– Думаю, если бы не труба, ты бы всыпал всем троим.

Зак невольно улыбнулся:

– Это точно, я бы продемонстрировал им свои таланты.

В палату вошла медсестра, и Зак поднялся со стула. Брюки на нем были мятые, рубашка порвана и забрызгана кровью.

– Нам нужно взять кое-какие анализы, – мягко сказала медсестра, обращаясь к Заку. – Вы не могли бы подождать в коридоре?

Зак понимающе кивнул. Наклонившись к Элизабет, он нежно провел костяшками пальцев по ее щеке.

– Как только вы освободитесь, я сразу же вернусь.

Элизабет кивнула в ответ. Сердце бешено билось в груди, напоминая ей, как сильно она его любит. Оно подсказывало ей, что перед ней тот самый единственный, какого ни разу не было в ее жизни и какого больше не будет. Он сам уже обмолвился о том, что ее любит. Не похоже, чтобы он ей солгал. Достаточно вспомнить, как он смотрел на нее вчера вечером, какая тревога читалась в его глазах, – она была склонна поверить его словам.

С другой стороны, это все тот же Зак Харкорт, волк-одиночка, который даже при всей своей любви вряд ли захочет потерять самую драгоценную вещь в своей жизни – свободу.


Сидя в небольшом холле неподалеку от кабинета, в котором проводилась томография, Зак задумчиво перелистывал страницы журнала «Тайм». Впрочем, мысли его витали совсем в другом месте. Он не успокоится, пока не будет точно знать, что жизни Элизабет ничего не угрожает. Не в силах сосредоточиться, он отбросил журнал в сторону и, встав со стула, принялся нервно расхаживать туда-сюда по холлу. И с каждым его шагом тревога за жизнь Лиз перерастала в злость на собственного брата.

Какая муха укусила Карсона? Что он замышляет? Нет, конечно, братец вряд ли возрадовался, когда узнал о поданном против него иске, в котором Зак требовал назначения нового опекуна, с тем чтобы отцу могли сделать столь нужную ему операцию. Однако такого рода реакция выходила за рамки мыслимого!

Черт побери этого Карсона!

С одной стороны, это урок и для него самого. Он явно недооценил своего сводного брата. Ведь ему и в голову не могло прийти, что Карсону хватит наглости нанять бандитов, чтобы те избили, нет, не только брата, пусть даже лишь по отцу, но и постороннюю беззащитную женщину! Такое с трудом укладывалось в голове.

Кое-как подавив в себе вспышку гнева, Зак попытался представить причины, побудившие брата пойти на столь рискованный шаг. Если операция окажется успешной и к отцу вернутся память и умственные способности, Карсон Харкорт может лишиться своего места у руля «Харкорт фармз». Он потеряет свою власть, свой авторитет и влияние в городе, к которым привык и которыми гордился. Что, в свою очередь, может отрицательно сказаться на его политических амбициях.

И все же, каковы ни были его мотивы, бандиты могли легко убить Элизабет Коннерс, и Зак поклялся, что не допустит, чтобы это гнусное злодеяние сошло Карсону с рук.

В следующий миг он заметил, что в его сторону направляется улыбающийся врач. У Зака тотчас отлегло от сердца.

– Никаких повреждений мозга не замечено, – радостно объявил врач. – Ничего такого, что представляло бы угрозу для жизни. Правда, перед тем, как отпустить мисс Коннерс домой, мы еще должны оформить кое-какие документы. У нее есть время переодеться и привести себя в порядок. А вы приходите за ней через пару часов.

Зак кивнул:

– Хорошо, спасибо, док, за ваши труды.

Пока Лиз выписывали из отделения экстренной помощи, Зак съездил к ней домой, где принял душ и переоделся, после чего поехал на «Харкорт фармз». К сожалению, когда он подъехал к дому, который когда-то был его родным, перед ним вырос Лес Стайлз, а с ним еще два головореза.

Похоже, эта теплая компания уже поджидала его.

Зак открыл дверцу джипа, впустив внутрь волну жаркого воздуха, и вышел из машины. Стайлз и его подручные спустились ему навстречу по ступенькам крыльца. Поначалу Зак решил, что смуглые типы по бокам от Стайлза – это те самые головорезы, что напали на них с Лиз накануне ночью. Впрочем, не похоже. Вчера он как следует врезал парочке из них, а у этих на лице ни царапины.

Стайлз вышел вперед.

– И куда, по-твоему, ты приехал?

Его толстые, мясистые руки сжимали бейсбольную биту.

– Я приехал к своему брату, Стайлз.

Управляющий даже не шелохнулся. Глаза под полями старой ковбойской шляпы смотрели на Зака немигающим взглядом.

– Тебе здесь не рады, Зак Харкорт. И твой брат требует, чтобы ты убирался из его владений.

– Эти владения, как ты выразился, по-прежнему принадлежат моему отцу, а отнюдь не Карсону, независимо от того, что он думает по этому поводу. И я имею право приезжать сюда, когда сочту нужным.

– Карсон управляет делами фермы, так что нравится это тебе или нет, но ты, приятель, вторгся на территорию чужой собственности.

