И он поднял телефонную трубку.


Зак вышел из дома и направился в жилую зону. После разговора с братом во рту у него остался неприятный привкус. Черт, как это противно, просить о чем-то этого мерзавца! Оставалось лишь надеяться, что такое самопожертвование не было напрасным.

Было воскресенье. Выходной день для некоторых рабочих, и поэтому в жилой зоне людей было больше обычного. Зак провел все утро, разговаривая со старожилами. Поговорил он и с Мариано Нуньесом, старым мексиканцем, проработавшим на «Харкорт фармз» больше трех десятков лет.

– Да, я помню старый серый дом, – сказал Нуньес. – У меня там жили друзья. Эспиноза, их фамилия. Хуан Эспиноза приехал вместе со мной из Мексики.

Вспомнил старик и еще нескольких обитателей дома, которые в те или иные годы жили под его крышей. Например, Родригесы. Кроме четы Сантьяго, они были единственными обитателями нового дома. Последним обитателем серого дома был мужчина по имени Аксель Уитмен, который на протяжении нескольких лет жил там совсем один. Зак записал все имена, какие только мог вспомнить Мариано. Правда, старик не знал, куда они все подевались, когда уехали с фермы.

Дольше всех на ферме прожил Хуан Эспиноза со своей семьей, сказал ему Нуньес. Правда, потом Хуан перебрался на другую ферму, возле Фресно, где и умер. Насколько помнил Мариано, в сером доме никто не умирал, по крайней мере за те тридцать лет, которые он провел на здешней ферме.

Управляющий Лестер Стайлз Заку на глаза не попался, а если бы и попался, он все равно не стал бы разговаривать с этим типом. Потому что Стайлз – карсоновский подхалим. Скорее всего, полезными сведениями он вряд ли располагает, а вот Карсону наверняка доложит. Зак не хотел, чтобы его обожаемый братец что-то заподозрил.

Зак подумал, а не позвонить ли ему Лиз и не поделиться с ней теми жалкими крохами информации, которые он сумел собрать за сегодняшнее утро. Однако решил, что лучше не стоит. Ему еще нужно было успеть в «Тин Вижн», проверить, как там подвигается дело с сараем.

В общем, звонить он ей не стал. Зато перед тем, как ехать в Лос-Анджелес, остановил машину возле ее дома.


Стоя в холле общежития, Рауль Перес повесил телефонную трубку. Он позвонил сестре, но Мария ушла за покупками, и вместо нее ему пришлось говорить с Мигелем. Разговор был не из приятных. Его шурин был в бешенстве. Он рвал и метал. Мигель был зол на весь мир – и на жену, и на ее подругу Элизабет Коннерс, и на брата того чувака, которому принадлежала ферма.

– Твоя сестра вбила себе в голову, будто в нашем доме живет привидение! Она совершенно свихнулась. В последнее время я ее просто не узнаю.

– А если там действительно живет привидение? – робко предположил Рауль.

– Por Dios! Если ты веришь в такие вещи, то ты такой же чокнутый, как и твоя сестра. Если в доме живет привидение, почему я его ни разу не видел? Почему его видит только твоя сестра?

Это был резонный вопрос. Рауль задумался.

– Не знаю. Может, у вас в доме есть привидение, может, нет. Но Мария боится.

– Не понимаю, чего ей бояться. Ведь рядом с ней я и всегда могу ее защитить. Когда у вас будет день посещений, я непременно привезу ее с собой. Поговори с ней, скажи, что она вбила себе в голову глупости. Может, к тебе она прислушается.

Рауль кивнул, хотя Мигель не мог видеть его кивка.

– Постараюсь.

И он повесил трубку. Рука его непроизвольно сжалась в кулак. Его сестре страшно. Он не знал, что с ней происходит. Но что-то явно было не так, и он не в силах ей помочь.

Он начал спускаться по лестнице спального корпуса в столовую, к своему другу Питу Ортеге. В животе у Рауля урчало, что напомнило ему, что скоро обед. Впрочем, после разговора с Мигелем аппетит куда-то пропал.

– Рауль! Погоди!

Обернувшись, он увидел Зака Харкорта. Тот спешил по коридору в том же направлении, что и он сам.

– Привет, Зак.

– Рад видеть тебя, приятель.

Темноволосый мужчина заглянул ему в глаза, и улыбки Рауля как не бывало.

– В чем дело? У тебя такой вид, будто ты только что похоронил любимого пса.

Рауль вздохнул:

– Это из-за сестры. Сегодня утром у меня был разговор с Мигелем.

– Черт! Тогда тебе должно быть известно, что я у него в черном списке вместе с мисс Коннерс.

– Он сказал, что вчера вечером вы приезжали к его дому и искали в нем привидение.

– Не совсем так, но похоже.

– И вы его видели?

Зак покачал головой.

– Я не знаю, что на самом деле происходит в том доме. Но там что-то происходит, в этом сомневаться не приходится. И я хочу выяснить, что именно. Как только мы это сделаем, у твоей сестры не будет поводов для страха.

– Я за нее боюсь. Жаль, что ничем не могу ей помочь.

Зак остановился и взял Рауля за руку.

