— Он знает, что нам нужна помощь, мама, поэтому и прислал слуг.

— Да, дорогая, но это слуги из Парэма. Мне бы не хотелось, чтобы они подумали, что у нас в доме нет порядка.

Она пошла к себе в спальню, чтобы убрать собственную постель и вытереть пыль на туалетном столике. Я села у окна и стала ждать.

Уэйлин и Борсини появились довольно скоро. Не знаю, чем это было вызвано, но Борсини уже не казался человеком второго сорта. На нем был тот же пиджак, но когда он вышел из кареты Уэйлина, украшенной фамильным гербом, его осанка была более уверенной. И он, и Уэйлин выглядели людьми одного круга. Налет подобострастия, который всегда чувствовался в манерах Борсини, исчез. Он шел с гордо поднятой головой, расправив плечи. Казалось, он всю жизнь ездил в этой карете. Они с Уэйлином смеялись, как закадычные друзья.

Я сама открыла им дверь, потому что лакей возился с печкой и не мог выполнять обязанности дворецкого. По озорным искоркам в глазах Уэйлина, я поняла, что произошло какое-то очень приятное событие, и он радуется, как дитя. Когда Борсини вошел, то остановился на мгновение в дверях, радостно улыбаясь, потом подошел ко мне и поцеловал в щеку:

— Кузина! — он просиял. — Как я хотел назвать тебя этим именем все эти пять лет. Теперь ты знаешь все!

— У меня есть несколько вопросов, — сказала я, предложив им сесть. Я была очень рада, что Борсини мой настоящий кузен, а не самозванец.

— Ты хочешь спросить о деньгах, — сказал Борсини. Раньше он бы не решился взять на себя инициативу в разговоре. — Дело заключается в том, что у леди Маргарет было приданое, десять тысяч фунтов. Уэйлин и я не считаем, что оно должно достаться Ангусу Макинтошу. У него и так денег больше, чем достаточно. — И он продолжал рассуждать в том же духе.

Я слушала его очень внимательно и всем сердцем с ним соглашалась, но мои глаза то и дело останавливались на Уэйлине. Тот держался спокойно, и видно было, что он признает Борсини своим братом. Уэйлин понял мой молчаливый вопрос и объяснил:

— Эндрю к моему великому удовольствию доказал, что он действительно сын Маргарет. Макинтош не хотел, чтобы он жил в Шотландии и отправил его в Ирландию. Он надеялся, что там Эндрю будет чувствовать себя лучше, ведь это родина его отца. Эндрю показал мне бумаги об усыновлении и свидетельство о рождении, которые оставили ему приемные родители после смерти. Он знал, что его усыновили, но миссис Джоунс сказала ему, что он сын ее двоюродной сестры, умершей при родах.

— Они были очень добрыми людьми, — сказал Борсини. — Не очень состоятельными, но честными и трудолюбивыми. Миссис Джоунс не могла иметь детей. Сейчас их обоих уже нет на свете. Кстати, они были людьми не молодыми, когда усыновили меня.

— Летопись жизни Эндрю с момента его появления на свет до сегодняшнего дня уже составлена, — сказал Уэйлин. — У него есть дипломы об окончании Академии Святого Патрика в Дублине и рекомендательное письмо из школы, в которой он работал. А после того, как он уехал оттуда, его местопребывание нам хорошо известно. Сначала в Брайтоне, потом в Альдершоте.

— Это Барри предложил, чтобы я поселился неподалеку от Гернфильда, — добавил Борсини. — Между прочим, я всегда называл своих настоящий родителей по имени. Мама и папа для меня были те люди, которые меня воспитали… Маргарет боялась, что, если здесь нас увидят вместе, ее тайна будет раскрыта и согласилась с идеей Барри купить маленький домик возле Эшдонского леса. И даже там она настояла на том, чтобы скрыть, что мы одна семья. На людях я был ее племянником, а Барри нашим дворецким, но, конечно, дома мы могли быть самими собой. Мы провели вместе несколько счастливых часов, рассказывая друг другу обо всем, что с нами произошло за эти годы. Я боялся, что ты заметишь, Зоуи, что мое отсутствие на неделю каждые три месяца подозрительно совпадает с поездками твоего дяди — якобы в Лондон.

— Мне и в голову это не приходило. Но почему ты не рассказал нам, Борси… Эндрю? Ты мог вполне положиться на мама и меня, что мы не выдадим твою тайну.

— Много раз было так, что я вот-вот был готов рассказать вам все. Но Маргарет требовала хранить тайну из-за ее двоемужества.

— Почему Маргарет не поехала в Индию с Барри? — спросила я. — Она знала, что у нее будет ребенок, когда он уехал?

Эндрю безнадежно покачал головой.

— Я слышал, как они часами спорили по этому поводу. Каждый хотел доказать свое превосходство. Нашла коса на камень. Когда она выходила замуж, то знала, что Барри оформил бумаги для поездки в Индию. Она думала, что сможет уговорить его остаться в Ирландии. У него не было своего дома, куда он мог бы привести ее и из гордости не хотел жить на ее деньги. Ему казалось, что он сможет сколотить себе состояние в Индии. Он был уверен, что в последнюю минуту она уступит и поедет с ним. Он предъявил ей ультиматум: я еду. Встретимся на пристани. Когда она не пришла, он уехал один. Никто из них не знал, что я уже реально существую.