Стайлз сделал еще один шаг ему навстречу и стукнул себя по ладони бейсбольной битой. Головорезы также шагнули вперед и встали по обе стороны от него.

– Ты мутишь воду, Зак, – произнес Стайлз. – Ты только этим и занимаешься. Ты приезжаешь сюда в поисках приключений на свою задницу, и ты их получишь.

– Ты хочешь сказать, как вчера ночью?

По лицу Стайлза скользнула противная улыбочка.

– От тебя требуется лишь одно – не совать нос в чужие дела, и не будет никаких проблем.

Зак стиснул зубы, пытаясь подавить в себе злость. Со Стайлзом шутки плохи. Даже если бы ему удалось уложить парочку его головорезов, все равно шансы были не равны – один против троих. Победителем из такой драки ему никогда не выйти. И как он тогда поможет отцу или кому-то еще, если, как и Лиз, окажется на больничной койке с сотрясением мозга.

– Передай Карсону, что, если с головы Лиз Коннерс упадет хотя бы волос, он мне за это дорого ответит, и никакие бандиты его не спасут, найми он их хоть целый легион.

С этими словами Зак повернулся и направился к джипу. И хотя его душила злость, а затылок по-прежнему отдавал тупой болью, он стиснул зубы и заставил себя сесть за руль и уехать отсюда.

Что бы там ни замышлял Карсон, на успех пусть даже не рассчитывает.

Он не позволит этому мерзавцу взять над собой верх.


Когда Элизабет, наконец, отпустили домой, Зак уже поджидал ее в конце коридора.

– Ты готова? – спросил он, когда медсестра подкатила ее к нему. Она заметила, что его волосы еще не высохли после душа и он успел переодеться.

– Ты не поверишь, даже более чем.

Он улыбнулся, чем тотчас привлек ее внимание к ссадине на скуле и синяку на подбородке. Лиз тотчас вспомнила, что она не единственная пострадавшая во время вчерашних событий. Она с трудом подавила в себе порыв потрогать его, убедиться, что с ним все в порядке.

Вместо этого она откинулась на спинку кресла-каталки и позволила ему докатить ее по всему коридору к самой двери.

– Я заглянула к Марии, – доложила она ему. – Ее выписывают в среду.

Зак резко остановил каталку.

– Она не передумала? Надеюсь, она не собирается возвращаться в этот дом?

Элизабет покачала головой:

– Она переедет к сеньоре Гарсиа.

– Слава богу.

– Кстати, мне нанесла визит парочка полицейских. Похоже, они уже разговаривали с тобой.

– По крайней мере, один.

– Я попыталась убедить их, что меня избил вовсе не ты.

Губы Зака скривились в презрительной усмешке.

– Похоже, я могу быть спокоен, что меня снова не упекут за решетку.

Элизабет посмотрела на него:

– По крайней мере, не за это.

Зак улыбнулся, причем вполне искренне.

Выкатив Элизабет из больницы, он помог ей подняться с кресла и спуститься по широким ступеням, затем осторожно, как будто в его руках был хрупкий предмет, грозивший в любую минуту разбиться, усадил ее в джип.

– Со мной все в порядке, Зак, – успокоила его Лиз.

Он кивнул, однако всю дорогу оглядывался, чтобы убедиться, что с ней ничего не случилось. Подъехав к ее дому, он на руках внес ее в квартиру, положил на диван, подложил под нее гору подушек и не позволил вставать до конца дня.

Элизабет не стала с ним спорить. Головная боль не отпускала ее. Ощущение было такое, будто в глубине черепа кто-то гонял бильярдные шары, и хотя, пусть урывками, ей удалось поспать прошлой ночью, она ощущала себя разбитой.

Зак в третий раз с того момента, как они вернулись к ней домой, взбил ей подушки, после чего схватил пульт и включил телевизор. Порывшись в холодильнике и кухонном шкафу, он нашел остатки холодной курицы и лапшу, из которых приготовил суп. Надо сказать, что импровизированный этот суп оказался куда вкуснее, чем тот, что Элизабет обычно готовила себе из содержимого консервной банки.

Она ела приготовленный Заком суп, а он тем временем сел на стул рядом с диваном. Но, правда, усидел он на нем недолго. Им владело беспокойство, и он не находил себе места. Глядя на него, Элизабет тоже ощутила тревогу.

Элизабет уменьшила громкость телевизора, ибо никто из них даже не смотрел на экран, и приняла сидячее положение. Головная боль тотчас напомнила о себе.

– Признайся, ты ведь встревожен. Ты думаешь о доме, о том, какая опасность подстерегает в нем Мигеля.

Зак повернулся к ней.

– Верно, помимо всего прочего.

– И что нам теперь делать? Мария все еще в больнице. Мы не может взять и перестать думать об ответах на мучающие нас вопросы. Тем более после того, что нам стало известно.

– А кто сказал, что мы перестали?

– Может, нам стоит обратиться в полицию? Рассказать о наших подозрениях. Вдруг мы найдем там понимание и даже помощь?