– Послушай. Я не совсем понимаю, как оказался втянут в эту историю, но раз уж я оказался в нее втянут, то не собираюсь бросать в беде ни тебя, ни твою сестру. Я не отступлю, пока не выясню, в чем там дело. Это я тебе обещаю.

От этих его слов у Рауля тотчас отлегло от души, а в глазах предательски защипало.

– Спасибо вам.

Зак похлопал его по спине.

– Главное – держись молодцом и не натвори глупостей. Для меня это и будет благодарностью с твоей стороны.

Рауль лишь кивнул, не в силах произнести ни слова.

– Пойдем, – сказал Зак и, положив руку ему на плечо, направился в сторону столовой. – Я уже умираю с голоду. Самая пора подкрепиться.

И они зашагали в столовую. Пока они туда шли, Рауль пообещал себе не беспокоиться из-за сестры. Зак Харкорт сказал, что берет ее под свою защиту. Оставалось лишь молить Бога, чтобы он сдержал свое слово.


Зак опустил козырек, чтобы ослепительное полуденное солнце не било в глаза. По идее, ему следовало вести машину в противоположном направлении, на восток, в сторону автострады, чтобы затем взять курс к себе домой, в Лос-Анджелес. Ведь ждут дела. Например, ему нужно подготовиться к завтрашнему дню. Назавтра у них назначен опрос свидетелей по делу о темозиамине, и он должен явиться во всеоружии.

Вместо этого он катил по Мейн-стрит Сан-Пико, затем свернул на Черри-авеню и остановился у дома, в котором жила Лиз. «Ладно, я всего на минутку, – пообещал он себе. – Расскажу о своем неудачном утреннем расследовании, и домой».

Затормозив напротив ее дома, он выключил мотор и, прежде чем открыть дверцу машины, на пару секунд застыл в нерешительности. Однако затем все-таки вышел из прохладного салона на жару. Подойдя к двери квартиры В, он постучал, и спустя минуту Лиз открыла ему:

– Зак! Что ты здесь забыл?

Ответа на этот вопрос у него не нашлось. Казалось, у него отшибло мыслительные способности. Лиз стояла перед ним в оранжевом бикини, которое мало что скрывало из ее соблазнительного тела. В темно-рыжих волосах сверкали капли воды, и она на ходу вытирала их полотенцем. Судя по всему, она только что вылезла из бассейна. Его собственное тело самым недвусмысленным образом отреагировало на ее наготу.

Заметив, как он пожирает ее глазами, Элизабет поспешила обернуть бедра пляжным полотенцем, а концы на всякий случай завязала узлом.

Черт, до чего же она хороша! Он не был до конца уверен, что же отличало ее от других женщин, которых он знал до этого. Но то, что она особенная, – в этом не было никаких сомнений!

– Входи, – сказала она и с улыбкой отступила в сторону, приглашая его в дом. Он прошел в гостиную и закрыл за собой дверь. – Одну минутку, я только переоденусь во что-нибудь сухое.

Его взгляд скользнул по ее груди, едва прикрытой крошечными лоскутками ткани, и тело его напряглось.

– Если это из-за меня, то можешь этого не делать.

Улыбка Лиз сделалась еще шире. Взгляд скользнул к его джинсам, под которыми уже успел вырасти внушительный горный хребет, и ему показалось, будто в ее глазах что-то мелькнуло.

– Сейчас вернусь, – сказала она, и в голосе ее ему послышалась легкая хрипотца.

Элизабет уже было повернулась, чтобы уйти, но Зак поймал ее за руку и развернул лицом к себе. Нет, он не собирался этого делать, но в глазах ее заметил растерянность, губы приоткрылись, и он рывком привлек ее к себе и приник к губам.

Ее руки на какое-то мгновение легли ему на грудь, и он испугался, что она его оттолкнет. Однако затем ее язык скользнул навстречу его языку, отвечая на его поцелуй, а каждая клетка его тела вспыхнула огнем.

Боже, как он хотел ее! Его пальцы сомкнулись вокруг узла на полотенце и потянули, развязывая этот узел. Влажный махровый прямоугольник соскользнул на пол. Оранжевый купальник был влажным и прилип к ее ягодицам. Он взял их в свои ладони и с наслаждением сжал упругое тело. До его слуха тотчас донесся негромкий стон.

Зак на секунду бросил взгляд в окно, слава богу, шторы почти задернуты. Запустив руку в густые влажные волосы, он вновь впился ей в губы поцелуем. Трусики ее купальника держались по бокам на завязках. Он потянул сначала за одну, затем за вторую, после чего вытащил у нее между ног лоскуток ткани и бросил на пол. Вслед за трусиками последовал бюстгальтер, обнажив красивую, полную грудь с розовыми сосками. Он поцеловал сначала один, затем другой, чувствуя, как ее охватывает дрожь.

– Зак…

В ее голосе ему послышалась неуверенность, смешанная с желанием. Времени на размышления, на то, чтобы отстраниться от него, он ей не оставил. Вместо этого он прижал ее к стене и принялся расстегивать джинсы. Его член был тверже гранита. Раздвинув Элизабет ноги, он принялся ее ласкать. Мягкие складки были скользкими от влаги, и он понял, что она готова его принять.