаре старика Йейтса, должен ли он был сказать ей, что, между прочим, под всей этой растительностью нет никакого уродства? Или он должен был сказать ей об этом, когда они танцевали в магазине? Или в тот вечер, когда он впервые овладел ею?

Истина — и Алекс это отлично знал — заключалась в том, что он намеренно позволил ей думать, будто он стар и уродлив. По cyти, он не раз говорил ей нечто вроде: «Твои молоденькие глазки видят лучше моих» или «Ты моложе, вот ты и делай».

А потом появился Грейди. Надо честно признать: он страшно ревновал, когда Кей всячески восхваляла Грейди. По ее словам выходило, что сами ангелы должны позавидовать его внешности. Или, как она выражалась, «красоте Джеми». Алексу оставалось только молчать, плотно сжав губы, когда она говорила все эти вещи. Черед пять минут после того, как они увиделись с Грейди, ему захотелось побриться. Он знал, что он красивее и моложе Грейди, и ему очень хотелось показать это, однако что-то останавливало его.

И Алекс знал, что именно. Он желал убедиться, что, несмотря ни на что, нравится Кей. Он с детства привык, что люди обращают внимание на его внешность. Женщины называли его очаровательным мальчиком, а мужчины говорили отцу: «Красивый у тебя парень растет». Когда он стал старше, из-за внешности у него стали возникать проблемы с женским полом. Девушки буквально вешались на него, правда, совсем не те, которые нравились ему, — эти не хотели иметь с ним дела.

Только в Америке красота принесла ему удачу. Он всегда верил, что именно внешность, подкрепленная умением обращаться с лошадьми, открыла ему двери в высшее общество Чарлстона. Благодаря тому, что он вращался среди богачей, он и познакомился с Лилит. Алекс знал: она никогда не посмотрела бы на него, будь он уродлив. То, что такая красавица обратила на него внимание, всегда поражало его. Позже, когда они полюбили друг друга и подолгу проводили время вдвоем, она призналась ему, что бедна, что работает чуть ли не прислугой у богатой старухи. Она также рассказала, что не может принять предложение сына одного плантатора, так как семья считает, будто у нее есть состояние, а на самом деле у нее нет ни гроша. Еще она призналась в том, что да, ее привлекла в первую очередь внешность Алекса.

Алекс был так влюблен в нее, так ослеплен ее красотой, что даже сказал, будто понимает ее. В то время он действительно так думал. Познакомившись с Кей и догадавшись, что она видит в нем старика и уродца, а еще и убийцу, он решил оставаться таким, как есть, и все больше убеждался в правильности этого решения. Понравится он ей или нет — все это зависело исключительно от него, от Алекса, а не от ее восприятия его внешности. И самым чудесным было то, что она со временем… привязалась к нему — если не полюбила.

Да, его это радовало, а вот ее, кажется, нет. Может, он действительно с улыбкой воспринимал ее слова о его возрасте. Может, он действительно втайне посмеивался, слушая ее бесконечные разглагольствования о красоте Грейди.

Правда в том, что он слишком много внимания уделял собственным интересам и не подумал, как Кей может отреагировать, когда выяснится, что он, по сути, обманывал ее. Теперь вставал вопрос: как из этого всего выбираться?

Охотясь, Алекс ломал голову над тем, как вернуть расположение Кей. Несколько раз он приходил к мысли, что нужно сказать ей правду: он совершил огромную ошибку и просит простить его. Однако он гнал от себя эту мысль. Женщинам нравятся сильные и властные мужчины, поэтому вымаливание прощения тут не сработает. Хотя… Алекс вспомнил, что однажды уже извинялся перед Кей и что тогда это сработало. Но сейчас ситуация серьезнее, причем тогда у него не было действенного оружия — поцелуев.

К концу дня, увидев издали лагерь, Алекс с облегчением вздохнул. Скоро они с Кей вместе уединятся в палатке, он обнимет ее и своими ласками лишит желания что-либо говорить. Он покажет ей, как сильно сожалеет обо всем, и это решит все проблемы. Он будет с ней так нежен, что она забудет о ссоре. Слова не понадобятся, не понадобятся и извинения.

Добравшись до лагеря, Алекс стал привязывать оленью тушу к дереву. Работая, он улыбался. Кей наверняка хочет помириться не меньше его. По сути, он давным-давно научился использовать свою внешность, чтобы налаживать отношения. Ему достаточно было поцеловать женщине руку и посмотреть на нее из-под полуопущенных век, и она прощала ему все. Не важно, что он оставил ее одну на два часа, пока участвовал в скачках, — она прощала его. Не важно, что он, готовясь к завтрашним скачкам, не явился на ужин, когда его ждала вся ее семья, — она прощала его. Максимум, что от него требовалось, — это лишний раз поцеловать ее в шейку. Такие поцелуи всегда заставляли женщин прощать ему все.

Кроме Лилит, подумал Алекс, привязывая к стволу веревку, на которой была подвешена туша. Лилит ни с чем не желала мириться. Он только один раз подвел ее, а на следующий день она уже появилась под руку с другим мужчиной и от души смеялась над его шутками. Увидев Алекса, она лишь счастливо улыбнулась ему. Она совсем не расстроилась казалось, ее совсем не заботило, что он не пришел на свидание. Это научило его никогда не опаздывать.

Алекс знал, что Кей сердится. Он изучил ее характер и ожидал от нее колкостей. Но он поцелует ее, и у нее сразу улучшится настроение.

Уверенный именно в таком исходе, Алекс снял пропитавшуюся потом рубашку и забрался в палатку. Кей лежала на своем месте, положив между походными кроватями скрученные в рулон одеяла и даже небольшой ящик. Алекс все это осторожно убрал и лег рядом. Приподнявшись на локте, он слегка прикоснулся к плечу Кей и потянулся, собираясь поцеловать ее в шею.