— Это бы многое изменило, я полагаю.

— Мне хотелось бы этому верить, — согласился он. — Вскоре после отъезда мужа Маргарет вернулась в Англию. Когда она поняла, что у нее будет ребенок, то очень испугалась. Ведь старый Уэйлин и слышать не хотел о том, чтобы она выходила замуж за Барри. Он и на порог его не пускал. Они познакомились на каком-то приеме и устраивали свидания подальше от дома, где она гостила. Бедная Маргарет была в отчаянии. Кажется, Макинтош сватал ее за год до этого. Он появился в Парэме как раз тогда, когда она не знала, что ей делать. Она призналась ему, что ждет ребенка, и он предложил ей выйти за него замуж. Но она не сказала ему, что уже замужем. Он так никогда об этом и не узнал. Потом она написала Барри о том, что сделала и пригрозила, что если он скажет кому-нибудь об их женитьбе, она покончит с собой. Так как она понятия не имела, куда Макинтош отослал ребенка, Барри оставил это дело.

— А как же он нашел тебя? — спросила я.

— Он читал все английские газеты, которые попадали к нему в руки, и в конце концов, узнал о смерти Макинтоша. Он думал, что Маргарет свяжется с ним после этого, но шли годы, а она не писала. А потом случилась эта неприятная история с пропажей денег. Барри был ни в чем не виноват и доказал это, но дела у него не клеились, и он решил вернуться в Англию. Сначала заехал домой в Ирландию и там, случайно, услышал о том, что Джоунзы усыновили мальчика примерно в то время, когда я родился. Он разыскал меня в школе, где я был учителем рисования. Ты никогда не замечала нашего сходства, кузина, но я действительно на него похож. Маргарет говорила, что у меня ее глаза. Барри тоже так считал. После этого Барри написал Маргарет. Ее компаньонка вспомнила фамилию человека, который увез меня в ту ночь, когда я родился. Пришлось приложить немало усилий, но в конце концов было установлено, что меня отвезли в приют в Дублине, и в последствии меня усыновил Вильям Джоунз.

— Я почувствовал родственную душу в Барри еще до того, как он сказал мне, что я его сын. Он подружился со мной. В Дублине мы часто ходили куда-нибудь вместе. Он заинтересовался моими работами и посоветовал поехать в Англию и устроить там студию. Позже, когда он мне все рассказал, мы стали подумывать об этом всерьез.

— Почему вы решили стать графом Борсини?

— Это была идея Маргарет. Она сказала, что в моих жилах течет благородная кровь, и карьера моя будет удачнее, если я присвою себе титул. А это значило, что я должен выдавать себя за иностранца. Я не мог стать французом, потому что недостаточно хорошо говорю по-французски. Очень немногие англичане знают итальянский, поэтому-то я и стал графом Борсини. Я помню тот вечер, когда мы выбрали имя. Мы с Барри сидели за бутылкой вина. Вино было из виноградников Борсини, и мы решили, что я стану младшим сыном графа Борсини.

— И допустили ошибку, поместив эти виноградники в Венеции, — напомнила я.

— А, ты вспоминаешь мой просчет? Я надеялся, что ты его не заметишь.

— И ты никогда не собирался сказать нам, кто ты, Эндрю? — спросила я. — Когда и Барри, и Маргарет умерли, ведь не было больше необходимости молчать.

— Я все время хотел тебе сказать, но не мог найти брачный контракт. А без этого документа я чувствовал, что не могу рассчитывать на твою дружбу. Подумаешь, какой-то внебрачный сын! Ты бы стыдилась меня. Я надеялся, что когда вы будете оборудовать студию, у меня появится возможность обыскать комнату Барри. Я знал, что у него сохранился этот контракт, потому что однажды он показывал нам его в Линдфильде. Маргарет была тронута, что он хранил его все эти годы. А вчера, когда я приехал к вам, Стептоу встретился со мной и заговорил о брачном контракте. Он как-то раньше выследил меня в Линдфильде. Этот негодяй рылся в вещах Барри, когда тот еще был жив, и видел этот брачный контракт. Барри вырвал бумагу у него из рук, и он не успел прочитать имя невесты. И с тех самых пор Стептоу искал документ, но так и не смог найти.

Он знал, что Барри встречается со мной в Танбридже, в то время, когда все считали, что он в Лондоне. Но он ни разу не видел Маргарет. Она очень редко выходила из дома. Не думаю, что Стептоу смог понять все происходящее. Он был вором и заподозрил только лишь финансовое мошенничество. На самом деле не было ничего противозаконного в том, что Барри продавал драгоценности, которые привез из Индии. Изумрудное ожерелье, кольцо с сапфиром и несколько других вещиц. Бриллиантовое ожерелье Маргарет продала сама. И при этом объявила, что его украли, чтобы избежать расспросов. Барри продал вещи другому ювелиру.

Тут я, конечно, сделала глупость и проболталась, потому что сказала:

— Мистеру Брэдфорду, хозяину кашмирского ювелирного магазина.

Уэйлин удивленно посмотрел на меня, но Эндрю продолжал: